Белое сердце

Около двухсот страниц  рефлексии на тему: "вся наша жизнь это цепь логичных и неотвратимых событий, запущенных в момент нашего рождения" - ведь мы можем родиться в комфортабельном роддоме, где окружать нас будут опытные акушеры и любящие родственники, а можем в сене, заорав на руках у не совсем трезвой бабки повитухи. И тогда колесо судьбы повернется, конечно, в разные тороны и неотвратимо покатится, и катиться будет неизбежно прямо, иногда подпрыгивая на кочках и вихляя из стороны в сторону, пока не завалится на бок, и завалимся вместе с ним и мы, чтобы уже никогда не встать.

Мы можем пойти налево или направо, и там на нас упадет кирпич, или наоборот не упадет, а если бы мы повернули налево упал бы. Но на самом деле мы не выбираем куда свернуть, все уже предрешено и выбрано, действие или бездейстие равно свершится с нами в этой реальности, и в этой системе координат каждая секунда это уже прошлое, которое не поддается изменению, его можно лишь забыть, или рассказать о нем. Произошедшее обличенное в слова уже не является тем, чем было ранее.

Какие заманчивые два абзаца я написала, просто набор прописных и банальных истин, они же вольный и краткий пересказ "Белого сердца". Прочь метафоры, повторения, тавтологии и бесконечные уточнения уже уточненного. И вместо двухсот страниц необузданной логофилии мы видим краткий набор общеизвестных понятий.

Дать шарманщику денег чтобы он ушел играть на другой перекресток и не мешал работать, а потом три страницы рассуждать о причинах и последствиях такого своего поступка, а так же вариантах развития и не развития событий... Это сильно господа. 
Но это не так бесит как бесконечные повторения одних и тех же предложений, которые есть неповторимый авторский стиль. Рецепт прост: берем несколько фраз и составляем из них разные по контрукции абзацы. Но только от перемены мест слагаемых сумма не меняется, и смысла больше не становится. Как раз наоборот, больше слов - меньше смысла. Эта книга яркий пример переливания из пустого в порожнее и обратно, зачерпывание воды решетом, с упорством достойным лучшего применения.

Если выкинуть из киги все досужие рассуждения, повторы и повторы повторов ( убейте меня, но я не понимаю как повторение одной и той же фразы про то как некая женщина ждала под балконом своего любовника, и каблуки ее вгрызались в асфальт, словно навахи, а ступни были непременно чисто вымытыми, сумка тяжелой, а взгляд усталым, может являться неповторимой стилизацией. А ведь этот кусок автор повторяет на протяжении всего текста раз тридцать) то в сухом остатке мы имеем серую и непримечательную историю про не очень умного, не очень красивого и не самого счастливого мужчину средних лет, который женился и теперь страдает мучительными рефлексиями по сему поводу, а так же по поводу того, что подслушал в номере отеля чужой разговор любовника и любовницы, той самой в желтой кофте, чьи каблуки вгрызались в асфальт, словно навахи, а ступни были непременно чисто вымытыми, сумка тяжелой, а взгляд усталым ( раздражает правда? И так вся книга). Этот серый представитель рода мужеского ведет ничем не примечательную жизнь, работает переводчиком, о чем с упоением рассказывает страниц сорок текста и еще столько же раз повторяет это, ездит в командировки, подозревает свою жену, и рассуждает о свершенном, несвершенном, сказанном и услышанном. Ибо у ушей нет ресниц, как у глаз, дабы захлопнуться и не слышать, не слушать, то что может сорваться с чужих губ. Язык возле уха, язык без костей, что сам того не ведая, подстрекает. Но слово это всего лишь слово, знать о поступке еще не значит совершить его. ( этот пассаж не я придумла, к счастью).

Я хотела ставить кол, жирный такой красный кол. Меня удерживает лишь то, что автор достаточно хорошо владеет словом и его логография это все же не графомания, каковой вполне могла бы стать, управляйся он со словами и образами чуть хуже. А так получился хорошо образованный чукча, который 200 страниц занудно и с повторами пел, о том что видел.

Жесткий спойлер
Главный герой сын некоего дядечки, у которого жена покончила с собой. Эта жена была второй, а третьей была мать главного героя. А про первую никто ничего не знал. Ну и в итоге весь этот клубок распутывается и сын через свою жену узнает тайну отца. Что на самом деле первую свою жену он убил ради второй, а вторая не вынесла этого и покончила собой. А третья ничего не знала и померла естетвенной смертью.
Собственно это вся интрига и замануха романа. Есть еще побочная линия про некоего Кустардоя тайно влюбленного в жену главного героя. И про подругу главного героя, у которой он живет во время командировки и помогает ей завести интрижку с чуваком по переписке.
Я уложилаь в несколько предложений, из двухсот страниц, и ничего важного не упустила. Что еще раз доказывает, что книге надо было ставить кол.

Прочитано в рамках Флэшмоба 2013

7/25 8-05-13

За совет благодарю Seterwind

Пока я это читала, в голове беспрерывным бэкграундом звучала то «Diferente», то «Una Musica Brutal» Gotan Project. Написано хорошо, мыслей и впечатлений – более чем достаточно, пересказать невозможно, да и не нужно - исчезнет внутреннее очарование от бытия тебя и книги вместе. Это не постпостⁿмодернизм, и уж тем более не какая-нибудь современная джага-джага в одежке квазиинтеллектуального романа (хотя если особо не вникать, то очень похоже). Это своеобразная образно-смысловая паутина одного отдельно взятого сознания, в которой кто-то то ли запутался, то ли заблудился, то ли успокоился, то ли разочаровался. Здесь, в общем, и сюжет не важен (подумаешь, сын нехотя узнал отцовскую тайну, пользуясь собственным опытом как инструментом познания), важны слова, то катающиеся по кругу, как на карусели, то высвечивающие смысл в конце темного туннеля подозрений и искусственно созданных сомнений, то просто забавляющиеся друг с другом, а заодно и с читателем (такой же прием я встречала у Ж. Кабре, может быть, это вообще фишка современной испанской интеллектуальной прозы, которую все охотно повторяют). И важен поиск ответа на сакраментальный вопрос: что происходит с реальностью, когда кто-то начинает задумываться и рассказывать о ней?

Мне кажется, что Х. Мариас написал роман-конструктор, следуя не столько архетипике сюжетов, сколько европейской повествовательной традиции, согласно которой любой рассказ – это большое предложение, а предложение – это свёрнутый рассказ (Р. Барт). Соответственно этому, «Одиссею» можно резюмировать до фразы «Одиссей возвращается на Итаку», «Божественную комедию» – до фразы «Данте путешествует по загробным мирам», «В поисках утраченного времени» Пруста – до фразы «Марсель становится писателем» (Ж. Женнет). В попытках разобраться в семейных тайнах герой наталкивается на инвариант одного и того же мужского сюжета. Если пригласить в этот сюжет психоаналитика, то ситуацию легко свернуть к внутреннему конфликту с несколькими мотивами: «принуждать», «предавать», «сомневаться»...

Несколько читательских вечеров ты плывешь по волнам чьего-то чужого сознания, в котором все одновременно и банально, и многозначно, и глупо и пронзительно-откровенно (а личные откровения на сторонний взгляд всегда простоваты, лишь самому открывателю они важны и ценны). Но, собственно, свет божественной истины не так уж часто заглядывает в обыденное сознание, так что не удивительно, что все многократно изобретают свой собственный велосипед. Есть вещи, к которым человек должен прийти сам, вот он, как принцы Серендипа, и бродит исхоженными интеллектуальными тропами в поисках жемчужного зерна.

...жизнь не зависит от поступков, зависит не от того, какие поступки человек совершает, а от того, что о них становится известно.

Любит, судя по всему, Хавьер Мариас качественно растечься мыслью по древу. Любит и умеет.

"Белое сердце" - пространное рассуждение о том, что есть человеческая коммуникация и о том, что если мы что-то слышим, оно уже не может быть неуслышанным, а приобретает вес, власть и влияние на окружающий мир, и особенно на людей, уши которых беззащитны перед информацией возможно меняющей судьбу, хотел ли того носитель информации или случайный ее потребитель. Это окружает нас повсюду - дети слышат предназначенное не им (случайно, ибо вездесущи, или нечаянно, ведь кто примет в расчет слух ребенка, который мал и следовательно - неразумен, а потому безопасен), тонкие стены квартир дарят нам драмы и секреты, которых мы не ищем, подслушанные разговоры на улице, магазине настигают нас, обрывки телефонных разговоров просачиваются сквозь сон...

Удивительно то, что слова все же не так часто приводят к фатальным последствиям. Или мы просто не знаем об этих последствиях — думаем, что нет ничего страшного, а на самом деле то, что мы рассказываем, превращает жизнь в сплошную вереницу катастроф. Все говорят неумолчно, каждую минуту происходят миллионы разговоров, звучат миллионы рассказов, передаются миллионы сплетен, делаются миллионы заявлений и признаний, — все это говорится и выслушивается, и никто не может этого контролировать.

Цепь событий, услышанных фраз приводит к открытиям, которые и в страшном сне бы не привиделись. Но главное в романе не сам сюжет (довольно интересный кстати), выстроенный вокруг Хуана, международного переводчика недавно связавшего себя узами брака ("И что дальше?.."), а то что между. Между строк, между событий жизни, все те мощные невидимые течения, которые неумолимо несут нас туда, куда несут, все тайны и яви, которые вторгаются в нас, чтобы навек что-то изменить, как много элементов составляет любой казалось бы вполне безобидный миг. Белое сердце недостижимо.

Книгу и её замечательного автора я обнаружила в рамках собственной программы прочтения книг - лауреатов Дублинской литературной премии. Очень не хотелось встречаться с "новым Маркесом" : от книги всегда хочется чего-то нового и неожиданного, тем более от удостоенной такой престижной премии. Вряд ли её отметили бы среди нескольких десятков претендентов, если бы это был очередной "кто-то". И жюри нас, читателей, не обмануло: я встретилась с очень достойным автором, очень хорошо рассказавшим свою историю. Которую по духу я бы сравнила с интеллектуально-философской прозой Фриша и Кундеры. Автор, охватывает множество актуальных общеловеческих тем: дружбы, адюльтера, предательства, нечистоплотности в бизнесе, свободы индивида и зависимости от ближних, влияющих и связывающих путами присутствия в жизни. А "Белое сердце" происходит от шекспировского "Макбета": белое, бескровное,холодное и робкое. И события романа также имеют прямые параллели с бессмертной трагедий: они сами трагедия, и у каждого персонажа есть своя роль.
Это просто приятный роман, от чтения которого я получила удовольствие и захотела продолжить знакомство с его автором.

Аннотация врет. Безбожно. Фантастически врет. Это не Пруст и уж тем более не Маркес. Хотя если уж очень хотеть найти сходство, то можно заявить, что у него много рассуждений, как у Пруста, и фамилия с родным языком похожи на Маркесовы. Но как-то мне кажется, что этого мало.

Итак, о чем же книга. Ну... Если попытаться изложить сюжет кратко, но без спойлеров, то получится следующее - 40 лет назад молодая жена покончила с собой. 40 лет спустя мужчина, находящийся в некотором родстве с этой женщиной, узнает, как было дело и что послужило причиной. Все. Между первыми 30 страницами, где рассказывается о самоубийстве, и последними 70, где рассказывается, почему оно случилось (хотя хватило бы и 10, если бы кто-то не рассусоливал), герой думает.

И ладно бы думал о чем-то так, чтобы это было похоже на мысли, а не на выстраданный многими часами писания и редактирования авторский текст. Но нет! Хавьер Мариас легких путей не ищет! Он свой текст вымучивает, а потом дострадывает. А еще любит его, как вот того самого ребенка, рожденного в самых страшных-престрашных муках. И потому активно и бережно занимается самоцитированием. А вот проверить, кого цитирует сам, не удосуживается.

Вердикт - скучно, тягуче, уныло, безрадостно.