— Артефакты перехода заключают в себе формулу с точно выверенными координатами перемещения. В вашем случае, насколько я понимаю, точки выхода находятся в гостиной этого дома и на поляне перед вашим общежитием. Правило сохранения вектора перемещения обычно распространяется на все артефакты подобного рода, а значит, изменяя отправную точку, вы смещаете вектор движения и рискуете на выходе попасть в неприятности с весьма трагическими последствиями.
Песня барда:
Обниму я тебя за плечи,
Ну же, милая, слёзы утри!
В этот тихий и ласковый вечер
Нам не дело скитаться в пути.
Сядем рядышком возле речушки,
На поваленном древе сосны,
И споём о судьбе-старушке,
О любви, о приходе весны.
Тихим словом помянем усопших,
И за здравие живых скажем тост!
Пригубим медовухи цветочной…
Ну же, милая, что ты не поёшь?
Капли горькие тихо стекают,
Не дают сделать даже глотка…
От чего ты рыдаешь, родная?
Вспомнила отца-старика?
Не горюй, моя дева, не стоит,
Отпусти его душу к Вратам,
Лучше выпей вина из Пригорий
И отдай дань ушедшим в лета.
Мы затянем мелодию были,
Где сплетались в причудливую сеть
Все рассказы, легенды… всё было,
Только многое — это секрет…
— Лежи смирно!
— Со мной всё в порядке!
— А голова кружится от чрезмерного ума? Лежи!
— Не хочу!
— Захочешь. Сейчас доведёшь, привяжу и пока всё не вылечу, не отпущу.
— Со мной всё в порядке! — снова повторила я, но этот садист меня не слушал, продолжая обрабатывать раны какой-то настойкой.
Колыбельная кота Баюна:
Баю, баюшки, баю,
Слушай песенку мою.
Засыпает мир вокруг,
Спи и ты, мой храбрый друг!
Засыпает мир вокруг —
Спи и ты, мой храбрый друг.
Пусть тебе приснится лес,
Полный сказочных чудес,
А потом приснится поле,
Где гуляет конь на воле.
— Совесть есть? — наконец изрёк он, сбрасывая с себя и тину, и несчастное растение.
— Вообще или конкретно сейчас? — хихикнула Хима, поправляя пышные розовые волосы.
— В принципе, — мрачно изрёк мужчина, а потом оглядел наш ёжкин круг.
— Главное правило вы знаете: «Вместе до последней капли силы». Яника, добро пожаловать в ряды хоббитоманок и в Сказочный мир в целом. Первое время будет тяжело, но не бойся, за своих мы стоим горой.
— Один за всех, и все за одного, — улыбнулась я, подмигивая девушке.
— Именно! Наша жизнь сплошное состязание, где всё получают только сильнейшие. И чтобы быть на урове или хотя бы не опускаться ниже среднего, нам необходимо деожаться вместе и оказывать посильную помощь дуг другу. После зачисления считай, что мы стали одной семьёй. Теперь, если обидят одну, на помощь придут все. Нам нельзя выказывать слабость, иначе затопчут и не заметят.
У каждого злодея благие цели, вот только никто из них никогда не задумывался, чем они оборачиваются для других.
Умереть легко, это может каждый. А вот сражаться за жизнь дано лишь единицам.
- Ты понимаешь, что я могу уничтожить его мир? И всё только для тебя, Лейлит. Я готов на всё, чтобы ты была моей.
- Знаю, - печально улыбнулась девушка, стараясь сдержать слёзы. - Но если исчезнет он, то растворюсь и я. Он моя душа, Заман, понимаешь? А без души долго не живут.
Однажды разойдутся все миры,
Оставив от себя воронку праха.
И растворятся в огненной заре
Последние остатки страха.
Мириадам звезд достанется тепло,
Что раньше мое сердце согревало.
И в небытии останется оно,
Чтобы потом опять начать сначала.
Душа найдет пристанище, приют,
Оплотом станет, возрождая сердце,
И сквозь века, опять «когда-нибудь»
Мы все же будем с тобой вместе.
Тебя люблю… Ты только не забудь…
Открой душу... успокой сердце... и тащи свою задницу на работу, за тебя ее никто не сделает.
Из бортового журнала "Кочевника"
— И давно ли первая фрейлина ее высочества стала принимать приглашения от молодых неженатых мужчин на длительные морские прогулки, да еще и без сопровождения?
Тар сурово взглянул на меня.
— Помнится, мне вы отказали даже в прогулке по королевскому саду, мотивируя недостаточным для благовоспитанной лии количеством сопровождающих компаньонок. — Тут Ларион задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Их, кажется, было пять?
— Если нам придется спешно отплывать, я не хочу вас случайно забыть в одном из ателье.
— Только попробуйте меня забыть! — произнесла угрожающим голосом. — И я вплавь догоню ваш корабль! И тогда абордаж пиратов покажется вам детской забавой!
— Я выбираю третий вариант!
— Это который из двух предложенных? — В вопросе Лариона послышались явные смешинки, когда он поднимался с колен.
— Армель!
— Да, папочка?
— Останешься дома. И никаких планов по захвату власти!
— Но почему другим можно, а мне нельзя? — обиделась я на отца.
— Ладно, лия Армель, пойдемте, — неожиданно произнес тар и, поднявшись из кресла, протянул мне руку.
— Куда?
— Провожу до покоев, чтобы вы могли в тишине и спокойствии обдумать очередной коварный план, как испортить мне жизнь.
Интриги, флирт и предательство — бессменные спутники власти, без которых порой не обойтись
на меня резко навалилась усталость, смежая веки
— Запру в комнате, и будешь сидеть, ноликом вышивать!
— Брат, вообще-то вышивают крестиком…
— Без разницы! Главное, что дома и под надзором!
— Как можно обезвредить мужчину на некоторое время?
— Ну если он такой вредный, там у капитана подзорная труба припрятана, тресни этого нехорошего человека по голове — и дело с концом.
— Ой, я так не смогу. Вдруг она сломается?
— Кто, голова? — Свинка даже привстала на лапках. — Поверь мне, деточка, слабоголовых на флот не берут!
— Никак не можете забыть прошлую встречу?
— Скорее изгнать из памяти фрагмент, когда я доказывал отцу вашей подруги, льеру Ристеру, что не прикасался к его дочери.
— Ну, это была явная ложь! Еще как прикасались. Особенно когда из постели вытаскивали.
—... Ари Вреднюковна сейчас на очередной диете — вот и вредничает. Я бы на тебя посмотрела, если бы пришлось целый день грызть одну морковку...
— Давайте купим ей две... нет — три морковки. Может она подобреет.
— Почему ты никак не желаешь оставить меня в покое?
— Потому что и злодеям хочется сказки со счастливым концом.
— Сказка — твоя, а конец будет мой?
— Дерра, а вам никогда не говорили, что подслушивать нехорошо?
— «Нехорошо» только для тех, кого подслушали.
— На что будем жаловаться? — по-доброму спросил Гаран, взяв меня за руку.
— На жизнь. Есть лекарство от этой напасти?
— С этим не ко мне. Я могу прописать только волшебный подзатыльник, чтобы выбил из головы всякие глупости!