— Я не спрашиваю твоего позволения, Абби. Я только разрешаю тебе быть в курсе того, что происходит.
— Я твой старший брат, ты моя младшая сестра. — Алекс поправил золотисто-белый локон ее шелковистых волос. — Ты обязана смотреть на меня восхищенным взглядом и соглашаться со всем, что я говорю.
— Чушь! — резко возразила Абби, откинув голову так, что ее волосы выскользнули из его рук. — Я давно уже вышла из того возраста, когда думала, что ты святой, Ал.
— Жаль, — ответил Алекс. — Ты намного снисходительнее относилась ко мне, когда думала, что я святой.
Значит, боль и разочарование, которые преследовали ее эти три месяца, не имели под собой основания? Осознание этого опустошило Фан. Она так долго жила гневом и болью! Похоже, эти чувства помогли ей выстоять. Но лишенная их, Фанни ощутила себя незащищенной, уязвимой.
Фан всегда говорила ему только то, что он хотел услышать, каждый раз скрывая от него свои истинные чувства и мысли. И это больше всего огорчало Алекса. Со временем он понял, что чем настойчивее расспрашивал он, тем плотнее она окутывалась оболочкой учтивого тона. Расспросы доходили до того, что он был готов схватить ее и трясти до тех пор, пока эта оболочка не треснет, выплескивая наружу ее подлинные мысли и эмоции.