Спасибо, что умер для меня
нет, cheri, всего у нас никогда не будет
в жизни есть время на всё, чего ты действительно хочешь
Евреи — вестники благополучия
Самые лучшие охотники, они все такие. Сначала убивают, потом устают и начинают оберегать то, что осталось.
- Я- морани и уважение выказываю тем, кого сам выбираю.
Не нужно стараться облечь все в слова. Достаточно того, что мы понимаем это сердцем.
Сарказм есть низшая форма остроумия.
Одиночество точит душу, как вода камень.
Жить приятнее, когда у тебя есть цель.
Красота и уродство- игра случая. Разница между ними только в том, что красота со временем увядает и становится еще одной формой уродства.
- Якуб, ты думаешь, она любила его? - Она была верной женой мусульманина, - спокойно ответил тот. - Конечно, она любила его, а как же иначе? И в глазах Аллаха просто не имела другого выбора.
– Я дам команду стюарду, – сказал Дэвид. – Эйнджел сейчас ни на что не годен. Он как с куклой возится с девушкой, которую мы вытащили из воды. Того и гляди, начнет одевать ее в платьица и катать в колясочке...
Хвастовство подобно долгам и возлюбленным молодости: оно часто возвращается и преследует того, кто хвастал.
... но чего не сделает человек, чтобы разбогатеть? Ради денег он хватается за самый безнадежный шанс и готов подвергнуться любой опасности.
Я предупредил Мемнона, чтобы он не упоминал при царице Лостре о своем интересе к девушке, царевне Масаре. Это вряд ли помогло бы нам. Каждая мать — женщина, и ей не доставляет удовольствия видеть, как молодая соперница уводит ее сына.
Последний дождь выпадал здесь, наверное, лет сто назад. В это трудно поверить, однако семена теперешнего урожая спали в почве долгие годы. Обжигающие лучи солнца и сухой ветер пустыни высушили их, но они ждали дождя. Для всякого, кто сомневается в существовании вечной жизни, это чудо будет лучшим и крепчайшим доказательством. Для каждого чудесное возрождение пустыни было обещанием бессмертия. Если цветы могут выжить в такой суши, тогда и душа человека, нечто куда более удивительное и ценное, тоже должна жить вечно. Равнина, простиравшаяся перед нами, была окрашена мягкими тонами зеленого, контуры холмов выделялись пятнами темной зелени. На фоне зелени по земле протянулась изумительная радуга цветов. Они росли небольшими группками и полосами. Цветы одного вида, казалось, стремились к обществу себе подобных, как стада антилоп или стаи птиц. Оранжевые маргаритки росли рядышком, подобно маленьким прудам или озерам, а цветы с белыми, словно иней, лепестками покрывали склоны холмов. Поля голубых гладиолусов, алых лилий и желтых эрик цвели здесь. Даже сухие, как проволока, жесткие растения, торчащие по дну оврагов и сухих русел ручьев, теперь перестали походить на иссохшие мумии тысячелетней давности и оделись в свежие зеленые наряды, увенчанные венками желтых цветов на древних, сморщенных головках. Как бы ни были эти цветы прекрасны, я знал, что красота их мимолетна. Пройдет месяц, и пустыня восторжествует. Цветы завянут на стеблях, трава обратится в пыль и умчится с горячими порывами ветра.Ничего не останется от пышного великолепия, кроме, пожалуй, семян, маленьких, как песчинки, которые многие годы с терпением каменных статуй будут ждать дождя. — Такую красоту нужно делить с тем, кого любишь...
Что толку давать обещания, которые не мне придется выполнять.
Меня всегда приводит в ужас то,как беспринципные люди манипулируют желаниями богов,чтобы те совпадали с их собственными.
Я часто поражался тому, что все цари, все фараоны пятидесяти династий, уходящих корнями более чем на тысячу лет в глубину нашей истории, тратили столько жизненных сил и сокровищ на строительство обширных, вечных гробниц из гранита и мрамора, а жизнь проводили в дворцах с глинобитными стенами и соломенными крышами. По сравнению с великолепным погребальным храмом фараона Мамоса в Карнаке, его дворец на острове был весьма скромным строением, и ему явно не хватало правильности линий и симметрии, что оскорбляло мои чувства математика и архитектора.
Я давно постиг одну простую истину — народ всегда выбирает себе богов по своей природе. Филистимляне поклоняются Ваалу и бросают живых младенцев в горящие печи, образ его пасти. Черные племена кушитов поклоняются чудовищам и зверям потустороннего мира в своих невероятных и странных обрядах. Мы же, египтяне, поклоняемся справедливым и приличным богам, благосклонным к людям и не требующим человеческих жертв.
Меня всегда приводит в ужас то,как беспринципные люди манипулируют желаниями богов,чтобы те совпадали с их собственными.
Я часто поражался тому, что все цари, все фараоны пятидесяти династий, уходящих корнями более чем на тысячу лет в глубину нашей истории, тратили столько жизненных сил и сокровищ на строительство обширных, вечных гробниц из гранита и мрамора, а жизнь проводили в дворцах с глинобитными стенами и соломенными крышами. По сравнению с великолепным погребальным храмом фараона Мамоса в Карнаке, его дворец на острове был весьма скромным строением, и ему явно не хватало правильности линий и симметрии, что оскорбляло мои чувства математика и архитектора.
Я давно постиг одну простую истину — народ всегда выбирает себе богов по своей природе. Филистимляне поклоняются Ваалу и бросают живых младенцев в горящие печи, образ его пасти. Черные племена кушитов поклоняются чудовищам и зверям потустороннего мира в своих невероятных и странных обрядах. Мы же, египтяне, поклоняемся справедливым и приличным богам, благосклонным к людям и не требующим человеческих жертв.
Я предупредил Мемнона, чтобы он не упоминал при царице Лостре о своем интересе к девушке, царевне Масаре. Это вряд ли помогло бы нам. Каждая мать — женщина, и ей не доставляет удовольствия видеть, как молодая соперница уводит ее сына.