Чжан Юн - Дикие лебеди

Дикие лебеди

2 хотят прочитать 12 рецензий
Год выхода: 2008
примерно 654 стр., прочитаете за 66 дней (10 стр./день)
Чтобы добавить книгу в свою библиотеку либо оставить отзыв, нужно сначала войти на сайт.

Книга Юн Чжан, впервые опубликованная в Великобритании в 1991 году (премия «Британская Книга года»), переведена на 32 языка, но до сих пор не издана по — китайски.

История семьи сквозь призму драматической судьбы Китая, описанная ярко и эмоционально, стала бестселлером. Юн Чжан точна и беспристрастна в оценке общественно — политических событий и предельно честна в раскрытии самоощущения людей, попавших под колеса истории. Книга служит утверждению общечеловеческих ценностей и свободы мыслящей личности. нотация книги1

Лучшая рецензияпоказать все
Morra написал(а) рецензию на книгу
Оценка:

Я не знаю, сколько нужно рук, чтобы подсчитать все революции и войны хотя бы за минувшее столетие. Но больше всего меня удивляет даже не обилие насилия, а иррациональная, бессмысленная и истеричная жестокость. Я могу понять (не принять) логику убийств во время конфликтов (выживай, как умеешь; "кто не с нами.." и дальше по тексту), логику политических чисток (власть! влааасть) - это повторялось сотни, тысячи раз с тех пор, как древние обезьяны поняли, что палкой можно не только сбивать фрукты с деревьев, но и быстрее пришибить кого-нибудь. Чего мне не понять - так это систематического уничтожения собственного народа и разрушения собственной экономики и культуры, которые воплотились в жутком феномене "Культурной революции". Культурой там, конечно, не пахло. Бросить всех на переплавку стали - и пусть урожаи гниют на полях. Создать из подростков ударный отряд революции - и пусть они терроризируют окрестности, отличаясь от уличных банд только маоистской риторикой. Отправить всю интеллигенцию в глухие деревни на перевоспитание - и пусть город остается без врачей. А и правда, кому они нужны, если в больницах все равно нет лекарств и оборудование поломано-переломано?.. Да как вообще мог многомиллионный народ впасть в многолетнюю истерию по указке сверху?

Юн Чжан - одна из миллионов китайцев, переживших этот период, взяла на себя смелость описать его сквозь жизнь своей семьи. Жизнь на переломе эпох: бабушка - наложница генерала, мать - коммунистка, она сама - счастливая эмигрантка, сбежавшая в прекрасное далеко. Три поколения на фоне перемен. Здесь и чувства и мысли, и быт, и традиции и нравы китайцев, и, конечно, исторические события. Юн Чжан повезло - она выросла в семье чиновника, жила в просторной квартире, ходила в привилегированную школу, кинотеатры и концертные залы. Но тем сильнее был шок, когда грянули гонения.
Что однозначно привлекает - честность, попытка объективно взглянуть на свое прошлое и отсутствие спекуляций. Про пытки, обыски, унижения, казни она пишет спокойно, немного отстраненно, не упиваясь ужасами, не смакуя подробности. Кое-что, конечно, вызывает вопросы. Например, объяснение мотивации поступков мадам Мао, главной вдохновительницы "культурной революции". Этому можно посвятить отдельное исследование, но никак не походя влезать в чужую голову. Но в целом, книга вызывает огромный интерес и потрясающе легко читается для такой-то темы и такого объема.

Спасибо большое за отличный совет, youkka . :) Эта книга просто не имела шансов мне не понравиться.

2 читателей
0 отзывов




Morra написал(а) рецензию на книгу
Оценка:

Я не знаю, сколько нужно рук, чтобы подсчитать все революции и войны хотя бы за минувшее столетие. Но больше всего меня удивляет даже не обилие насилия, а иррациональная, бессмысленная и истеричная жестокость. Я могу понять (не принять) логику убийств во время конфликтов (выживай, как умеешь; "кто не с нами.." и дальше по тексту), логику политических чисток (власть! влааасть) - это повторялось сотни, тысячи раз с тех пор, как древние обезьяны поняли, что палкой можно не только сбивать фрукты с деревьев, но и быстрее пришибить кого-нибудь. Чего мне не понять - так это систематического уничтожения собственного народа и разрушения собственной экономики и культуры, которые воплотились в жутком феномене "Культурной революции". Культурой там, конечно, не пахло. Бросить всех на переплавку стали - и пусть урожаи гниют на полях. Создать из подростков ударный отряд революции - и пусть они терроризируют окрестности, отличаясь от уличных банд только маоистской риторикой. Отправить всю интеллигенцию в глухие деревни на перевоспитание - и пусть город остается без врачей. А и правда, кому они нужны, если в больницах все равно нет лекарств и оборудование поломано-переломано?.. Да как вообще мог многомиллионный народ впасть в многолетнюю истерию по указке сверху?

Юн Чжан - одна из миллионов китайцев, переживших этот период, взяла на себя смелость описать его сквозь жизнь своей семьи. Жизнь на переломе эпох: бабушка - наложница генерала, мать - коммунистка, она сама - счастливая эмигрантка, сбежавшая в прекрасное далеко. Три поколения на фоне перемен. Здесь и чувства и мысли, и быт, и традиции и нравы китайцев, и, конечно, исторические события. Юн Чжан повезло - она выросла в семье чиновника, жила в просторной квартире, ходила в привилегированную школу, кинотеатры и концертные залы. Но тем сильнее был шок, когда грянули гонения.
Что однозначно привлекает - честность, попытка объективно взглянуть на свое прошлое и отсутствие спекуляций. Про пытки, обыски, унижения, казни она пишет спокойно, немного отстраненно, не упиваясь ужасами, не смакуя подробности. Кое-что, конечно, вызывает вопросы. Например, объяснение мотивации поступков мадам Мао, главной вдохновительницы "культурной революции". Этому можно посвятить отдельное исследование, но никак не походя влезать в чужую голову. Но в целом, книга вызывает огромный интерес и потрясающе легко читается для такой-то темы и такого объема.

Спасибо большое за отличный совет, youkka . :) Эта книга просто не имела шансов мне не понравиться.

Shishkodryomov написал(а) рецензию на книгу
Оценка:

Папа родной, мама родная, но никого нет роднее Председателя Мао


Экскурсия в наше китайское прошлое. Дедушку Ленина поменяли на Дядюшку Мао. Типа биография трех женских поколений Китая 20 века. За каким чертом из этого попытались слепить литературный труд - загадка. Картина режима Мао воссоздается довольно полная и построенная на реальных событиях, но с оговоркой - чтобы это понять, нужно быть выходцем из СССР. Не стоило бы наивно полагать, что сей труд рассчитан на советского читателя. Для европейцев - это еще одна популярная книжонка об ужасах коммунистов, для китайцев - диссидентская литература. Но именно китайцы в первую очередь без проблем должны увидеть всю надуманность и ложь этого произведения. Но, вероятно, мы слишком многого хотим от китайцев.

Что прежде всего бросается в глаза и что режет слух? Авторша настолько идеализировала собственную семью, что это выглядит неестественным и фальшивым. Себя она вообще выдает за молодую молчаливую бунтарку. Обличение режима Мао происходит на всех этапах, видимо неизвестная внеземная цивилизация посеяла зерна сомнения в головы будущих профессорш. Это она не вместе с мужем, сидя в теплой лондонской квартирке, грозно изобличала все китайские ужасы, а именно на протяжении всей своей жизни. Кругом надменные дети партийных работников, и только она одна белая ворона - скромная, честная и сострадательная к простым людям. Все чиновники пользуются служебным положением и только ее отец - образец добропорядочности, принципиальности и неподкупности. Новый китайский Робеспьер. Про сугубо женскую авторскую позицию я уже молчу. Хотя налицо противопоставление несчастных человечных женщин грубым животным, называющимся мужчинами.

События описаны довольно достоверно, в них хочется верить, но мешает вышеозначенная фальшь. Если тебя обманули в чем-то одном, то можешь ли ты уже верить этому человеку? Произведение, безусловно, полезно с точки зрения знакомства с китайской историей, но облачено в неприемлемую форму. Это должен был быть сухой, документальный, биографический труд. Авторша же довольно дешево повелась на раскрутку, изобразив запрещенную литературу. Может кто еще подумает, что она писала это кровью на древесной коре и рукопись пряталась веками от вертухаев. И только в такой завуалированной форме та могла увидеть свет. Ну так, оно понятно - премии, тусовки, помаши дяде Солженицыну ручкой.

Наиболее интересна первая часть произведения, знакомящая нас с остатками средневековой китайской дикости, где девочкам не давали имен, а присваивали порядковый номер типа "девочка номер два" и заставляли носить колодки, так как ступни должны были оставаться небольшого размера. Впрочем, на смену средневековой пришла дикость современная, но именно нас этим не удивишь. Не верьте историкам - обманут. Особенно историкам, что пишут биографии. А о собственных предках вообще еще никто плохо не написал.

panda007 написал(а) рецензию на книгу
Оценка:

Китай всегда меня завораживал, но и пугал одновременно. Началось это ещё в детстве, когда официально Китай считался социалистическим - то есть, автоматически - дружественным - государством, но при этом бродили неясные слухи, что у нас с Китаем какие-то разногласия. Китайцы представлялись воинственными "косоглазыми" людьми, ближайшими родственниками японцев, тоже воинственных и косоглазых. У китайцев был великий вождь Мао, особенно грозный и впечатляющий потому, что у нас к тому времени великих вождей не осталось. То есть, был Ленин, до которого Мао не дотягивал, потому что тот "всегда живой, всегда с тобой", но Ленин, хоть и "живой", лежал в мавзолее, а Мао бегал своими ножками.
К слову, о ножках. Ещё в детстве дорогая мамочка рассказала мне, что у китайских женщин была крохотная ножка, потому что ей не давали расти. Она намекнула, что это было больно, но от подробностей, слава богу, избавила. Может, сама не знала. Спасибо, а то долго я бы мучилась кошмарами.
С тех пор прошло много времени, Китай то и дело возникал на периферии: то "Последнего императора" посмотришь, то приятельница съездит в Поднебесную и долго-долго рассказывает об особенностях тамошней жизни. Но целостная картина никак не складывалась.
И вот Юн Чжан.
Я довольно равнодушна к жанру классической семейной саги (в которой основное внимание уделяется различным семейным дрязгам на протяжении нескольких поколений), но вот история семьи, вписанная в историю страны - моя слабость. Последним (и крайне удачным) опытом такого рода был роман Чудакова, и Юн Чжан мало в чём ему уступает. Разве что в изощрённости композиции и образе рассказчика. Но за это милой даме большое спасибо: если бы образ рассказчика постоянно двоился и повествование прыгало из времени во время, я бы точно запуталась. А тут всё ясно, и каждый кирпичик ложится на своё место.
Интересно всё: история Китая - мрачная и трагичная, обычаи, существующие веками и вдруг меняющиеся, и, конечно, люди и отношения между ними. Такие понятные и совершенно чуждые. Вот эта зыбкость отношений между отцами и детьми: папенька настолько разочарован возвращением молодой дочери с ребёнком в её дом, что чуть ли не со свету готов её сжить (а наложницы и рады), а взрослый сын настолько взбешен
желанием отца жениться на молодой, что стреляется у него на глазах.
Таинственный Китай, страна непостижимая, но привлекательная.

Прочитано в рамках игры "Книгомарафон"
Спасибо прекрасной Morra за очередную удачную рекомендацию:)

winpoo написал(а) рецензию на книгу
Оценка:

Книга мне не понравилась. Нет, не так. - Такое не может нравиться или не нравиться. Её содержание просто неизмеримо в обычных читательских категориях. Оно либо цепляет тебя за живое, заставляя переворачиваться твои эмоции и взгляды на мир, на культуру, на психологию, на людей, на Восток, на Китай… либо не цепляет. В ней нет никаких литературных достоинств, да они здесь были бы даже неуместны, потому что эта книга написана без расчета на читательский интерес, на паблисити, на промоушн. Это – хроника кошмара длиной почти в жизнь, это - исповедь, это – внутренний диалог, это – крик души, это – глас спасенного от ужасающих политических, социальных и исторических безумств, это – предостережение, что-то вроде «Люди, будьте бдительны». Это – всё что угодно, но не литература в её привычном и тем более современном понимании. Она читается как глубокое потрясение, как инсайт, как катарсис, и ложится на сердце какой-то изощренной тяжестью. Она почти убивает. В какие-то моменты ты даже не хочешь читать это, ты не хочешь этого знать, ты не хочешь об этом думать, ты не хочешь, чтобы нечто подобное вообще становилось достоянием твоего сознания. Но ты всё равно продолжаешь читать, находясь на грани зла и… ещё большего зла, безумия и… ещё большего безумия. И не можешь оторваться – не потому, что ощущаешь себя немного мазохистом и жаждешь психологической боли хотя бы в виде текста, а потому что подобное чтение – сродни посещению Освенцима: ты не можешь не принять в себя эту патологическую тяжесть, потому что тем самым отдаешь какой-то виртуальный гуманистический долг всем несчастным, замученным, убитым, униженным во имя никчемных идей, во имя никуда не ведущих бессмысленных целей. Читая, ты, как ни странно, острее чувствуешь человеческое в себе – и собственную экзистенциальную малость, легко перемалываемую в политических жерновах, и собственную силу, позволяющую оставаться человеком даже в самых немыслимых трагических обстоятельствах. В этой книге вообще всё - на грани человеческих возможностей, она – воплощенный архетип смерти-возрождения и снова смерти. Прочитанное оставляет пронзительно-острое, почти невыносимое и очень болезненное впечатление, в котором смешано огромное количество переживаний, которые, я думаю, никто добровольно чувствовать не хотел бы: здесь и страх, и тревожность, и горе, и обида, и недоумение, и смирение, и беспомощность. Это – почти обморочное состояние, дурман, морок, страшный сон… потому что ссылки, пытки, убийства, унижения, несправедливость, попрание человеческого достоинства предстают на её страницах как… повседневность, как обычная реальность, как неизменяемая данность, которой никто и ничто не может ничего противопоставить. И хуже всего то, что это – тоже жизнь, которую прожили миллионы людей, которые могли бы быть счастливы.

Penelopa2 написал(а) рецензию на книгу
Оценка:

И ведь главное, знаю отлично я,
Как они произносятся,-
Но что-то весьма неприличное
На язык ко мне просится:
Хун-вей-бины...
В.Высоцкий

Наши отношения с Китаем прошли много разных этапов. Но ощущение настороженности не покидало никогда.
Помню, как ребята с курса ходили кидать чернильницы в китайское посольство, кажется, за конфликт с Вьетнамом, хотя что нам тот Вьетнам? Помню, как родители рассказывали, как Китай прислал целый состав прекрасных махровых полотенец, мягких и прочных, но все они были с портретом председателя Мао. Пришлось возвращать с болью в сердце, и это в условиях вечного дефицита всего, что угодно.

Но что именно происходило в Китае во времена культа личности оставалось тайной за семью печатями. Кто такие хунвейбины мы знали смутно, их грозно клеймили хулиганами, и вообще слово звучало вызывающе неприлично.

А все куда хуже простого хулиганства

История Китая 20 века на примере самой обыкновенной китайской семьи. В которой бабушка еще застала изуверское бинтование ножек, мама была искренней и убежденной коммунисткой, а дочь с радостью покинула Поднебесную, благословляя эпоху перемен

Читая роман, понимаешь, как схожи все тоталитарные режимы

Борьба с противником. Краткий период счастья и мира, связанный с необходимостью внешне привлечь на свою сторону колеблющихся. Захват власти – жесткая тотальная чистка, отсеивающая не только временно привлеченных, но и тех, кто искренне верил этой самой власти. И контроль. Строжайший, всеобъемлющий. Большой Брат не дремлет.
Отличие может быть только в деталях. Например, в коммунистическом Китае 1949 вначале крайне либерально относились к тем гражданам, что занимали нерешительную позицию или даже публично отказывались от старых убеждений. И это привлекло очень многих. Гайки будут затягивать позже

Зато вмешательство государства в личную жизнь граждан приобрело просто гигантские масштабы. Регламентировалось все, от причесок до одежды, от времени, которые супруги могли проводить вдвоем до выражения лица . Нельзя уставать – коммунисты не устают, нельзя жаловаться – коммунисты не жалуются, нельзя быть умнее других – крестьянский китайский коммунизм не допускал выпячивания. Это называлось перековкой и «созданием нового человека». Чрезмерная коррупция в докоммунистическом Китае привела к перекосу в другую сторону. Коммунистические чиновники неизменно создавали для своих близких худшие условия жизни, опасаясь обвинения в кумовстве и жестокой расправы. А чего стоит распределение всех граждан по 26 разрядам и дальнейшее распределение всех материальных благ в строгом соответствии с полученным классом?

Система регламентировала почти всё: носит ли человек пальто из дорогой шерсти или дешевого хлопка, какого размера у него квартира и есть ли в ней туалет.

Мать нашей героини, истовая и преданная коммунистка получила 17 разряд (ибо муж опасался, как бы его не обвинили в преференциях жене) и за сорок лет беспорочной службы стране смогла подняться только до 15 разряда. Так что ездить в мягком вагоне она так и не смогла – это привилегия 14 разряда. А электросчетчики в доме – только для 13 разряда и выше.
Немыслимые экономические эксперименты, начиная от выплавки чугуна в каждом отдельно взятом крестьянском дворе, кончая повальным уничтожением воробьев, запрет ведения домашнего хозяйства ( все кастрюли пошли на переплавку в домашней печи для чугуна), обобществление коллективных запасов риса, непродуманные, бессмысленные, с тяжелыми последствиями. Но все это можно перетерпеть ради великой цели и родители героини верят, что все это лишь издержки новой власти. Когда же перекосы пошли в другом направлении и началась война с инакомыслящими, картина изменилась. Проблема в том, что инакомыслящим мог оказаться любой. И опираться для борьбы можно на недоучившихся студентов и школьников – хунвейбинов, когда они совсем распоясались – на молодежь постарше, цзаофаней. Родители рассказывали, как вовсю распевались лихие частушки

На столе стоит стакан,
рядом четвертиночка.
Мой милёнок цзаофань,
а я хунвейбиночка!

На самом деле ничего смешного конечно не было. При полном отсутствии каких-либо нравственных тормозов, плохо образованная невоспитанная молодежь творила зло с полного благословения руководства страны. Унижения, оскорбления, избиения, а то и убийства учителей и врачей сходили всем с рук. Этой стране не нужна была думающая интеллигенция. Ей вообще не нужны были думающие граждане, а вот полуграмотные мальчики и девочки с красными цитатничками – это та толпа, которую можно повести куда угодно.

И не то чтоб эти детки
Были вовсе малолетки,
Изрубили эти детки
Очень многих на котлетки!

Ближе к концу читать эту книгу стало эмоционально тяжело. А ведь до 80-го было еще далеко, только 69-й год. Очередной эксперимент – отправить школьников в деревни помогать крестьянам. Городских, неумелых, непривычных к физическому труду посылали в самые заброшенные и бесплодные районы. Толку от них было как от козла молока, зато можно было рапортовать о перековке кадров.

Нашей героине повезло. Как лягушка из знаменитой притчи она цеплялась всеми лапками за возможность уехать учиться в Англию. В ход шло все, и действительно большая трудоспособность, и знания, и былые связи родителей и родственников. И осудить ее я не могу. Просто вздох облегчения вырвался, когда она торжествующе писала о том, что все преграды пройдены и она в самолете, пусть с сопровождающими, пусть под контролем, но вырвалась…

Вокруг света в погоне за Джейсоном Борном, Китай

admin добавил цитату 4 года назад
Я не только старалась как можно лучше скрывать свои чувства, но и корила себя за то, что
испытываю их — в результате промывания мозгов дети в Китае вечно мучились угрызениями совести.
admin добавил цитату 4 года назад
В Китае люди, которым вы нравитесь, зачастую стремятся с вами породниться.
admin добавил цитату 4 года назад
В соответствии с китайской традицией семья невесты часто не соглашалась на брачное
предложение с первого раза, чтобы не показаться слишком в нем заинтересованной.
admin добавил цитату 4 года назад
Она поняла, что не будет счастлива с супругом, для которого интрижки и внебрачный секс — естественная часть жизни «настоящего мужчины». Она мечтала встретить человека, который будет ее любить и не станет так ранить.
admin добавил цитату 4 года назад
Я родилась в элитарной коммунистической семье и знала, сколь иерархичным и классово структурированным был Китай при Мао. Никто не мог выйти за жесткие рамки той или иной сословной категории: в анкете рядом с датой рождения и полом неизменно стояла графа «социальное происхождение». Этим определялись карьера, отношения с людьми, вся жизнь. Представители привилегированных слоев часто держались надменно, а рожденные в «дурных» семьях были обречены на жалкое существование. В результате все мы зациклились на том, кто из какой семьи родом и нередко задавали этот вопрос при первом же знакомстве.