Я с тобой говорю как друг, Стивен, я вовсе не считаю, что сын должен бояться отца. Нет, я с тобой держусь запросто, так же, как, бывало, твой дед держался со мной, когда я был в твоем возрасте. Мы с ним были скорей как братья, а не как отец с сыном
Слова бесполезны.
Во что веришь по-настоящему, это и существует.
Мы не можем сменить родину. Давайте-ка сменим тему.
Человек может всю жизнь прожить в одиночестве. А что, может. Но все таки кто то ему нужен кто бы его зарыл хотя могилу он себе может выкопать сам.
Каждая жизнь - множество дней, чередой один за другим. Мы бредем сквозь самих себя, встречая разбойников, призраков, великанов, стариков, юношей, жен, вдов, братьев по духу, но всякий раз встречая самих себя.
Вам кажутся темными мои слова? Тьма в наших душах - этого вам не кажется?
И позади у него лежало великое будущее.
Хочешь меня узнать поешь со мной. Know me come eat with me.
Чувство прекрасного совлекает нас с путей праведных The sense of beauty leads us astray
Лошадность - это чтойность вселошади.
– История,.. – это кошмар , от которого я пытаюсь проснуться.
"Ранняя рань, а на уме дрянь."
Бог создал пищу, а дьявол поваров . God made food, the devil the cooks.
Она улавливала не полностью, а частично, с интересом внимала, с удивлением постигала, повторяла с прилежанием, вспоминала с трудом, с легкостью забывала, повторно вспоминала с опаской, повторно повторяла с ошибкой.
«А ты ведь учился - да?... Чему только, ради всех чертей...»
Характерное юношеское сочетание заносчивого пренебрежения с комплексом отверженности, изгойства.
Это же полная, вопиющая бессмыслица - ненавидеть людей за то, что они живут, так сказать, не на нашей улице и болтают не на нашем наречии.
Риска нет: мозгов нет. No fear: no brains.
Не стал бы связываться с чужой женой. Объедки с чужой тарелки.
– Славное утречко, сэр, – сказала она. – Слава Богу.
– Кому-кому? – спросил Маллиган, поглядев на нее. – Ах да, конечно!
И все же ему было горько сознавать, что он навсегда останется только робким гостем на празднике мировой культуры и что монашеская ученость, языком которой он пытался выразить некую эстетическую философию, расценивалась его веком не выше, чем мудреная и забавная тарабарщина геральдики и соколиной охоты.
- А кем он был? - спросил Крэнли, помолчав.
Стивен начал скороговоркой перечислять специальности своего отца.
- Студент-медик, гребец, тенор, любитель-актер, горлопан-политик, мелкий помещик, мелкий вкладчик, пьяница, хороший малый, говорун, чей-то секретарь, кто-то на винном заводе, сборщик налогов, банкрот, а теперь певец собственного прошлого.
Чувство трагического, по сути дела, – это лицо, обращенное в обе стороны, к страху и к состраданию, каждая из которых – его фаза. Ты заметил, я употребил слово останавливает. Тем самым я подчеркиваю, что трагическая эмоция статична. Вернее, драматическая эмоция. Чувства, возбуждаемые неподлинным искусством, кинетичны: это влечение и отвращение. Влечение побуждает нас приблизиться, овладеть. Отвращение побуждает покинуть, отвергнуть. Искусства, вызывающие эти чувства, – порнография и дидактика – неподлинные искусства. Таким образом, эстетическое чувство статично. Мысль останавливается и парит над влечением и отвращением.
- Самое глубокое изречение, - с жаром продолжал Темпл, - написано в конце учебника зоологии: воспроизведение есть начало смерти.