Двенадцать преступников, приговоренных к смерти, помилованы взамен на участие в тайном эксперименте «Ной», который проводится под контролем правительства. «Счастливчикам» прививают таинственный вирус, усиливающий физические и умственные способности человека. НО… эксперимент обернулся против тех, кто его затеял. Теперь их называют Дюжиной. Они сильны и практически бессмертны. Им удалось поработить практически все население планеты, НО… на территории США осталось несколько деревушек, жители...
Живые мертвецы… Разве это не удачная метафора, обозначающая людей среднего возраста?
Время – прикольная штука, – думал Грей. – Не в смысле смешная, а в смысле странная». Время оказалось не таким, как он представлял – не прямой, а кругом, несколькими кругами, один внутри другого, поэтому каждый отдельно взятый миг накладывался на другой и растворялся в нем.
Он воспринимал мир через конкретные образы, звуки и ощущения и считал: если душа умершего куда и попадает, то в живых.
Если долго размышлять о возможных последствиях, решимость улетучится
Это же секрет! Раз секрет, то произносить его бездумно, из желания угодить - непростительная ошибка, даже больше - осквернение тайны.
Порой целая жизнь превращается в беспросветную последовательность ошибок, каждая из которых подталкивает к последней черте. А ведь большинство этих ошибок не твои, а заимствованные: проникаешься чужой утопией и делаешь ее своим жизненным кредо.
Торопиться вообще не стоит: всему своё время, жизнь, как поезд, на который нужно успеть.
В тупик не заходит лишь тот, кто ничего не ищет
Как странно умирать, как странно чувствовать, что жизнь уходит. Хотя что тут странного? На задворках сознания давно поселилась простая истина: «Мы живем для того, чтобы умереть».
Ведь игра – самое естественное состояние мира, игра – это война, так было, есть и будет.
Бог создал Айову, чтобы люди уезжали отсюда и никогда не возвращались.
Вампиры – это сказка о бледных темноволосых красавцах в строгих костюмах и мантиях, а прыгуны, к сожалению, не сказка, а реальность.
Мама объяснила: если долго наблюдать за звездами, разглядишь созвездия, то есть очертания предметов, людей и зверей, но мне нравилось думать, что я смотрю не на медведей и весы, а прямо в лицо Господа. Чем темнее было вокруг, тем четче я Его видела. Может, Господь забыл нас, может, нет. Может, это мы Его забыли, когда перестали видеть звезды. Перед смертью мне бы хотелось хоть раз на них взглянуть!
Грущу я о тех, кто сдался, – сколько таких я перевидала! – о людях, от горя, страха или бессилия решивших «с меня хватит». Именно о них я думаю. По-моему, свою миссию в нашем мире они не выполнили, а куда сбежали, не понимают сами.
Пока он помнит родителей, их души живут в нем, а когда не станет его самого, воспоминания унаследуют потомки. Таким образом, не только он, Питер с родителями, но и все, кто давно ушел и кто только придет, смогут путешествовать сквозь века.
В отличие от любви, ребенок не чувство, не абстракция, а живое существо с разумом и характером. Любовь приходит и уходит, а ребенку все равно, он никуда не денется. Само его существование означало веру в будущее, в завтрашний день – именно там предстоит ползать, бегать, жить ребенку.
Ведь воспоминания как лабиринт: откроешь дверь, а за ней - вторая, за второй - третья...
Пусть вам снятся только добрые сны!
“He really did this? The doctor.”
“Yes.” She nodded. “There were others, but yes.”
“Did he ever say why?”
“I think because he could. That is the reason for most things people do.”
Мы столько лет надеялись на армию, а оказалось, что армия - это мы.
Порой то, что испорчено словами, другим словом или даже делом не поправишь.
Горе — это комната без окон, в которую человек входит один, плотно закрыв за собой дверь. Все, что творится в этой комнате, вся боль, злоба и отчаяние от посторонних глаз скрыто и касается лишь самого горюющего.
Ребенок — надежда, которую человек дает миру, а мир — человеку.
Зачем отравлять жизнь мыслями о плохом?
Here she was, a woman who could bolt-load a crossbow in under a second, put half a dozen long arrows in the air in fewer than five, blade a target dead through the sweet spot at six meters, on the run, on an off day; and yet knitting a pair of baby booties seemed completely beyond her power.