В таких кувшинах можно держать керосин, олифу, а если надо, сыпучие тела. Замыслы Орлова пугали меня. Особенно раздражали сыпучие тела. В жидкостях все-таки оставалось что-то от идеи мореплавания.
Старший инструктор частенько говорил Кошкину:
"Кошкин! Ты должен воспитать такую собаку, чтоб и под воду и под воеводу!"
Телевизор тюкнулся об пол, как сотня сырых яиц.
Он вышел на крыльцо, и тут же под ступеньками что-то затрещало, зашуршало, и оттуда выскочил рыжий пес. Вид у него был неважный. Одно ухо стояло, другое висело, третьего, как говорится, вообще не было!
— Стой! — закричал он. — Стой, Курица! Стой, дешевая повидла!
— Интересно получается! Дом твой. А кто был в доме, ты не знаешь? Я бы на твоем месте подумал.
— А чего мне думать-то? Пусть лошадь думает, у ней башка большая.
— Ещё сделаешь что-то без разрешения — пиши пропало! — Пишу…
— Взгляни, взгляни в глаза мои суровые...
Что мне нравится в чёрных лебедях, так это их красный нос.
Вот это фамилия! — подумал Вася. — Болдырев! Как будто самовар в воду упал.
Он шел к выходу и думал: «Хоть я и деревенский парень, а грубиян».Это ему нравилось. Ему хотелось быть грубияном и тертым калачом, да, пожалуй, и от стреляного воробья он бы не отказался.
… прищуренные глаза цвета маренго.