Юные демоны, управляющие силами Эроса и Танатоса, готовы к сражению с машиной полицейского контроля. «Дикие мальчики» - первый роман футуристической трилогии Уильяма Берроуза о торжестве анархии гедонизма и сексуальной свободы.
Первые 20 страниц очень сильно порывался захлопнуть книгу и не читать дальше. В голове крутилась только одна мысль: "Что за ахинея?" — Но пересилил себя. И не зря! Книге не хватило лишь чуть-чуть, чтобы я погрузился в неё с головой и проглатывал страницы, не замечая ничего вокруг. Чего же не хватило? Сейчас разберёмся.
После начального шока всё пошло, как по маслу: мир, описанный (вернее, показанный) Берроузом, — это ужасающий, отвратительный, ввергающий в шок и вызывающий рвоту коллаж из жестокости, грязи, разврата, мистики и бесчестия. Настоящий Постапокалипсис! Он выстреливает тебе в лицо ядом, пулей, фиалковыми духами, смрадом и спермой. От него невозможно убежать и отмыться. Берроуз заставлят тебя сначала предаваться всем порокам на "Le gran luxe", предоставляя все удовольствия на свете, а потом вышвыривает тебя в толпу, которая ест и пьёт помои из двух корыт с надписями "жратва" и "пойло", которые наполняются из огромной жопы и огромного пениса соответственно. Таков уж его мир — мир, над которым летает глазок камеры, не упускающей из вида ничего.
Почему же я поставил такую сравнительно низкую оценку?
Потому что к концу книги этот мир наскучил. Так как книга и не предполагает никакого сюжета (ведь это только смена кадров), то и привязываться особо не к чему. После прочтения 2/3 книги начинаешь зевать и пропускать страницы.
Надоело продираться через авторскую пунктуацию. Я не могу читать текст без разметки, если это не необходимо для стилистики и не помогает глубже вникнуть в текст (как у того же Джойса, когда он вставлял потоки сознания героев — там была постоянная смена мыслей, и пунктуация бы убила саму атмосферу мыслительного процесса). У Берроуза — нет ни того, ни другого. Он просто не ставит знаки препинания. Почему? Я так понял потому, что все они остались на других кадрах:
Сцены с той же загадочной структурой представлены на экране где перспектива остается постоянной. В углу кадров знаки пунктуации. Материал обрабатывается на компьютере. На незнакомом языке четко повторяется одно и то же сообщение словно таинственная шарада действующим лицом которой я становлюсь. На экране есть и слова это знакомые слова возможно мы прочли их где-нибудь давным-давно выписанные сепией и серебряными буквами которые расплываются превращаясь в картинки.
Возможно, автор такой пунктуацией хотел добиться максимального эффекта съёмки; когда камера скользит вдоль действия, не останавливаясь ни на миг. Смену кадров Берроуз давал либо многоточиями, либо тремя двоеточиями (:::). Я бы мог это принять, если бы это было к месту, но так это был просто текст, из которого украли 60% знаков препинания. Это очень сильно утомляет.
Я с радостью бы даже перечитал когда-нибудь эту книгу, но думаю, что сил ещё раз продираться через дебри нечто подобного:
Согласие на четвереньках раздвинутые ягодицы босые ноги в старой книге сумерки у бассейна юноша глубоко дышит угрюмые глаза опущены и долгое ДА сладкая боль вспыхивает красный пар вдоль его бедер спазмы восторга шипы сквозь ягодицы. Я переворачиваю страницу чувствуя как роза крутится живая в моей плоти. Рассветные глаза тугие колени дышащий юноша из его губ долгое ДА эрогенная агония тело испускает запахи плесени выжатые до полной луны. Отголосок вздоха. Фильм обрывается. Старая книга с обрезом из звезд серебряная бумага пальцы из другого воспоминания голые шорты и рубашка там четырнадцатилетний мальчик плоть испускающая пар.
— У меня не хватит.
И следующие 2 книги трилогии я тоже, пожалуй, пропущу мимо своего рид-листа.
Первые 20 страниц очень сильно порывался захлопнуть книгу и не читать дальше. В голове крутилась только одна мысль: "Что за ахинея?" — Но пересилил себя. И не зря! Книге не хватило лишь чуть-чуть, чтобы я погрузился в неё с головой и проглатывал страницы, не замечая ничего вокруг. Чего же не хватило? Сейчас разберёмся.
После начального шока всё пошло, как по маслу: мир, описанный (вернее, показанный) Берроузом, — это ужасающий, отвратительный, ввергающий в шок и вызывающий рвоту коллаж из жестокости, грязи, разврата, мистики и бесчестия. Настоящий Постапокалипсис! Он выстреливает тебе в лицо ядом, пулей, фиалковыми духами, смрадом и спермой. От него невозможно убежать и отмыться. Берроуз заставлят тебя сначала предаваться всем порокам на "Le gran luxe", предоставляя все удовольствия на свете, а потом вышвыривает тебя в толпу, которая ест и пьёт помои из двух корыт с надписями "жратва" и "пойло", которые наполняются из огромной жопы и огромного пениса соответственно. Таков уж его мир — мир, над которым летает глазок камеры, не упускающей из вида ничего.
Почему же я поставил такую сравнительно низкую оценку?
Потому что к концу книги этот мир наскучил. Так как книга и не предполагает никакого сюжета (ведь это только смена кадров), то и привязываться особо не к чему. После прочтения 2/3 книги начинаешь зевать и пропускать страницы.
Надоело продираться через авторскую пунктуацию. Я не могу читать текст без разметки, если это не необходимо для стилистики и не помогает глубже вникнуть в текст (как у того же Джойса, когда он вставлял потоки сознания героев — там была постоянная смена мыслей, и пунктуация бы убила саму атмосферу мыслительного процесса). У Берроуза — нет ни того, ни другого. Он просто не ставит знаки препинания. Почему? Я так понял потому, что все они остались на других кадрах:
Сцены с той же загадочной структурой представлены на экране где перспектива остается постоянной. В углу кадров знаки пунктуации. Материал обрабатывается на компьютере. На незнакомом языке четко повторяется одно и то же сообщение словно таинственная шарада действующим лицом которой я становлюсь. На экране есть и слова это знакомые слова возможно мы прочли их где-нибудь давным-давно выписанные сепией и серебряными буквами которые расплываются превращаясь в картинки.
Возможно, автор такой пунктуацией хотел добиться максимального эффекта съёмки; когда камера скользит вдоль действия, не останавливаясь ни на миг. Смену кадров Берроуз давал либо многоточиями, либо тремя двоеточиями (:::). Я бы мог это принять, если бы это было к месту, но так это был просто текст, из которого украли 60% знаков препинания. Это очень сильно утомляет.
Я с радостью бы даже перечитал когда-нибудь эту книгу, но думаю, что сил ещё раз продираться через дебри нечто подобного:
Согласие на четвереньках раздвинутые ягодицы босые ноги в старой книге сумерки у бассейна юноша глубоко дышит угрюмые глаза опущены и долгое ДА сладкая боль вспыхивает красный пар вдоль его бедер спазмы восторга шипы сквозь ягодицы. Я переворачиваю страницу чувствуя как роза крутится живая в моей плоти. Рассветные глаза тугие колени дышащий юноша из его губ долгое ДА эрогенная агония тело испускает запахи плесени выжатые до полной луны. Отголосок вздоха. Фильм обрывается. Старая книга с обрезом из звезд серебряная бумага пальцы из другого воспоминания голые шорты и рубашка там четырнадцатилетний мальчик плоть испускающая пар.
— У меня не хватит.
И следующие 2 книги трилогии я тоже, пожалуй, пропущу мимо своего рид-листа.
8==э
Прочитав вначале вот подобное:
"Тяжело к прочтению. И временами очень неприятно. Бог его знает почему..."
"Это не просто ахтунг, это мегаахтунг, но некоторые главы довольно занятны"
"Но несмотря на все эти трудности, я, будучи сама неисправимым апологетом юности, должна сказать, что не читала ничего, более страстно и умело ее восславляющее. Никому не удалось так же точно изобразить ее жестокость, животность, силу и красоту. И самым удивительным для меня было среди этого тяжелого наркотического бреда, наполненого оргиями, кровью, грязью и безумием, встретить эпизоды, равных которым по сентиментальности и звонкой чистоте мало где прочтешь...."
Решил, разумеется, составить своё мнение и не пожалел.
Наверное, понравилось тем, что заставило меня сильно усомниться психическом здоровье автора, люблю такое иногда допустить до своего избалованного привередливого мозга. Дело даже не в содержании, а, скорее, в стиле и способе изложения. Сюжет прослеживается с трудом. Если не читать рецензий и аннотаций, можно и остаться в неведении: о чём, собственно, речь велась.
У меня такое впечатление, что вся книга — это изложение наркоманского лихого трипа, такие заковыристые и чудненькиие глюки, загляденье просто. Трэш, сюр, секс, наркотики, угар, фантазия в диких лесах разгула.
Весьма напрягало местами изложение сплошным текстом, без знаков препинания, бессвязным, повторяющимся, как тот же наркоманский шёпот.
Или сон, обрывки снов. Причудливых томительных сновидений, от которых трудно оторваться, они погружают в себя.
Нет, я не в восторге, но прочёл определённо со странным удовольствием.
Бред полный. Вообще не понятно о чем книга
Весна. Вечер. Новая книга. Новый автор. Люблю новых авторов. Что тут. Легкий сумбур. Мексиканские слова без перевода. Пока самая большая проблема. Читабельно. "Две прозрачные белые саламандры корчатся в медленной содомии". По крайней мере поэтично. "Электрические угри-лесбиянки". Ясненько. Краткая зарисовка про монахиню со страпоном. Грошовая аркада. Пип-шоу. Шутиха. Красная, белая, синяя.Что такое шутиха. Фаллосное дерево. Жопное дерево. "Пусть оно тоже кончит". Говенное дерево. Главное не спутать с жопным. Краткая зарисовка про общество потребления. Наконец- то появились дикие мальчики. Я вспомнила о чем читаю. "Красное покрывало в брызгах розовых лепестков ощущая как красный шар в паху извергает закаты солнца, веснушки, рыжие волосы, осенние листья, согнув ноги он кончил в осеннее небо". О, опять поэзия. Жемчужные капли смазки, розовая ректальная плоть, апельсины и сепия, одно пасхальное яйцо исчезает, второе пасхальное яйцо исчезает, третье. Одно яйцо появляется, два, три. Я давно уже не понимаю о чем читаю. Зудит в паху, эрекция, мандавошки, запах ректальной смазки, апельсины, ментоловый вазелин. Я не хочу это читать. Голый мальчик на желтом стульчаке, затхлый запах влажного мальчишеского зада, ментоловый вазелин, член торчком. Я не должна это читать. Дикие мальчики, "надо что-то делать с мальчишками",противостояние, партизаны, ЛАКИСТРАЙКЧЕСТЕРФИЛЬДОЛДГОЛДКЭМЕЛПЛЕЙЕР. Оп, новое слово, надо запомнить. Дикие мальчики мастерят оружие, кошачьи мальчики мастерят когти вшитые в тяжелые кожаные перчатки, змеиные мальчики переходят в брод бухту, мальчики создают потомство без девочек, мальчики курят гашиш. Ну, как говорится, чем бы мальчики не грешили, лишь бы ментоловый вазелин не доставали. Но, как оказалось рано радовалась, через пять страниц они его все-таки таки достали. Мальчики трахаются, мальчики с грязными улыбками скребут эрогенные язвы, мальчики чешут задницу, мальчики обещают скоро прийти. Занавес.
P.S. Я не ханжа и не отъявленная гомофобка, но я не знаю как это можно читать. Но главное не как, а зачем? Судя по рецензиям люди находили смысл в этом произведении, может я не так умна, как мне бы того хотелось, но я его не нашла, хотя и тщательно искала. А рваный стиль написания и отсутствие сюжета мне в этом не помогли.
Мы не желаем больше слушать семейную болтовню, материнскую болтовню, отцовскую болтовню, полицейскую болтовню, пасторскую болтовню, провинциальную или светскую болтовню. Попросту говоря, мы достаточно наслушались дерьма.
Тип с дико вращающимися глазами и не менее диким взглядом утверждает, мол, трепанация лучшее средство, он вталкивает вас в гараж и пытается на месте проделать это электродрелью.
А. Дж. великолепный в белом одеянии приветствует нас с помоста над внешним двором. Он улыбается и машет распустившей нюни толпе.
– Они хорошо знают правила игры. Чем лучше ем я тем лучше едят они. Le gran luxe оставляет вкусные объедки.
Старый жрец похож на живую часть экзотического компьютера. Из гниющих впадин в его позвоночнике тонкие медные провода тянутся к изящному вентилятору. Камера следует за проводами. Вот в маленькой медной клетке скорпион пожирает собрата. Голова пленника торчит из пола. Красные муравьи соорудили холмик в его голове и шастают взад-вперед сквозь пустые глазницы. Они начисто объели его губы вокруг кляпа. Сдавленный крик без языка вырванного через продырявленное нёбо орошает пол кровоточащими муравьями. В нефритовых аквариумах прямые кишки и гениталии человека пересаженные на другую плоть… предстательная железа отливает цветами радуги в теле розового моллюска… две прозрачные белые саламандры корчатся в медленной содомии золотистые глаза отражающие загадочную похоть… электрические угри-лесбиянки извиваются на грязном дне с хрустом сцепляя влагалища… торчащие соски прорастают из луковичного растения.
Контрольная система которую вы только что видели сломалась. Это случилось неожиданно и родилось целое поколение которое не ощущало ни боли ни удовольствия.