Скептицизм нынешнего века испаряется, едва речь заходит о женской красоте. Она до сих пор — и сегодня еще в большей степени, чем когда бы то ни было, — воспринимается так, будто не определяется смертными людьми, не формируется политикой, историей и рыночной экономикой, а спускается к нам с небес, где и пишется божественный канон женской привлекательности.
Эта «истина» воспринимается так же, как в свое время воспринимался бог — как вершина иерархической лестницы, ее последняя инстанция, связанная с Его представителями на земле — организаторами конкурсов красоты, фотографами и, наконец, мужчинами с улицы как нижней ступенью этой иерархии. Даже мужчина с улицы имеет некоторую долю божественной власти над женщинами, подобно тому, как мильтоновский Адам имел власть над Евой: «Создан муж Для Бога только, а жена для Бога, В своем супруге». Право мужчины судить о женской красоте, при этом самому оставаясь несудимым, не подвергается сомнению, ибо считается данным ему от бога. И применение этого права на практике приобрело для мужской культуры особую значимость, поскольку это последнее, что осталось из существовавшего ранее длинного списка мужских привилегий.
Культура превращает женщин в стереотипы, которые удовлетворяли бы требованиям мифа о красоте, сводя их к двум типажам - красивые и глупые или умные и некрасивые.
При проведении тестов, измеряющих уровень самооценки, у женщин показатели оказываются неизменно ниже, чем у мужчин. Женщинам необходимо избавиться от последствий «многолетнего негативного воздействия» — от ненависти к себе, ставшей нашей второй натурой.
Женские качества, в определенный исторический период считавшиеся "красивыми", представляют собой не что иное, как стереотипы женского поведения, которые в данную конкретную эпоху были наиболее желательными.
Те части тела, которыми мы сейчас восхищаемся, в следующем году будут переквалифицированы в дефекты.
Если женщина рождается красивой и напоминает произведение искусства, это всего лишь случайность природы, каприз переменчивого массового восприятия, совпадение, но никак не нравственный акт.
На смену прежнему позору быть женщиной приходит новый позор — выглядеть некрасивой женщиной.
Небывалый натиск мифа о красоте объясняется тем, что это последняя из прежних идеологий, которая еще может удерживать женщин в повиновении. В противном случае под воздействием второй волны феминизма они стали бы действительно независимыми и вышли бы из-под контроля. Миф о красоте стал средством давления и принуждения, заменив собой утратившие актуальность мифы о материнстве, домашнем очаге, непорочности и пассивности. И сейчас он стремится свести на нет все то, чего женщинам удалось добиться благодаря феминистскому движению.
«КРИСТИАН ЛАКРУА ВОЗВРАЩАЕТ ЖЕНЩИНАМ ИХ ЖЕНСТВЕННОСТЬ», — гласит заголовок в модном журнале. «Женственность» является своего рода кодом принадлежности к женскому полу с добавлением того, что общество в данный момент хочет продать женщинам. Если «женственность» означает женскую сексуальность и ее прелесть, то женщины никогда ее не теряли и им незачем вновь приобретать ее. У всех женщин, которые способны испытывать удовольствие, «хорошее» тело. Нам не нужно тратить деньги и голодать, бороться и что-то изучать для того, чтобы стать чувственными: мы всегда были такими. Мы не должны верить в то, что нам нужно каким-то образом заработать внимание к себе: мы всегда были его достойны.
Сент-Кросс потеряла работу, потому что была слишком «старой» и «некрасивой». Крафт потеряла работу, потому что была слишком «старой», «некрасивой», «неженственной» и неправильно одевалась. В результате женщина могла подумать, что при конфликте на работе закон отнесется к ней справедливо, только если она будет правильно себя вести, хорошо выглядеть и женственно одеваться.
Но нет—это было бы ошибкой! Представим себе американскую работающую женщину, стоящую перед своим гардеробом, в то время как юрист-консультант дает ей совет по поводу каждой вещи, на которую падает ее выбор.
— Значит, женственное? — спрашивает она, памятуя о деле Крафт.
— Так вы сами напроситесь на неприятности. В 1986-м в округе Колумбия Мишель Винсон подала иск против своего работодателя, компании Meritor Savings Bank, на основании того, что босс ее сексуально домогался, подвергал ее нежелательным ласкам, раздевал и насиловал. Винсон была молода, красива и хорошо одевалась. Окружной судья постановил, что ее внешность сыграла против нее: свидетельства о том, что она носила «провокационные» наряды, были расценены как то, что домогательства ею «приветствовались».
— А она одевалась провокационно?
— Как раздраженно выразился ее адвокат, Мишель Винсон носила одежду. То, что в этой одежде она выглядела красиво, послужило доказательством того, что она приветствовала сексуальное насилие со стороны своего нанимателя.
— Хорошо, тогда женственно, но не слишком.
— Осторожно! В деле «Хопкинс против Price-Waterhouse» мисс Хопкинс отказали в партнерстве, потому что ей нужно было научиться «более женственной походке, более женственно разговаривать и более женственно одеваться», а также «пользоваться косметикой».
— Может быть, она не заслуживала того, чтобы стать партнером?
— Она приносила компании больше денег, чем любой другой сотрудник.
— Хм-м, ладно, тогда все-таки немного поженственнее.
— Не торопитесь. Женщина-полицейский Нэнси Фадл была уволена, потому что выглядела «как леди».
— Хорошо, значит, меньше женственности. Пойду смою румяна.
— Нет, если не пользоваться косметикой, вы можете потерять работу. Взгляните на дело «Тамини против Howard Johnson Company».
— Как насчет вот этого наряда — вроде бы... похоже на женское?
— Простите, но вы можете потерять работу, если будете одеваться как женщина. В деле «Андрэ против Bendix Corporation» суд постановил, что «неуместно одеваться как женщина, работая администратором, который курирует работу других женщин».
— Что же я должна надеть? Балахон?
— Ну, в деле «Бюрен против City of East Chicago» суд вынес решение, что женщины должны «носить одежду, закрывающую их с головы до пят», если в ином случае мужчины ведут себя на работе «непристойно».
— Может, мне ориентироваться на дресс-код?
— Не факт. В деле «Диаз против Колман» установленный работодателем дресс-код подразумевал короткие юбки. Этот работодатель, по неофициальным данным, приставал к своим коллегам-женщинам, и суд оправдал его, потому что они сами согласились на этот дресс- код!
Это было бы смешно, если бы не было правдой.
Современным пластическим хирургам выгодно, чтобы женщины чувствовали себя уродливыми.
Культура потребления создает сексуальных клонов — мужчин, которые вожделеют неодушевленные предметы, и женщин, которые готовы быть ими.
Представления, существовавшие в XIX в., сегодня кажутся нам странными: как женщин могли заставить верить в то, что менструация, мастурбация, беременность и менопауза являются болезнями? Тем не менее теперь женщин заставляют поверить в то, что некоторые совершенно здоровые и нормальные части их тела нуждаются в коррекции, и они в это верят, и никто не желает дать трезвую оценку этому ужасающему явлению.
В нашей культуре так заведено, что мужчины и женщины должны постоянно причинять друг другу боль и обижать друг друга, когда речь заходит о красоте.
Опрос журнала Glamour, проведенный в 1984 г. среди 33 ООО женщин, продемонстрировал, что 75% девушек и женщин в возрасте от 18 до 35 лет считали себя толстыми, в то время как по медицинским показателям только 25% из них действительно имели избыточный вес. Мало того, 45% женщин с недостаточным весом думали, что они слишком толстые. Но с точки зрения перспектив женского движения хуже всего то, что участницы опроса Glamour назвали в качестве своей наиболее желанной цели похудение на 5-7 кг, а не успех в работе или в любви.Именно эти 5-7 кг, ставшие для большинства западных женщин основой их восприятия себя, я называю «решение в один стоун». Стоун — британская мера веса, равная 6,34 кг, и, грубо говоря, это именно то, что стоит между 50% женщин, которые, не имея избыточного веса, все равно считают себя слишком толстыми, и их идеальным образом самих себя. Если женщина теряет этот стоун, это делает ее вес намного ниже естественного и лишает ее природной красоты—естественно, если смотреть на нее глазами, не замутненными стереотипом «железной девы». Но тело быстро восстанавливается, и начинается новый цикл потери и набора веса с сопутствующими этому мучениями и риском заболеть анорексией или булимией. «Решение в один стоун» неизбежно приводит к неудачам, которые вызывают у женщин невроз и постоянно усиливают его. Этот «сдвиг» в весе навязывает женщинам низкую самооценку, утрату контроля над собой и сексуальный стыд — и все это как раз тогда, когда они обрели свободу, чтобы начать забывать о них. Это поистине элегантное решение, позволяющее исполнить мечту нашего общества: в результате простого уменьшения «официального» веса женщины на один стоун и определения естественных форм женского тела как «жирных» на женщин накатила волна ненависти к себе, что отбросило их назад на пути к внутреннему освобождению и привело к возникновению новой могучей индустрии. Это решение мягко свело на нет исторический успех женского движения за счет того, что женщин убедили в неизбежности неудачи — неудачи, которая изначально заложена в самой их женской природе.
Реклама, адресованная мужчинам, имеет успех, если она льстит их представлению о самих себе, в то время как реклама «священных» продуктов, как и вся реклама, предназначенная женщинам, работает за счет того, что заставляет их как можно острее ощутить свою виновность.
Согласно докладу Института Хамфри по связям с общественностью, "женщины составляют 50% населения земного шара, а время, в течение которого они работают, составляет две трети рабочих часов, и при этом они получают лишь одну десятую мирового дохода и владеют менее чем 1% недвижимости в мире".
Стирать возраст с лица женщины — это все равно что стирать ее личность и индивидуальность, ее силу, историю ее жизни.
Эстетическая хирургия «обрабатывает» тела женщин, созданных женщинами, превращая их в женщин, созданных мужчинами.
Женщина побеждает, когда разрешает себе и другим женщинам есть что и когда хочется, быть сексуальной, стареть, носить рабочий комбинезон, диадему из стразов, платье от Balenciaga, манто из магазина секонд-хенд или военные ботинки; наряжаться или ходить почти голой; делать все, что заблагорассудится, следуя своим собственным представлениям об эстетике или игнорируя их. Женщина побеждает, когда она чувствует, что то, что каждая женщина делает со своим телом — без насилия и принуждения, — это ее личное дело. Когда множество женщин, каждая из которых чувствует себя личностью, перестанут быть зависимыми от экономики, она начнет разрушаться. Общественные институты, отдельные мужчины и некоторые женщины будут и дальше пытаться использовать нашу внешность против нас. Но мы не будем обращать на это внимания.
По свидетельству писательницы-романистки Маргарет Артвуд, женщины, когда их спрашивали о самом главном страхе, связанном с мужчинами, отвечали, что боятся быть убитыми. А мужчины на тот же вопрос, но только о женщинах, говорили: «Мы боимся, что они будут над нами смеяться».
«Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.
иногда переводимая как «исток» или «дом», — ее творческий потенциал... Из нее исходит вся Вселенная.
нет ничего более привлекательного, чем «ничего» на уме
Сексуально удовлетворенная вагина отвечает за те процессы в женском мозге, которые можно назвать биохимической составляющей смысла жизни.