Действительно, рука руку моет, а "мохнатая" еще и двери открывает!
Ворона – сильная птица, хоть и шизанутая!
«Это, наверное, и есть главная опасность попаданства – инаковость, иномыслие, одиночество в толпе даже при относительно благополучном случае переселения, как у меня…"
Нина Андреевна, читая выдумки авторов о второй жизни подобных ей попаданок, всегда удивлялась тому, как ее соотечественницы, оказавшись в ином мире, почти сразу становились эдакими секс- бомбами: все- то их любят, читай – хотят, они тоже не отстают в постельном фитнесе, обнаруживая в себе бездну страсти и очарования.
Как там, в книжках про нас, попаданок, пишут – мир спасти или прогресс наладить? И что же я, библиотекарь со стажем и законченная домохозяйка, могу тут наворотить?
дуры мы бабы, дуры, терпим, а зачем? Как же, вдруг от моей любви да заботы исправится, он же хороший, красивый, только недооцененный да недопонятый! Ага, а еще я сама виновата, что он не любит – недостаточно умна, красива, умела, секси, опять же.
Курица не птица, баба не человек, и вообще… Есть ли у неё душа? Терпение, молчание, смирение – основной удел дочери, сестры, жены, даже матери.
Хорошо-то как, Машенька!-Да я не Машенька! – Да все равно хорошо!
У нас говорят – кто владеет информацией, тот владеет миром.
Просто Анна умудрилась привнести в их размеренную и скучную жизнь глоток свежего воздуха. И завертелись мысли, пробудились чувства, проснулся дух авантюризма, без которого мужчины чахнут и стареют. Вот права гостья, не знаешь, где найдешь, где потеряешь!
Анна Николаевна не была чрезмерно человеколюбива. Она вообще придерживалась принципа: «Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак».
ее подруга,новоявленная писательница, незадолго до отъезда Анны говорила с ней по телефону.
- Да, творю тут по-маленьку от нечего делать. Нравится мне жанр «бытовое фэнтези», сейчас многие дамочки пенсионного возраста им увлекаются. Перед смертью, наверное, мечтают пережить то, что не удалось при земной жизни. Любовь-морковь, приключения, прогрессорство всякое.
...не помню – значит ничего страшного не было, и мучиться не сто́ит.