Да и не вся ли наша современная история, бллин, это история борьбы маленьких храбрых личностей против огромной машины?
Юность не вечна, о да. И потом, в юности ты всего
лишь вроде как животное, что ли. Нет, даже не животное, а скорее
какая-нибудь игрушка, что продаются на каждом углу, -- вроде как жестяной
человечек с пружиной внутри, которого ключиком снаружи заведешь -- др-др-др,
и он пошел вроде как сам по себе, бллин. Но ходит он только по прямой и на
всякие vestshi натыкается - бац, бац, к тому же если уж он пошел, то
остановиться ни за что не может. В юности каждый из нас похож на такую
malennkuju заводную shtutshku.
Что нужно Господу? Нужно ли ему добро или выбор добра? Быть может человек, выбравший зло, в чем-то лучше человека доброго, но доброго не по своему выбору?-У тебя еще все впереди!
- Ага!...Впереди как 2 фальшивые сиськи.Человек без свободы выбора - это не человек.
Ага, я всем друг, кроме тех, кому враг.
Каждый убивает то, что любит, как сказал один поэт, сидевший в тюрьме. В этом есть некий элемент наказания.
Может быть, и вовсе не так уж приятно быть хорошим, малыш 6655321. Может быть, просто ужасно быть хорошим. И, говоря это тебе, я понимаю, каким это звучит противоречием. Я знаю, у меня от этого будет много бессонных ночей. Что нужно Господу? Нужно ли ему добро или выбор добра? Быть может, человек, выбравший зло, в чем то лучше человека доброго, но доброго не по своему выбору?
Аминь. И всякий прочий kal.
Редкостное, можно сказать, удовольствие в наши дни встретить человека, который что-то читает.
Когда человек перестает делать выбор, он перестает быть человеком.
Но что общего у величия с приятностью,а?
— Послушайте меня, — предложила она, — послушайте. Вы знаете о жизни не больше ребенка. При первой нашей встрече мне показалось ужасным, что столь талантливый человек так живет. Нет, дайте сказать, не выводите меня из себя. — Эндерби что-то пробормотал из рубашки. — С женщинами никаких дел не имели, — продолжала она, — и ни во что не верили, и не чувствовали своей ответственности перед обществом. О, я знаю, всему этому была замена, — едко намекнула она. — Грязные фотографии вместо плоти и крови. — Эндерби повторял прыгучий танец, на сей раз с брюками, хмурясь и краснея. — Общество, — громко, красноречиво сказала она, — для вас съежилось в самое малое помещенье в квартире. Разве это жизнь для мужчины? — строго спросила она. — Разве это жизнь для поэта? Разве так вы надеялись создать великую поэзию?— Поэзию, — повторил Эндерби. — Не говорите мне о поэзии. Я все о поэзии знаю, большое спасибо, — всхрапнул он, как бык. — Но позвольте мне вот что сказать. Никто не обязан принимать общество, женщину, религию, или еще что-нибудь, никто. Что касается поэзии, она для анархистов. Поэзию делают бунтари, изгнанники, аутсайдеры, творят ее по своей воле, без всякого там овечьего блеяния "браво" папе. Поэтам не нужна религия, равно как не требуются, черт возьми, сплетни в компании за коктейлем; это они рождают язык и мифы. Поэты ни в чем не нуждаются, кроме самих себя.
Сдается мне, в те времена у людей было больше веры. Они верили больше. Ба, я, правда, думаю, что мой старик, который был всего лишь невежественным старым лудильщиком, больше верил в то, что бога нет, чем кое-какие сегодняшние религиозные придурки верят в то, что он есть. Смешной старый мир.
- Цель жизни, - с готовностью доложил он, - в жизни. Сама жизнь есть цель жизни. Живи здесь и сейчас, получая от жизни все возможное.
Эндерби относился к любовной поэзии бесстрастно, безлично, профессионально. Он всегда считал наиболее искренними наихудшие любовные стихи: трепещущие чувства влюбленного - слишком личные, испытываемые к чересчур специфическому объекту, - слишком часто встают на пути идеальности, универсальности.
Борьба за создание собственных мифов сделала его поэтом.
<...> поэт - очиститель и опорожнитель времени.
<...> рты кинозвёзд не растягивались маниакально кораллом и слоновой костью навстречу вспышкам.
Богу должно очень льстить, что мы его выдумали.
Насилие- это зло, потому что оно против общества, потому что каждый vek на земле имеет право на zhiznn, право на счастье, на то, чтобы его не били, и не издевались, и не сажали на nozh. Я многому научился, ну правда же, ей-богу!
Две эти kiski были очень друг нa дружку похожи, хотя и не сестры. Одинaковые мысли (вернее, отсутствие тaковых), одинaковые волосы - что-то вроде крaшеной соломы. Что ж, сегодня им предстоит здорово повзрослеть. Ox, vezuha! Нет, ну, конечно, никaкой школы сегодня в помине быть не может, a вот ученье будет, причем Алекс выступит учителем. Нaзвaлись они Мaрточкой и Сонеточкой, что было, рaзумеется, чистой brehnioi, зaто звучaло в их детском вообрaжении diko элегaнтно.
Да и не вся ли наша современная история, бллин, это история борьбы маленьких храбрых личностей против огромной машины?
Юность не вечна, о да. И потом, в юности ты всего
лишь вроде как животное, что ли. Нет, даже не животное, а скорее
какая-нибудь игрушка, что продаются на каждом углу, -- вроде как жестяной
человечек с пружиной внутри, которого ключиком снаружи заведешь -- др-др-др,
и он пошел вроде как сам по себе, бллин. Но ходит он только по прямой и на
всякие vestshi натыкается - бац, бац, к тому же если уж он пошел, то
остановиться ни за что не может. В юности каждый из нас похож на такую
malennkuju заводную shtutshku.
Что нужно Господу? Нужно ли ему добро или выбор добра? Быть может человек, выбравший зло, в чем-то лучше человека доброго, но доброго не по своему выбору?-У тебя еще все впереди!
- Ага!...Впереди как 2 фальшивые сиськи.Человек без свободы выбора - это не человек.
Ага, я всем друг, кроме тех, кому враг.
Каждый убивает то, что любит, как сказал один поэт, сидевший в тюрьме. В этом есть некий элемент наказания.