Когда мы получаем желаемое ценой чужой жизни, это омрачает исполнение самой заветной мечты.
– Теперь ты правда меня боишься – а страх даже лучше любви.
— Ты добрый, — ответила Саша мягко.
— Я не добрый, — усмехнулся Кель.
— И хороший.
— Я не хороший! — Теперь он расхохотался в голос.
— Я никогда не встречала таких мужчин.
— Ты была рабыней в Квандуне! Мужчины, которых ты встречала, не пытались тебя впечатлить.
— Как и ты, капитан. И все же я впечатлена.
— Тогда тебе еще многое предстоит узнать.
- Я полюбил не твоё лицо. Не печальные глаза, не мягкие губы, не золотые веснушки, не изгибы тела. - Сердце Келя дрогнуло, а желудок сжался, напомнив, как много значили для него и эти вещи. - Я влюблялся в тебя по кусочкам. День за днём, шаг за шагом, разговор за разговором. Я полюбил ту твою суть, которая была милосердна, хотя сама не видела милосердия. Ту твою часть, которая держала меня за руку и помогала исцелять. Ту, что утешала других, даже когда боялась. И ту, которая оплакивала Максимуса Джеруанского и любившего его мальчика. Я полюбил тебя целиком. Женщину, которая была потеряна, но никогда не теряла достоинства. Которая не могла вспомнить, но ничего в самом деле не забывала. Которая была рабыней, но вела себя как королева.
Лучшие вещи в нашей жизни рождаются из трудностей. То, что легко дается, легко и уходит.
Он не был ни хорошим, ни великодушным. Ни благородным, ни сострадательным. Он просто любил, и это делало его лучше. Вот и все.
Это мир мужчин. Но мы - рабы наших женщин.
Он понимал и Сашино чувство долга, и ее беспомощность. Понимал, каково это – пытаться сохранить разваливающееся королевство. Понимал, что такое – двигаться вперед, не имея ни решений, ни ответов.
— Я вижу тебя, — выдохнул он в приоткрытые губы. — И никогда не отведу взгляда.
— И теперь не уверен, как ко мне относиться? — Сашин голос был почти нежен.
— Да.
— Меня ненавидели прежде. Но вряд ли любили. Хотя… думаю… кто‑то когда‑то должен был, потому что я знаю, как любить.
Будет битва, и тебе следует беречь сердце.
Она по-прежнему была красива – как может быть красива зимняя почва: темная и трескучая, холодная и невозделанная. Но у Келя не было никакого желания себя в ней хоронить. Земля и без того рано или поздно заявит на него права, и, когда это случится, он вернется не к ней.
Я слишком долго любил и ненавидел не тех людей.
– Умения дороже даров, потому что зарабатываются тяжким трудом.
– А дары причиняют страдания, которыми мы за них расплачиваемся.
Приходи, чтоб стать моей любовью. Стать моей любовью, если ты придешь.
Мы так погружены в мысли о своих проблемах, что не замечаем, с каким дерьмом приходится сталкиваться другим.
- Хороших друзей очень трудно найти. Они заботятся друг о друге и присматривают друг за другом, а иногда даже отдают жизнь, как Иисус отдал свою за всех нас.
Я лучше буду потеряна с тобой, чем одинока без тебя.
Каждая минута обретает ценность, когда понимаешь, что жизнь может оборваться быстрее, чем успеешь сделать вздох.
Книги позволяют нам быть кем угодно, ненадолго убегать от себя.
Чтобы стать никем в глазах других, достаточно однажды ошибиться.
— Я часто размышляю о том, что красота смертельна для любви — задумчиво произнес отец Ферн.
— Почему?
— Потому что порой мы влюбляемся в лицо, а не в душу.
Красота смертельна для любви. Потому что порой мы влюбляемся в лицо, а не в душу.
Может, есть высший замысел, в котором мы - лишь маленькие части пазла. По одному из тысячи других ты ни за что не догадаешься, как будет выглядеть целая картинка. Даже рисунок на коробке не подскажет. Быть может, каждый из нас - кусочек такого пазла. Никто не знает своей истинной роли, не знает, чем все обернется. Возможно, чудеса, которые с нами случаются, - лишь вершина коварного айсберга, а трагедии чуть позже обернутся благом.
Если мы — создания Божьих рук,
Он смеялся, нас всех творя?
Над ушами, которым неведом звук,
Над глазами, что смотрят зря?
Над ногами, что сделать не могут шаг
И не смогут уже вовек?
Завиток кудрей — это чей-то знак?
Где тут Бог, а где человек?Если он придумал меня такой,
Он обязан держать ответ.
Для чего был вылеплен облик мой —
Или смысла в нем вовсе нет?
Я — досадный сбой, череда помех;
На беду, зеркала не врут.
Если это кара за прежний грех,
Почему я не помню суд?Неужели скульптор наш близорук,
Или эти догадки зря?
Если мы — создания Божьих рук,
Он смеялся, меня творя?..