Гордость и предубеждение и зомби

Зомбиприправа - что может быть лучше к пресному, тягучему и серьёзному произведению. Почему нет - серьёзное произведение от этого серьёзным быть не перестанет и своей важности не утратит, а даже наоборот - возможен приток новых поклонников и фанатов. Это я не о конкретной книге, а в целом. Зомби на первом балу Наташи Ростовой, беседа Андрея с зомби под дубом, Белый зомби, чёрное ухо, Моя семья, зомби и другие звери, Доктор Айзомби, Зомби исчезают в полдень, Тихий Зомби, Никогда не говори зомби, А зомби здесь тихие, Зомби и сын, Сто лет зомби, Повелитель зомби, Над пропастью зомби, Мастер и Зомби, ну и масса материала.
А что касается вот этой самой книги, то тут даже не знаю, что и сказать. Эта книга написана забавы ради и серьёзно её воспринимать не стоит. Шикарное оформление, лёгкий слог, милые, милые неприличности как оправа для старой доброй сказки про невесту и предрассудки.
Нет, можно, конечно, порассуждать о том, что в книге вскрываются язвы и нарывы супружеской жизни, а именно - невнимание и безразличие супругов друг к другу. Жена тут будет в зомби превращаться, а ему хоть бы хны - газеткой загородился и чаи гоняет.
Или вот
"Некоторые критики предполагают, что образ зомби олицетворяет отношение авторов к замужеству — это бесконечное проклятие, которое высасывает из тебя жизнь и не дает умереть."
Ну ещё бы. Более того - не просто высасывает из тебя жизнь, но и молодые годы, кровь, мозги, нервы, паразит такой, шубу не купил, посуду не вынес, мусор не вымыл. Есть над чем пораскинуть мозгами.
Книга подарена мне manepyce4ka в Книжном сюрпризе за август. Спасибо большое!

И эту книгу собираются экранизировать???Подождите меня!Я уже схватила с полки "Войну и мир" и в самых неожиданных местах леплю там вампиров!Сценарий готов!Где мои гонорары?

Всем известно, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену, а зомби зомби зомби.
Прошло больше полувека с тех пор, как Англию поразил таинственный недуг. Хотя благородное общество по старинке собирается на балах, скрытая угроза нависает надо всеми без исключения, ибо зомби продолжают лакомиться британскими мозгами. Традиционные светские добродетели вроде танцев и музицирования уже не в чести: всё больше девушек вынуждены присягнуть его величеству и оборонять родину «до самой своей смерти, паралича или замужества».

Неужели эти неприличности не имеют никакого понятия о благопристойности?

Один знакомый моих родителей, британский экспат, вспоминал свою юность на самой заре панковского движения. Панковали они тогда примерно таким образом: зачесав назад свои длинные шевелюры и надев галстуки навыпуск, заваливались в приличное кафе, где лили в чай молоко и макали в него тосты. Благовоспитанные британские граждане выказывали своё возмущение, приподнимая левую бровь, а панки-пионеры веселились от души в глубине души.
Видимо, мистер Грэм-Смит считает себя панком примерно в том же смысле. По большому счёту, у его хулиганской задумки те же корни, что и у школьного фольклора в духе «у лукоморья дуб спилили, русалку в бочке засолили». Если вы читали роман Джейн Остен и вам ни минуточки не хотелось, чтобы герои оставили свои дипломатические плетения словес и вмазали уже друг другу по щам, то автор писал эту книжку не для вас. Если вы имеете привычку, как я, бездумно визуализировать всё прочитанное, вы скорее всего оцените дьявольское остроумие авторского замысла.
Главная фишка здесь не в зомбаках, — понятное дело, что превратить классический роман в полновесный триллер при всём желании невозможно, — а в эффекте абсурдного контраста, который выдержан на протяжении всей книги, начиная с заглавия. Мистер Бингли в голубом сюртуке верхом на вороной лошади и внезапный французский карабин. Леди Кэтрин де Бэр в окружении свиты внезапных ниндзя. Приём в Пемберли и внезапные наресуши. А ты сидишь и читаешь всё это с покерфейсом, как будто так и надо, и сообразить не успеваешь, как перед твоим мысленным взором мисс Элизабет, забыв приличия, задирает юбки и врезает мистеру Дарси с ноги в челюсть. Исторические диалоги герои произносят в самых нелепых позах и положениях, да к тому же называют вещи своими именами, дерзят друг другу и отпускают рискованные остроты.

— Не будь вы в целом весьма благовоспитанной леди, мне пришлось бы отрезать вам язык.

— Кстати, огонь в камине освещает ваши платья так, что силуэты получаются весьма откровенными.

Что поразительно, исходная занимательность романа ничуть от этого не страдает. Наоборот, экстремальные «декорации» оттеняют черты характера некоторых героев, например, с образом новой, воинственной Элизабет вполне органично сочетается её неуёмная гордость. Так что, я бы сказала, эта выходка — из тех, что не дают классике бронзоветь, что уже неплохо.
Подозреваю, что на появление книги повлияло множество соображений, но в конечном итоге от неё веет больше сатирой, чем популяризацией или коммерческим проектом. Даже нелепый эвфемизм «неприличность» (сокращение от «неприличная нечисть») здесь к месту — в самом деле, ну разве допустимо в высшем обществе произнести слово «зомби», даже если он стоит у тебя за спиной, намереваясь зохавать твой мозг. Автор с плохо скрытой иронией какбе намекает нам: пусть на Англию нахлынет толпа восставших мертвецов, почтенные граждане продолжат наливать чай в молоко и макать в него бисквиты, благовоспитанно оттопырив мизинец.
«Гордость и предубеждение и зомби» — это не страшно и не захватывающе. Это просто возмутительно и смешно, just ridiculous. В этом смысле книжка не менее английская, чем первоисточник.

— Как приятно вот так проводить вечера! Решительно, нет большего удовольствия, чем чтение.
— Так говорит тот, кто не знает, какое удовольствие — держать в руке ещё бьющееся сердце, — возразил Дарси.

«ДП, сентябрь, йохохо!» — издала она воинственный клич и призвала однополчан Anais-Anais , KaoryNight и Spade сгруппироваться в Пентаграмму Смерти эээ ну или Четырёхугольник Злобы например.

В детстве писатель Грэм-Смит совсем не боялся зомби. Потому что зомби питаются мозгом, а Грэм-Смит собирался выучиться на петросяна. Впрочем, в эстрадно-цирковое он не прошел по конкурсу, а в художественную самодеятельность его не хотели брать даже за деньги. С горя Грэм-Смит снял с маминой полки первую попавшуюся книжку и те страницы, где совсем ничего не понял, оставил без изменений, а все остальное наполнил искрометным юмором вроде того, каким мы все восхищались в подготовительной группе детского сада:

Лес дремучий сметаной покрыт,
на посту черт с дубинкой стоит.
Ночь темна, и кругом тишина,
спит советская баба яга, -

- только раньше за это ставили в угол, а теперь называют литературным экспериментом, и какой-то загадочный рецензент с последней страницы обложки всерьез убежден, что заменить drawing room на додзе, а рукоделье на боевые искусства значит осуществить "микрохирургическое вмешательство в текст".

Начала читать и кинула. Ну что это такое? Ужасное чтиво, ужасная переделка. Мерзко!
На этом моменте вообще захотелось кинуть книгу автору в лицо:

...Из угла залы мистер Дарси наблюдал, как Элизабет и ее сестры пробиваются вперед, обезглавливая на своем пути одного зомби за другим. До этого он знал лишь одну женщину во всей Великобритании, которая владела клинком с таким же мастерством, изяществом и смертельной точностью.

Автор сие "прекрасного произведения" просто взял и стырил произведение великой писательницы, а потом изуродовал и надругался над ним как только смог.
Не понимаю, как это могли экранизировать. Не понимаю, чему восхищаются люди, когда современное общество издевается над классикой.

Против зомби и фантастики - я не имею ничего против (прости, Господи), но если хочешь сорвать куш на истории про зомби, вампирах, оборотнях, инопланетянах, то пиши свой шедевр, а не интерпретации работ Джейн Остин!

Ужасно. Не советую к почтению. У какого афффтора хватило наглости испоганить такую книгу, я не понимаю. Как не понимаю и читателей, восхваляющих оскверненное творчество!

Внезапно раздался ужасный визг, весьма похожий на тот, что издают свиньи, когда их режут. Элизабет сразу поняла, в чем дело, и проворно выхватила кинжал. Пренебрегая приличиями, Элизабет задрала юбку и ловко ударила ее ногой прямо в голову, которая тотчас же рассыпалась облаком костяной пыли.