Цитаты из книг
Сознание человека устроено так, чтобы он мог действовать максимально эффективно.
Название новой книги Михаила ВЕЛЛЕРА «ВЕРИТОФОБИЯ» поясняется в первых ее строках: «Ужас правды, неумение видеть правду, нежелание знать ее». Она о том, как с детства нам ловко и радостно мешают видеть мир собственными глазами и иметь собственные мысли. Это и судьба нынешнего поколения, и секреты Советского Союза, и скандальные страницы русской культуры. Автор разоблачает ложь гомосексуализма, громит политкорректность и предупреждает об апокалипсисе завтрашнего дня. Книга содержит нецензурную...
Есть грань, за которой вопрос разума переходит в вопрос веры. Рациональное перевоплощается в моральное. Правильно и неправильно превращаются в хорошо и плохо.
Название новой книги Михаила ВЕЛЛЕРА «ВЕРИТОФОБИЯ» поясняется в первых ее строках: «Ужас правды, неумение видеть правду, нежелание знать ее». Она о том, как с детства нам ловко и радостно мешают видеть мир собственными глазами и иметь собственные мысли. Это и судьба нынешнего поколения, и секреты Советского Союза, и скандальные страницы русской культуры. Автор разоблачает ложь гомосексуализма, громит политкорректность и предупреждает об апокалипсисе завтрашнего дня. Книга содержит нецензурную...
Термины политкорректности — толерантность, ксенофобия, гомофобия, расизм, сексизм, гендерный шовинизм — это все шулерские платки, которые набрасывают на то, что политкорректность в данном случае сочтет нужным. Эти ярлыки, эти политические обвинения, эта негодующая брань благородных борцов за все хорошее, эти презрительные плевки невежественных лакеев господствующего мнения — это все ложь ловкого наглого шулера.
Название новой книги Михаила ВЕЛЛЕРА «ВЕРИТОФОБИЯ» поясняется в первых ее строках: «Ужас правды, неумение видеть правду, нежелание знать ее». Она о том, как с детства нам ловко и радостно мешают видеть мир собственными глазами и иметь собственные мысли. Это и судьба нынешнего поколения, и секреты Советского Союза, и скандальные страницы русской культуры. Автор разоблачает ложь гомосексуализма, громит политкорректность и предупреждает об апокалипсисе завтрашнего дня. Книга содержит нецензурную...
Не в том дело, что все врут. И даже не в том, что часто верят в собственную ложь. А — бегут от правды, как черт от ладана. Кричат нервно и гонят пророков на костер.
Название новой книги Михаила ВЕЛЛЕРА «ВЕРИТОФОБИЯ» поясняется в первых ее строках: «Ужас правды, неумение видеть правду, нежелание знать ее». Она о том, как с детства нам ловко и радостно мешают видеть мир собственными глазами и иметь собственные мысли. Это и судьба нынешнего поколения, и секреты Советского Союза, и скандальные страницы русской культуры. Автор разоблачает ложь гомосексуализма, громит политкорректность и предупреждает об апокалипсисе завтрашнего дня. Книга содержит нецензурную...
Мораль и пропаганда затягивают провалы между фактами, подобно маскировочным сетям.
Роман из времен Куликовской битвы преврашается в цепь нелепостей, а сюжет – в головоломку разведчика, вскрывающего тайны. Русская история была фальсифицирована пиарщиками Средневековья. Сражение с Мамаем и карательный набег Тохтамыша выглядели вовсе не так, как нам внушали веками. И сами мы – не те, кем себя считали…
Не в силах постичь сущее, историк заменяет его должным.
Роман из времен Куликовской битвы преврашается в цепь нелепостей, а сюжет – в головоломку разведчика, вскрывающего тайны. Русская история была фальсифицирована пиарщиками Средневековья. Сражение с Мамаем и карательный набег Тохтамыша выглядели вовсе не так, как нам внушали веками. И сами мы – не те, кем себя считали…
А проводится всегда государственное объединение – как? А вот так – как всегда! Через насилие, войны, угрозы и захваты, оккупации и аннексии, коварство и жестокость, устранение и убийство конкурентов, через лишение привилегированных сословий их законных вековых прав, через подчинение все и вся своим порядкам и своей воле. Кровь и железо, и мера в руке его! Вот что стоит за позитивно окрашенным в тона прогресса словом «централизация».
Роман из времен Куликовской битвы преврашается в цепь нелепостей, а сюжет – в головоломку разведчика, вскрывающего тайны. Русская история была фальсифицирована пиарщиками Средневековья. Сражение с Мамаем и карательный набег Тохтамыша выглядели вовсе не так, как нам внушали веками. И сами мы – не те, кем себя считали…
Войдя в силу, Дмитрий начал всей силой грести под себя. Или объединять под себя русский мир, который разбегался от него с удвоенной силой.
Роман из времен Куликовской битвы преврашается в цепь нелепостей, а сюжет – в головоломку разведчика, вскрывающего тайны. Русская история была фальсифицирована пиарщиками Средневековья. Сражение с Мамаем и карательный набег Тохтамыша выглядели вовсе не так, как нам внушали веками. И сами мы – не те, кем себя считали…
Любая история – это кубик Рубика, который надо собрать. Предварительно найдя недостающие квадратики.
Роман из времен Куликовской битвы преврашается в цепь нелепостей, а сюжет – в головоломку разведчика, вскрывающего тайны. Русская история была фальсифицирована пиарщиками Средневековья. Сражение с Мамаем и карательный набег Тохтамыша выглядели вовсе не так, как нам внушали веками. И сами мы – не те, кем себя считали…
Хорошо быть христианином. Веришь, что на том свете князьям воздалось.
Роман из времен Куликовской битвы преврашается в цепь нелепостей, а сюжет – в головоломку разведчика, вскрывающего тайны. Русская история была фальсифицирована пиарщиками Средневековья. Сражение с Мамаем и карательный набег Тохтамыша выглядели вовсе не так, как нам внушали веками. И сами мы – не те, кем себя считали…
Отбивая и наследуя небывалые просторы - русские наследовали и психологию владельцев и обитателей небывалых просторов. Дух полной воли - пока начальства нет, и раболепной зависимости - когда начальство рядом.
Роман из времен Куликовской битвы преврашается в цепь нелепостей, а сюжет – в головоломку разведчика, вскрывающего тайны. Русская история была фальсифицирована пиарщиками Средневековья. Сражение с Мамаем и карательный набег Тохтамыша выглядели вовсе не так, как нам внушали веками. И сами мы – не те, кем себя считали…
Генеалогическое древо исторических подвигов до ужаса напоминает развесистую клюкву.
Роман из времен Куликовской битвы преврашается в цепь нелепостей, а сюжет – в головоломку разведчика, вскрывающего тайны. Русская история была фальсифицирована пиарщиками Средневековья. Сражение с Мамаем и карательный набег Тохтамыша выглядели вовсе не так, как нам внушали веками. И сами мы – не те, кем себя считали…
Подобно всякой любви – любовь к истории обычно слепа и не рассуждает. Это неизъяснимое влечение к ископаемым фактам и нанизывание их на бисерную нить времени. Бусины красиво блестят и гармонично соседствуют.
Роман из времен Куликовской битвы преврашается в цепь нелепостей, а сюжет – в головоломку разведчика, вскрывающего тайны. Русская история была фальсифицирована пиарщиками Средневековья. Сражение с Мамаем и карательный набег Тохтамыша выглядели вовсе не так, как нам внушали веками. И сами мы – не те, кем себя считали…
Летописное свидетельство подобно посадке зерна истины. Даешь один ответ – и из него вырастает десять вопросов. Нелегко формировать историю в соответствии с идеологической установкой власти.
Роман из времен Куликовской битвы преврашается в цепь нелепостей, а сюжет – в головоломку разведчика, вскрывающего тайны. Русская история была фальсифицирована пиарщиками Средневековья. Сражение с Мамаем и карательный набег Тохтамыша выглядели вовсе не так, как нам внушали веками. И сами мы – не те, кем себя считали…
Советских людей эта биография самородка буквально завораживала. Внимали, как дети в кукольном театре, которым Буратино читает программу КПСС.
Здесь скотогоны крадут гусей, на крыше Казанского собора пьют портвейн, советские граждане охотятся за дефицитом и издеваются над вождями; здесь романтичные строители Великой Империи любят, верят и жульничают, а золотая брежневская эпоха яснеет в дымке как прекрасный и ностальгический плутовской роман.
И наконец через фарцовщика, интуристовского переводчика и парикмахершу мне нашли отличную жену. Для фиктивной она была вообще блеск. Мы поверили друг в друга с первого взгляда.
Здесь скотогоны крадут гусей, на крыше Казанского собора пьют портвейн, советские граждане охотятся за дефицитом и издеваются над вождями; здесь романтичные строители Великой Империи любят, верят и жульничают, а золотая брежневская эпоха яснеет в дымке как прекрасный и ностальгический плутовской роман.
Летописи полнятся новостями типа катастроф. Нормальная жизнь с нормальными ценами им неинтересна. Это и так все знали. Раньше. Зато теперь не знает никто. Не брезгуйте обыденной информацией — она есть хлеб и соль эпохи.
Здесь скотогоны крадут гусей, на крыше Казанского собора пьют портвейн, советские граждане охотятся за дефицитом и издеваются над вождями; здесь романтичные строители Великой Империи любят, верят и жульничают, а золотая брежневская эпоха яснеет в дымке как прекрасный и ностальгический плутовской роман.
Из всех искусств опиумом для народа является телевидение.
Здесь скотогоны крадут гусей, на крыше Казанского собора пьют портвейн, советские граждане охотятся за дефицитом и издеваются над вождями; здесь романтичные строители Великой Империи любят, верят и жульничают, а золотая брежневская эпоха яснеет в дымке как прекрасный и ностальгический плутовской роман.
Вдруг женская часть гостей превратилась в немолодых баб с зовущими глазами и весёлым визгом.
Здесь скотогоны крадут гусей, на крыше Казанского собора пьют портвейн, советские граждане охотятся за дефицитом и издеваются над вождями; здесь романтичные строители Великой Империи любят, верят и жульничают, а золотая брежневская эпоха яснеет в дымке как прекрасный и ностальгический плутовской роман.
Сухой закон держался в России с 1914 по 1922 год. В порядке исторической компенсации этому полезному начинанию произошла Мировая война, Гражданская война и две революции. Сухой закон в Америке кончился всемирной Великой Депрессией.
Поэтому мы на острове Березань сопротивлялись грядущим катаклизмам и крушению державы как могли. Мы были историками, и мы спасали будущую историю страны.
Здесь скотогоны крадут гусей, на крыше Казанского собора пьют портвейн, советские граждане охотятся за дефицитом и издеваются над вождями; здесь романтичные строители Великой Империи любят, верят и жульничают, а золотая брежневская эпоха яснеет в дымке как прекрасный и ностальгический плутовской роман.
Колхоз предавался трем занятиям: а) спивался, б) разбегался, в) выполнял план. С первыми двумя пунктами он успешно справлялся сам, в третьем требовал помощи. Народ бросали на помощь. Вдохнув сельского воздуха, народ начинал спиваться и разбегаться.
Здесь скотогоны крадут гусей, на крыше Казанского собора пьют портвейн, советские граждане охотятся за дефицитом и издеваются над вождями; здесь романтичные строители Великой Империи любят, верят и жульничают, а золотая брежневская эпоха яснеет в дымке как прекрасный и ностальгический плутовской роман.
Доброта – умение проникнуться нуждами другого; она позволяет понять другого. В действии она неспособна преодолеть встречное сопротивление, подавить чужой враждебный интерес, не поддавшись ему: это отсутствие сильных страстей и целей, слабость и безразличие души. Доброта – чтобы понять, злость – чтобы совершить.
«Торжественный зал. Люстра, кинохроника, смокинги, блики фотовспышек на лысинах. Недержание лести: симфония славословий.
– …за величайшее достижение в области литературы двадцатого века. И, может быть, литературы вообще!..»
Чем больше знаешь, тем менее категоричен...
«Торжественный зал. Люстра, кинохроника, смокинги, блики фотовспышек на лысинах. Недержание лести: симфония славословий.
– …за величайшее достижение в области литературы двадцатого века. И, может быть, литературы вообще!..»
Читатель «не замечает, как это сделано», если уровень читательской культуры совпадает с уровнем писательской – т. е. они говорят на одном языке. Иначе – ярлыки «примитив» или «заумь».
«Торжественный зал. Люстра, кинохроника, смокинги, блики фотовспышек на лысинах. Недержание лести: симфония славословий.
– …за величайшее достижение в области литературы двадцатого века. И, может быть, литературы вообще!..»
Из всех мышей ФСБ ловит только оппозицию.
Сборник модернистских рассказов Михаила Веллера «Хочу быть дворником», отвергнутых всеми редакциями, выходил в Советском Союзе пять лет и произвел сенсацию. Автор был принят в Союз писателей СССР по рекомендации Бориса Стругацкого и Булата Окуджавы. В совершенно иных жанрах созданы стократно переизданные бестселлеры «Легенды Невского проспекта» и «Приключения майора Звягина». Теория энергоэволюционизма, впервые изложенная в трактате Веллера «Все о жизни», отмечена медалью Всемирного философского...