Любая любовь имеет паршивое свойство - она когда-нибудь заканчивается.
- А ты записывай! - приказал он маленькому невзрачному человечку, сидящему в стороне за пюпитром и прилежно скрипящему пером. - Может, я какую историческую фразу скажу. Давно что-то я ничего исторического не говорил. Даже перед моим народом неловко.
- Ты что, палицу свою взял? - оторопело спросил Тимон. - Ну да, - понуро ответил Тартак. - Я выходил из домика. Смотрю, она стоит. Такая одинокая, беззащитная... - Тартак шмыгнул носом и смахнул ладошкой скупую слезу. - Не смог я ее оставить! - решительно сказал он.
- А быть может, этот эльф и не эльф вовсе, - разошёлся Тартак. - Давайте я его разок по кумполу проверю. Если уши отвалятся, то он не эльф! - От твоего удара, Тартак, уши у кого угодно отвалятся, - хмыкнула Аранта. - Тоньше надо работать, тоньше!
— Это что же такое в твоих ардейлских лесах издохло, чтобы ты — впервые, заметь — решился навестить меня в моей берлоге? — крякнув после первой чашечки кровара и смачно закусив ее моченым яблоком, поинтересовался Корхарт. — Ты, как всегда, вежлив, — иронично улыбнулся Тарат. — Быть может, я как раз и решил восполнить…
- Честно говоря, я даже не знаю, как решать данную проблему. - Тан Горий задумчиво постукивал пальцами по столешнице. - Палицей по кумполу! - внес конструктивное предложение Тартак.
Как бы ни были хороши каникулы, у них есть одно паршивое свойство – они заканчиваются!
Он изобрел заклинание для разговора с птицами. Для пробы он обратился к синице, которая суетилась в ветках растущего рядом куста. В результате она обматюкала его за то, что он мешает ей охотиться за гусеницами, приставая к ней с глупыми вопросами, и послала его в дупло.
- А что, как прочищающее нос, твое средство очень эффективно. Правда, пациент скорее мертв, чем жив, но чих здоров и громок.
- Голова гудит и щелкает, а ни фига не выдает! Ничего не могу вспомнить! Хоть убей. - Это мы запросто! А поможет?
- Ты либо оптимист, либо большой оптимист!
- Амнезия, если мне не изменяет память... - Это как раз когда тебе изменяет память!
Как говорят в Канзасе: «Если умеешь считать до десяти, остановись на восьми»
- Если тебе холодно, то я тебе создам боевой пульсарчик. Будешь греться. - А что, возле боевого пульсара можно погреться? - Нет! Ты согреешься от бега, когда тебе придется от него сматываться! И если ты будешь бежать, не вкладывая в бег душу, то ты будешь не согретым, а поджаренным!
Так, по физиономиям вижу — боевики! Только у боевиков такие бандитские физиономии!
Прости, правитель, я, кажется, задремал, — виновато посмотрел на Антариэля очнувшийся Форинтиэль. — Ничего себе, задремал! — пробурчал Антариэль. — После каждой твоей дремоты не знаешь, что и думать. Кто в прошлый раз сказал, что имел видение, как орды многочисленных врагов вторгаются в наш лес? Мы готовились, до изнеможения тренировали наших бойцов, мобилизовали птичье и звериное ополчение, и что? Это оказались гусеницы!
Если нечего есть и не во что одеться, то и честь и благо отчизны лишатся верного защитника, - грубовато заметил Леандер. – Некому защищать будет. Лучше всего, если для такого благородного дела имеется несколько золотых в кошеле. Поверьте, тогда сердце более охотно откликается на такие благородные призывы.
И что это все на меня сегодня нападают? Должно быть, я не выспался и выгляжу сегодня слабым.
- Вот, вроде бы, он разговаривает, и каждое слово в отдельности понятно, но всё вместе понять невозможно. Почему так? - хмуро спросил Таргум.