Цементный сад

Шок! Настолько отвратительной, мерзкой, тошнотворной книги я еще не читала никогда!
Смерть отца, по которому, по-моему, никто особо и не горюет.
Смерть матери и ее "похороны".
И вот она — свободная взрослая жизнь! Можно не мыться неделями, не убираться, не готовить, не ходить в школу, тратить деньги по своему усмотрению. А результат? Вонь, полчища мух, гниющие продукты...
А самое главное: сами дети, у которых явно не все в порядке с головами.
Маленький мальчик, который мечтает стать девочкой и даже на улицу к друзьям ходит играть в юбочке.
Умненькая средняя девочка, которая видит и чувствует всю ненормальность происходящего, но тем не менее активно следует за старшими детьми.
Старшие брат с сестрой... Вот тут уж "без комментариев", как говорится! Семнадцать и пятнадцать лет — уже достаточный возраст для того, чтобы понимать, что такое смерть, принимать адекватные решения и в должной степени нести ответственность за младших. А вместо этого...
Может потому, что не принято и стыдно об этом говорить и писать, "Цементный сад" производит ужасающее впечатление.
Но вот ведь что интересно: сама книга не допускает того, чтобы ее бросили, не дочитав до конца. Очень хороший язык, малый объем — вот уже и последняя страница! Оторваться невозможно, а последствия...бррррррррр!
Советовать и рекомендовать никому не буду. Перечитывать тоже. А вот плохую оценку поставить не могу. Есть какая-то красота в этом редчайшем уродстве. Необъяснимо...

В аннотации написано "Книга о том, что будет, если оставить детей одних. Навсегда"
Это неправда, граждане. Вспомните себя в том самом возрасте. Максимум, на что я была способна в 12-14 лет - это влезть в тайный мамин ящик и читать запрещённую литературу и припрятанные "взрослые" журналы. Или поставить три стула друг на друга и в панике от страха, что застанут, листать "Эммануэль".
Эта книга - что-то вроде Дня Непослушания, но дня непослушания искривлённого, сумеречного и пугающего. У Михалкова дети, которых оставили родители, объелись мороженым и сладостями, а потом устроили бардак и тарарам. Дети Макьюэна, пожалуй, уже шизофреники и начинающие социопаты. Развлечений и интересов у них нет, по умершим родителям они не тоскуют, а грязные тарелки и отбросы можно просто свалить в кучу и забыть о них. Всё равно ругать за беспорядок будет некому.
А может быть, это было описание душевного расстройства, некой формы самозащиты в стрессовой ситуации. Произошло несчастье, а ты просто продолжаешь жить дальше. Задвинув несчастье и его последствия в подвал, не обращая внимания на зловоние и неудобство, закрыл задвижку и просто живёшь. И ты не в силах что-то изменить, более того - не силах в этом кому-то признаться. Можно же просто жить дальше. Если не заходить в подвал.
Удивляет и пугает другое. Равнодушие. Это ведь город, нет? Не остров, не трущобы, не поместье в глуши, рядом живут обычные люди, дети ходят в школу. И никому нет дела. Нет ни социальных служб, ни родственников, ни друзей, ни сердобольных соседей.
Ну и что, сказал мне муж в ответ на мои пространные рассуждения. Ну и что, в новостях и пострашнее вещи показывают. Это каждый день происходит. Да ты и сама бы так сделала, если бы необходимость появилась.
Может быть, книга об этом? Да кто его знает, это вы у автора спросите.
Книга не вызвала у меня отвращения, но не вызвала и восторга. Это сокрушительный заряд равнодушия, это даже не страшно. Это бывает.
Не заходите в подвал.

Черт возьми, как же страшно... Ты только задумайся о том, как страшно, просто невероятно страшно потерять родителей, когда тебе восемь, тринадцать, пятнадцать или семнадцать лет. Невыносимо страшно потерять родителей в любом возрасте. Но когда тебе не исполнилось еще и восемнадцати, осознание того, что ты остался без их поддержки, без их заботы, без их опыта, без их привычного присутствия в твоей жизни, может свести с ума, убить зачатки формирующейся личности и породить в душе только животный страх, пустоту, растерянность и безысходность.

И тогда, не осознавая своих поступков, а порой и самого себя, не видя перспектив и выхода из сложившейся ситуации, желая лишь забиться в норку и не попасть в лапы чужих, незнакомых, взрослых людей, ты будешь совершать ошибки - порой чудовищные - одну за другой. Тебе захочется отнести труп умершей матери в подвал, положить его в сундук и залить цементом, лишь бы никто не догадался о том, что ты и твои братья и сестры остались одни, лишь бы всеми способами избежать попадания в детский дом или приют для несовершеннолетних сирот.

Пережив смерть родителей, твой несозревший мозг раз за разом будет давать сбои. По твоей неокрепшей психике расползется глубокая, уродливая трещина, которая впоследствии может зарости и превратиться в рубец, в грубый дефект, а может так и будет зиять, как разверзшаяся адская бездна, на всю оставшуюся жизнь. Твои действия не будут отличаться мудростью, логичностью и последовательностью. Дни превратятся в бессмысленную череду разрозненных событий. Ты перепутаешь день с ночью, утро с вечером, все станет одним большим серым пятном. Ты неизменно будешь натыкаться на непреодолимые препятствия и трудности. Даже приготовление пищи, уборка в доме или посещение ванной комнаты покажется тебе невыполнимой задачей. А все потому, что ты всего лишь ребенок. Ребенок, потерявший родителей и не умеющий жить без них.

Кто-то скажет, что нужно быть стойким и мужественным. Кто-то будет утверждать, что жизнь продолжается. А кто-то просто назовет тебя безответственным ребенком или, и того хуже, сумасшедшим, умалишенным шизофреником, особенно, если узнает, что ты не мылся несколько недель, что в твоем доме поселилась ужасная вонь, по углам громоздятся мешки мусора, а по комнатам стаями летают мухи, что ты возжелал свою старшую сестру, а младшему братишке позволил переодеваться в девочку.

Но ты ведь всего лишь ребенок. Пойми, Джек, или Том, или Сью, или Джули, ты ребенок, у которого больше нет родителей и который пережил большой стресс. И это, черт возьми, многое объясняет. И то, как ты нацепил на себя маску безразличия и беспричинной веселости, и ту пассивность и отчужденность, и то равнодушие к своему внешнему виду, и то желание впасть в младенчество и одевать девчачью одежду, и то погружение в чтение книг, и даже то, как ты сделал вид, что ничего не произошло. Перенесенный стресс объясняет, что ребенок, у которого больше нет перед глазами примера для подражания, больше нет опоры и авторитета, будет, как слепой щенок, барахтаться в черной, затхлой, холодной воде нашей реальности до тех пор, пока сам не научится плавать или до тех пор, пока его не спасут, или до тех пор, пока не утонет. И поэтому пойми, Джек, или Том, или Сью, или Джули, или любой другой ребенок на планете Земля, ты не виноват в том, что тебя бросили в эту воду. Пока ты ребенок тебя учат плавать родители, но когда их нет, тебе придется учиться плавать и плыть дальше самому.

Такое ощущение, что я ничего не сказал об этой книге. Или же все-таки сказал? Кажется сказал...

У Голдинга в «Повелителе мух» на затерянный в океане остров попадали абсолютно нормальные дети, без отклонений, разжижения мозга и прочих эмоционально-интеллектуальных девиаций. И всё равно «тёмный попутчик» в них взял верх, захватил невинные детские тельца и сделал из них монстров. Здесь в похожую ситуацию попадают дети, чьё мироощущение изначально подпорчено гнильцой. Что же случится с ними?

Мамочка и папочка не смогли (а может и не захотели) стать своим детям хотя бы немного эмоционально близкими, поэтому после смерти обоих (тем более неожиданной, что трагедия одной из них точно висит позорным пятном на совести умершего) мы можем наблюдать, как извращённый мини-социум начинает переваривать сам себя. Хаос, грязь, отвращение, гниющие остатки еды с тучами мух, мусор, плесень, запах разложения откуда-то из подвала. Вся книга провоняла этим запахом гнили, но в физических процессах ли дело? Мы видим, как состояние абсолютной вседозволенности (а как же, они нарушили одно общечеловеческое правило, а потом перестали считаться и с обычными мелочами) развращает и заставляет деградировать слабые личности. Каждый из детей по своему пытается справиться с ситуацией, неизвестно, у кого это получается более чудно и страшно.

Как бы ни было прискорбно, но придётся признать, что иногда в нашей жизни никуда без крепкой руки наставника. Сознание формируется не только личным опытом, но и учителем, если учителя (примера, мотивации, чего-то такого, не надо воспринимать слово «учитель» буквально) нет, то хаос гонит человека в обратную сторону по ступенькам эволюции. Некоторые вещи просто нельзя пускать на самотёк, особенно если они изначально с червоточинкой. Просто плыви по течению… И ты поймёшь, что ты и есть чей-то труп врага.

У этой книги своя атмосфера (кто вспомнил комикс… Правильно вспомнили, почти подходи). Она неприятная, но читать её всё же интересно. Что же будет дальше? Зная автора, можно с самого начала ожидать, что конкретного ответа на вопрос: «И что?» в конце книги не будет.

Макьюэн хорош. Он действительно хорош как рассказчик: стиль-язык-сюжет-всё-ок-ок.
Предыдущий и, собственно, первый мой опыт - книга "Утешение странников". Она пришлась мне ко времени, кое-что совпало с некоторыми собственными ситуацией и ощущениями в жизни незадолго до прочтения, и, наверное, поэтому была оценена выше, чем "Цементный сад".

Тем не менее, у обеих книг есть общие черты:
- они быстро читаются, и из-за маленького объема, и...ну вот так получается - попробуйте сами! - в миг улетают.
- они хорошо и атмосферно написаны.
- они очень интересны, да.
И вот теперь по поводу "интересности" поподробнее. У меня складывается образ творчества Макьюэна как...я не могла долго подобрать слово, пусть будет - сюжетность. Есть для меня такие книги и такие авторы, о сюжетах которых я не хочу говорить, и на вопрос: "О чем книжка? Расскажи вкратце содержание", я понимаю, что просто не могу ответить. Не могу, потому что чувствую неправильность и неуместность краткого изложения текста в духе: вот он жил, вот он пошел, вот он сделал то-то, а потом пришли они, а закончилось тем, что... Не могу, так как текст и сюжет в тех книгах и у тех авторов - не главное; там есть, хм, за-текстность, что ли, за-сюжетность, их необходимо именно читать, "воспринимать в целом". И вот такие вещи я не люблю и не могу пересказывать, я просто сую людям в руки книгу со словами: "Ребята, это прекрасно!"
Так вот, Макьюэн для меня - точно не такой автор.
Он по-своему прекрасен - это правда, он мне очень нравится, но его сюжеты я хочу пересказывать. И я не вижу за ними ничего. По крайней мере, пока.
В каком-то смысле Макьюэн напоминает Бэнкса, но с тем товарищем у меня сложились всё-таки другие отношения.

"Цементный сад" не шокировал, не ввел в состояние транса или ещё чего-то, он мне просто, в целом и в общем, понравился. Дети разных возрастов (два брата и две сестры) остаются одни, предоставленные самим себе - своим страхам, горестям и желаниям. Честно говоря, я ожидала даже худшего в такой ситуации, но автор не стал перегибать палку и сделал все достаточно реалистично. Меня удивляет только, почему мать не задумалась и не попыталась как-то предотвратить это? Неужели она действительно считала, что они смогут жить сами, без взрослых?
Понравились детальные описания (я бы сказала сейчас - "живые описания", но они там, скорее, мертвые); пронзительные, точные мелочи, цепляющие взгляд; яркие и острые сцены, как вон та - с лягушкой, например, - замечательная сцена. Понравился финал, хоть и абсолютно ожидаемый - хлестко, здорово, особенно в этом моменте запомнился Том. Ну, на фоне, так сказать...

Никоим образом не могу сравнить эту книгу с "Повелителем мух", как то почему-то принято. Для меня это настолько разные и далекие друг от друга вещи, что даже обсуждать возможности и искать какие-то параллели между этими романами я не хочу и не вижу смысла.

Вижу талантливого, интересного, хорошего автора, не вижу смысла ничего особенного, гениального и выходящего из ряда вон.
Хотя, я ведь прочитала только две его книги - да ещё и самые первые. Пойду-ка вот прямо сейчас возьму "На берегу".
Затягивает, чертяка, а!