С Димой они познакомились на книжной выставке, и с первой же минуты он проникся к ней симпатией. Сбегал в буфет, купил два апельсина – как выяснилось позже, это был первый и последний знак внимания с его стороны
«Случай, а ведь мы порой сознательно только из-за страха перед переменами упускаем возможность изменить свою жизнь», – подумала Олеся.
— Дорогая, все женщины делятся на три типа: жена, любовница и шалава. На первых женятся, от них рожают детей и доверяют им пароль от банковского счета. Вторые созданы для секса и романтики, это простушки, которых приятно время от времени вывести в ресторан. А шалавы – это тупые животные, которых интересует только секс, стриптиз и тому подобное. Четвертого не бывает.
— Молодость – вот это классно, – задумчиво протянул Дмитрий, наблюдая за Тихомировым-младшим. – Тогда и жара, и холод кажутся замечательными природными явлениями.
с тобой просто разговариваю, а ты меня попрекаешь моей работой! Я хоть так деньги зарабатываю, причем неплохо, а ты вообще ничего делать не умеешь! Что замолчала? Сказать нечего? – Сергей нахмурил брови. – И еще мне не нравится, что ты считаешь нашу встречу авантюрой. И я прошу у тебя объяснений.
почему-то казалось, что работа и семья – понятия взаимоисключающие. Либо ты суперженщина, «леди босс», феминистка, ориентированная на карьеру, либо тихая скромная симпатичная домохозяйка, виляющая хвостом при появлении «кормильца» и приносящая ему тапочки в зубах. Хорошо, не в зубах. В зубах – это слишком. Пусть в руках, но обязательно с улыбкой на лице.
— Люся! Я вот смотрю, унитаз у тебя не блестит. А ведь унитаз – лицо хозяйки!
— Нравится? – с надеждой в голосе спросил Вася, заметно волнуясь. – Это очень известная фирма. — Нормально, – пожала я плечами. – Бриллианты, правда, мелковаты, но в целом довольно миленькие побрякушки. Помоги мне застегнуть браслет.
Я обреченно стянула с «плечиков» шикарнейшее бордовое платье от Гуччи, стоившее целое состояние, и вяло натянула его на себя. — Что ж, – я тяжело вздохнула, – пойду как оборванка! Меня уже видели в этом наряде на одной из вечеринок.
— Потому что ты сделала из меня тряпку! – заорал Петр, выкатив глаза. – Ты и твой кобель Андрей, вы превратили меня в ничтожество! Вытирали о меня ноги! Вы трахались, когда я подыхал от горя! Я тебя ненавижу и никогда тебе этого не прощу!
Ольга подумала, что недели на перевоспитание мужа и любовника будет вполне достаточно, назвала дату.
— Я сказала, девонька, что одиночество – это нормальное состояние для человека, потому что большую часть своей жизни мы проводим в одиночестве, и это не должно тебя тяготить. А вот насчет того, что ты осталась совершенно одна, это перебор. Бог всегда с нами, это я знаю точно.
Первое, что почувствовала Ольга, переступая порог этого дома, – запах, затхлый запах сырости и бедности, характерный дух, который невозможно спутать ни с чем.
— Ну, это понятно. – Андрей ухмыльнулся. – Ты ждешь меня всю жизнь, я к этому уже привык, но что ты делаешь в этом захолустье? Представляешь, я в командировке, на своей машине, а ты мне неожиданно звонишь и сообщаешь, что находишься совсем недалеко от меня. Чудеса.
— Твой Андрей – петух! Самодовольный болван, который не видит ничего кроме собственного носа. Мне стыдно, мне стыдно, что ты связалась с таким низким типом. Он же просто урод, мразь и тварь! — Так позвони и скажи это ему! – Ольга устало выдохнула. – Почему ты выговариваешь мне?
— Эй ты, как там тебя! – Рая кинулась к Маше. – Беги на кухню, там у плиты стоит банка с подсолнечным маслом! Быстро неси ее сюда, да не перепутай! Там рядом еще банка с оливковым маслом стоит, так его не бери. Оно дорогое, я на этом старом козле разориться не хочу! Поняла?
— Что-то отмечаете? – Симпатичный мужчина «за тридцать» присел за стойку рядом. – Может быть, отметим вместе? Меня зовут Егор, а вас? Мария улыбнулась в ответ, смутно припоминая, что где-то раньше видела этого мужчину. — А меня Маша. – Она пригубила мартини. – И я мать-героиня, и муж у меня есть, и любовник. Отвали.
— Как был Игнат чудовищем, так и остался. – Лера вздохнула. – Разве можно забирать у матери ребенка?