Галина Артемьева, автор многочисленных бестселлеров художественной и прикладной литературы, пишет об одном из самых любимых своих поэтов. Эта биография настолько необычна и глубока, что совершенно по-новому начинаешь смотреть не только на Мандельштама, но и на всю историю Той России. Это скорее не биография, а блестящая шахматная партия, которую Артемьева разыграла с Эпохой и Словом.
Конечно, аннотации пишутся не столько для адекватного представления книги, сколько для увеличения продаж, но когда такое название сопровождается аннотацией такой убойной силы - это уже перебор. Издательство "Астрель" представляет г-жу Артемьеву как «автора многочисленных бестселлеров художественной и прикладной литературы» и сулит такую необычность и глубину, после которой читатель будет «совершенно по-новому смотреть не только на Мандельштама, но и на всю историю Той России». Но это еще не все. Далее нам сообщают, что «Код Мандельштама» - «это скорее не биография, а блестящая шахматная партия, которую Артемьева разыграла с Эпохой и Словом». Ну хорошо, шахматы так шахматы.
Эпоха и Слово – противники, сами понимаете, нешуточные, но и г-жа Артемьева не лыком шита – аспирантствовала у самого А.Ф. Лосева, с эйдосом и логосом дружит , и это помогает ей уже на 19-й странице найти кодовое слово, и слово это – «ночь». Ну а дальше начинается то, что можно назвать «защитой кода», и, собственно, это и составляет дальнейшее содержание книги. Под это дело подводится прямолинейная до безобразия методологическая база:
исследование системы поэтического языка О.Мандельштама вполне целесообразно проводить, расшифровывая код - то есть предельно внимательно и детально рассматривая ключевые слова его лирики.
И все бы ничего, только вот внимательное рассмотрение сводится преимущественно к перечислению различных значений слова "ночь" с последующей стихотворной цитатой в качестве примера. Сначала такой процедуре подвергаются Державин, Лермонтов, Баратынский, Тютчев – в качестве предшественников Мандельштама, а затем – на протяжении полутора сотен страниц- и сам Мандельштам. Итогом этого рассмотрения становится обширная таблица, в которой приводится 69 случаев употребления слова "ночь" в стихах, написанных с 1911 по 1937 годы. Плюс еще 2 бонуса: «Примеры употреблений слова «звезда» в лирике О.Мандельштама» и «Разряды насекомых в поэзии О.Мандельштама».
Много ли добавляют результаты этих изысканий к пониманию поэзии Мандельштама ? Не думаю. Наверное, это представляет интерес как частный аспект изучения мандельштамовской поэтики, но объявлять это расшифровкой кода – явный моветон. Слишком многое в книге вызывает отторжение, слишком многое кажется совершенно неуместным: и рваный "экспрессивный" стиль с множеством многоточий и тире, и странное сочетание наукообразности с откровенной попсовостью. И поневоле начинаешь думать: а стоило ли браться за Мандельштама с той лихостью, которая куда больше пригодилась бы для очередного «бестселлера прикладной литературы»?
Конечно, аннотации пишутся не столько для адекватного представления книги, сколько для увеличения продаж, но когда такое название сопровождается аннотацией такой убойной силы - это уже перебор. Издательство "Астрель" представляет г-жу Артемьеву как «автора многочисленных бестселлеров художественной и прикладной литературы» и сулит такую необычность и глубину, после которой читатель будет «совершенно по-новому смотреть не только на Мандельштама, но и на всю историю Той России». Но это еще не все. Далее нам сообщают, что «Код Мандельштама» - «это скорее не биография, а блестящая шахматная партия, которую Артемьева разыграла с Эпохой и Словом». Ну хорошо, шахматы так шахматы.
Эпоха и Слово – противники, сами понимаете, нешуточные, но и г-жа Артемьева не лыком шита – аспирантствовала у самого А.Ф. Лосева, с эйдосом и логосом дружит , и это помогает ей уже на 19-й странице найти кодовое слово, и слово это – «ночь». Ну а дальше начинается то, что можно назвать «защитой кода», и, собственно, это и составляет дальнейшее содержание книги. Под это дело подводится прямолинейная до безобразия методологическая база:
исследование системы поэтического языка О.Мандельштама вполне целесообразно проводить, расшифровывая код - то есть предельно внимательно и детально рассматривая ключевые слова его лирики.
И все бы ничего, только вот внимательное рассмотрение сводится преимущественно к перечислению различных значений слова "ночь" с последующей стихотворной цитатой в качестве примера. Сначала такой процедуре подвергаются Державин, Лермонтов, Баратынский, Тютчев – в качестве предшественников Мандельштама, а затем – на протяжении полутора сотен страниц- и сам Мандельштам. Итогом этого рассмотрения становится обширная таблица, в которой приводится 69 случаев употребления слова "ночь" в стихах, написанных с 1911 по 1937 годы. Плюс еще 2 бонуса: «Примеры употреблений слова «звезда» в лирике О.Мандельштама» и «Разряды насекомых в поэзии О.Мандельштама».
Много ли добавляют результаты этих изысканий к пониманию поэзии Мандельштама ? Не думаю. Наверное, это представляет интерес как частный аспект изучения мандельштамовской поэтики, но объявлять это расшифровкой кода – явный моветон. Слишком многое в книге вызывает отторжение, слишком многое кажется совершенно неуместным: и рваный "экспрессивный" стиль с множеством многоточий и тире, и странное сочетание наукообразности с откровенной попсовостью. И поневоле начинаешь думать: а стоило ли браться за Мандельштама с той лихостью, которая куда больше пригодилась бы для очередного «бестселлера прикладной литературы»?
Мандельштам переживает свою величайшую казнь: ночь - время творчества, но творчество невозможно.
... поэт, который хочет освободиться от власти воображения, не жить исключительно впечатлениями (образами) реальной действительности, перестает мечтать и перестает хотеть. Он уже не хочет, он любит. От "воображения", которое всего лишь движение души, он переходит к "вдохновению", то есть к состоянию души.