Трикстер, Гермес, Джокер

[...] Вы разве не знаете, что День Дураков — единственный религиозный праздник, который мы отмечаем?
— Нет, — улыбнулась Эннели. — Но на вас это очень похоже.

Увидев эту книгу в подборке, я обрадовалась, ведь я ее давно купила в бумажном виде и никак не могла добраться (с удовольствием сделала бы это еще в январе, но книге не хватило 4 страниц, чтобы ее можно было выбрать в теме "Любая книга из подборки 1001 книга, которую нужно прочитать (от 500 страниц)").

До прочтения этой книги и изучения пары статей о том, что же такое "Плутовской роман", мои познания были довольно малы и в основном опирались на классические представления о плутовском романе. Поэтому выбирая эту книгу я немного сомневалась, что она подходит жанру плутовской роман, хотя русское название "Трикстер, Гермес, Джокер" (в оригинале книга называется "Stone Junction: An Alchemical Potboiler", что сильнее раскрывает сюжет книги, но абсолютно не звучит, если перевести его дословно на русский язык) и намекает на то, что все не так просто как кажется. В итоге мои сомнения развеялись, хотя и не сразу, а книга определенно заняла место среди тех, что не забудутся и будут перечитываться.

Плутовской, или пикарескный роман (исп. novela picaresca) — ранний этап развития европейского романа. Этот жанр сложился в Испании золотого века и в своей классической форме просуществовал до конца XVIII века. Содержание пикарески — похождения «пикаро», то есть плута, жулика, авантюриста. Как правило, это выходец из низов, но иногда в роли пикаро выступали и обедневшие, деклассированные дворяне.

Плутовской роман (исп. Novela picaresca; франц. roman picaresque; нем. Schelmenroman; англ. picaresque novel) — роман, в центре которого — похождения ловкого пройдохи, мошенника, авантюриста (пикаро), большей частью выходца из низов общества или представителя обнищавшего, деклассированного дворянства.

С этой точки зрения книга близка к плутовскому роману, правда который развился, совершив некую эволюцию с оглядкой на время и место действия. И все же это не классический плутовской роман, это нечто особенное — это повествование о герое, Дэниеле Пирсе, о его жизни, пути пройденном им, о всех тех, кто ему на этом пути встретился и о философии "поиска себя", как итоговой точки этого пути. Хотя в книге многое и соответствует классическому построению плутовского романа.

Плутовской роман строится как хронологическое изложение отдельных эпизодов из жизни пикаро, без внятного композиционного рисунка. [1]

В «классическом» плутовском романе повествование чаще всего строится как устный рассказ героя о своей жизни или как его записки, воспоминания. Поэтому плутовской роман не знает сложной композиции, он развивается строго хронологически, начиная с детства героя. Единственная роскошь, которую он может себе позволить, — это прерывающие развитие основного действия вставные новеллы. [2]

История начинается с рождения Дэниела Пирса и уже с первых строк книга захватывает:

Дэниел Пирс родился на рассвете дождливого весеннего дня, 15 марта 1966 года. Он остался без второго имени, потому что его мать, Эннели Фэроу Пирс, и так устала ломать голову над именем и фамилией сына. Особенно над фамилией. По ее прикидкам, отцом Дэниела мог оказаться любой из семи ее мужчин. Имя «Дэниел» Эннели выбрала потому, что оно звучит твердо и мужественно, а мужество младенцу явно понадобится.

Книга повествует о его жизненном пути, правда не от лица Дэниела, а от лица автора-рассказчика. Согласно "классической" структуре плутовского романа мы почти не отклоняемся от повествования, кроме отдельных историй-вставок (про пару человек), записей разговоров, радио и дневниковых записей (героини, которая появится в третьей части). На протяжении всей книги мы взрослеем вместе с Дэниелом, учимся новому и встречаем новых (порой очень специфических) людей.

Образ плута генетически связан с трикстером — одной из ключевых фигур мифологий всех народов мира... [3]

Пикаро — это бездомный бродяга, рыцарь удачи, ни перед чем не останавливающийся; но он стал таким из-за бесчеловечных законов, царящих в обществе.[2]

Обычно герой плутовского романа — слуга, но не по профессии, а в силу необходимости; частая смена хозяев позволяет ему познакомиться с разными социальными типами. Поэтому картина жизни в плутовском романе чрезвычайно многообразна и правдива. Причем дана не парадная ее сторона, а изнанка, задворки. [2]

Дэниел и правда очень много пережил за свою жизнь. Правда менял он не хозяев, а учителей, наставников, каждый из которых учил его чему-то новому, но очень интересному. Вообще первые две части "Воздух" и "Земля" понравились мне больше двух последующих "Воды" и "Огня". С точки зрения плутовского романа — они больше ему соответствуют. Ну а с точки зрения повествования — они были мне более интересны. Именно здесь Дэниел учился всем интересным вещам (кроме умения Вольты, которому тот его учил позднее). Да и по манере повествования — эти части веселее, порой беззаботнее (но не всегда). Здесь нет того количества философии, которое затянуло меня начиная с середины третьей части и немного смазало для меня окончание книги. С другой стороны здесь должна была быть эта философия, ведь вся книга — это роман о поиске себя (просто в начале это не ощущается) и после похищения алмаза этот "поиск себя" входит в свой пик, который продолжается до конца книги.

Если посмотреть с точки зрения сюжета, книгу и вовсе (при желании, конечно) можно было бы превратить в дилогию или трилогию, столько всего произошло в жизни Дэниела, но то что автор не сделал это, а представил цельное и концентрированное повествование о жизни Дэниела Пирса, пошло только на пользу и за это ему спасибо!

«Внутренняя жизнь» героя «плутовского романа» остается абсолютно вне сферы художественного изображения. [3]

И вот главное отличие от плутовского романа (согласно этой цитате) — это то, что нам показана "внутренняя жизнь" Дэниела. Мы видим его развитие, его мысли и сомнения. Видим с самого начала, но начиная с середины третьей части почти все повествование держится именно на внутреннем мире героя. И хотя мне эта часть не очень понравилась из-за философии (не мое это), именно она показывает каким Дэниел стал.

Если бы я лучше была знакома с понятием "Плутовской роман", я бы, наверное, легче пережила, финал, ну или хотя бы не надеялась на иное. Но теперь понятно, что все было предсказуемо и логично, хотя я все равно верю в лучшее.

Эта книга подарила мне героев, которых я не забуду и которые мне так понравились, но главное она открыла для меня нового автора, который, похоже, будет одним из любимых.

Книга прочитана в рамках игры "Долгая прогулка".
Уровень 4. Апрель. Тема: "Первое апреля встречаем плутовским романом. Подборка "Плутовской роман"".
Прочитано для команды "Post Scriptum".

История эта стара как миф. Тысячелетней давностью и всем знакомостью истлевает под ярко-чёрным знаменем печатных букв Извечный Путь Героя. Истлевает, трансформируясь в тепло, жаром своим вонзающееся в самые глубины бытия.

Дорога Героя обычно предстаёт перед нами мозаичным полотном увлекательности, захватывающего продирания через внутренние тёмные сказочные леса, отраженные во внешнем мире скользнувшим под ноги Героя врагом/препятствием, которое во что бы то ни стало необходимо сокрушить или ловко переступить, а иначе - крах или смерть. Красив и уместен нам путь Героя, ведь этот путь – наше же стремление к центру себя, ядерная жажда гармонии и целостности, катастрофически недостижимая в пелене хрупкости и изменчивости окружающего. Оттого и отрадно нам тихой неспешной тенью следовать за Героем повсюду, в надежде за каждым его шагом углядеть уходящую вдаль дорожку, по которой мы сможем прийти в царство истинных себя, и предстать там как герои - настоящие архетипические Герои.

Первая и главная преграда на пути Героя – это возможность превращение его путешествия в скитальчество. Без цели, без понимания, без края и конца, теряя в дороге крупицы смысла самой дороги, целей и намерений, крупицы силы и отваги перед кромешным будущим с неминуемым трагичным концом. Такому, заблудившемуся в дебрях себя и окружающего, Герою грозят все круги ада, включая тотальное одиночество, страшную смерть, неизбывную ностальгию и гибель разума, вследствие невыносимых страха и отчаяния во враждебном мире сокрушенных надежд и угасания искалеченной веры. Печаль, заполняющая разрастающуюся внутри Героя пустоту – огромна до безмерности. Печаль потери себя, потери всяческих ориентиров, потери возможности вернуться Домой и укрыться там навечно от пугающей пустоты внутренних миров, от фарса рекурсивных блужданий чёрной ночью в жадных поисках спасительного луча.

Еще одной преградой Герою исконно считается Трикстер. Трикстер – существо гармоничное и прекрасное по своей сути, если в неё проникнуть, но смертельно опасное для лживого фальшивого или слабого Героя. Трикстер – умелец-провокатор, безжалостно срывающий маски в лихом и диком маскараде жизни, бесцеремонно обнажая человеческую душу и предающий её суду таковой, какая она есть. Трикстер всегда находится за тонкой гранью добра и зла, вреда или блага, и, отстранённо стоя по ту сторону, сквозь эту грань, как из зеркала, пристально смотрит серьёзным, как могут только шуты, взглядом, на обнажённого обезоруженного истиной Героя. Он требует от него сложного, но возможного - показать себя, рассказать себя, выдать себя насколько можно полно и получить за это по всему списку заслуг - сокровище или проклятие.

Удивительное наступает, когда вся сложность и неповторимость миротворчества могущественно показывает нам, что никакая живая жизнь не может вписаться ни в какие мёртвые схемы. И тогда мы, выросшие на мифах и легендах, сталкиваемся с совершенно новым Героем. Героем, изначально заключающим Трикстера в себе самом, как часть своего пути, помощь, награду и, одновременно, сумасшествие вечных метаний. Такая автономия оборачивается плетением сложнейшего кружева внутренних боёв с самим собой за право быть достойным Героем и дойти до заветной цели, не заплутавши в мракобесии внутренней темноты и беспросветного самообмана.

Человек, сочетающий в себе Трикстера-Героя – неминуемо обречен на некоторую степень безумия. И это безумие ярчайшей звёздой благосклонно указывает внутренним волхвам на внутренний Вифлеем, где в недрах психики, спит и видит сны драгоценное сокровище, обломок счастья и детства, Звезда Вернейшего Пути, хранитель дорог к свету и благоденствию.

Попробуй совладать со своим внутренним триктером, и ты - Бог. Потому что совладаешь ты с ним лишь когда САМ выйдешь за грань добра и зла, слившись с ним, поняв его, и приняв его жгучую болезненную мудрость. Без Трикстера – Герой бесцветен. И по сути своей не имея возможности Трикстера приручить, настоящий достойный своего звания Герой, мудро будет следовать за своим Трикстером и раскрывать себя, как цветок солнцу, любым дуновениям правды о себе настоящем, себе великом и широком, не загнанном в рамки условностей и удобных контуров.

Так вот и роман Доджа. О познании Героем своего внутреннего Трикстера. Роман о всевозможных путях. Потому что в романе целая прекрасная структурированная плеяда обаятелей-маргиналов, сознательно или неосознанно сложивших многое в костёр служения алхимии и трансформации, познанию своих внутренних маргинальных Трикстеров и прочих.

Исторически это союз невольных нарушителей закона, отступников, анархистов, шаманов, мистиков, цыган, сумасшедших ученых, мечтателей и прочих маргиналов(с) Так говорится в книге про АМО – "альянс магов и отщепенцев". Но не только они в книге являются таковыми. Внешне выведенное АМО – лишь уловка и приманка понять, что все герои книги лежат в плоскости своей личностной трансформации – магической, алхимической, психической – не важно. Каждый маргинал в том, что всячески шагнул за край, из зоны комфортного существования, в вихрь хаоса, безумно кружащего в своих хищных лапах слабые человеческие существа, но могущего дать настолько великие сокровища, что за них с лёгкостью можно положить жизнь на любой алтарь.

Шулеры, Шиллеры, кто угодно по призванию – все оказались втянуты по уши в паутину стремительного пути вовнутрь, к жару и огню ядра. Так и вышло, что камень сердца устремился к сердцу камня – ища волшебного успокоительного единства с той своей стороной, которой вечно и томительно недоставало.

Главный герой, идёт по пути Героя, борясь с обреченностью на скитальчество, и, воплощая свой путь в путь Трикстера, проходит семь колен своеобразного безумия и обретения себя, прежде чем в итоге возродиться фениксом, нет, не для жизни, и нет, не для смерти, возродиться ради очищающего возрождения, убить в себе своей жизнью всю лишнюю шелуху, услышать шепот сердца, указывающего дорогу, и мудро взобраться по ней, зная, что это и есть правда.

Можно рассказывать о любви в романе, об учительстве, предательстве и отмщении, о романтично описанном быте и нравах плутов и преступников, гениев и фокусников, магов и игроков. Но вся эта незабываемо прелестная канва – не имела бы столь сильной значимости, если бы не обрамляла собой миф о поиске Грааля, как возможности войти во внутреннее царство бессмертия, возможности быть божеством. Алхимия очищения блеска внутреннего золота до блеска улыбки внутреннего Бога.

Книга с живыми богатыми междустрочиями. Книга в голову с омутом. Книга, читать которую – сложный тернистый путь удовольствия.

Ох, до чего же Додж хорош! Несравненный раздолбай-волшебник. Философ, при полном отсутствии пафоса и нравоучительности. Гуру, который совершенно ничему не учит, а просто показывает, как можно жить, воспринимать мир и себя в этом мире. Иллюстративный материал в виде десятков разнокалиберных историй прилагается.
В книге мириады персонажей, и ни одного проходного, и все, как на подбор - уникальны, интересны, своеобразны, про каждого можно отдельную книгу написать, такого же внушительного объема, как сам "Трикстер". С такими персонажами и сюжет-то не нужен, а он тут есть, и попробуй оторвись, хоть и не всегда понятно - к чему это и о чем это. Но завораживает. Порой и вовсе ловишь себя на мысли, что неважно совсем, в какую колею завернул автор в очередной главе, лишь бы он не останавливался, лишь бы книга длилась как можно больше.
Чего тут только нет: тайное общество, ЦРУ, наемные убийцы, взрывы, потеря памяти, алхимия, побег из сумасшедшего дома, плантации марихуаны, плутоний, Алмаз (именно так, с прописной), проблемы взросления и самоидентификации, бродячий по радио-волнам Ди-Джей, несколько убийств и много любви.
Для тех, кто как и я, полюбил Доджа за Какшу , спешу заметить, что книжки разные, и по объему, и по наполнению. Но гений автора никуда не делся, вот ей-ей.

Начали-то за здравие – как хороший авантюрный роман в романтическом духе и в декорациях двадцатого столетия. Главный герой – волей судьбы и по праву рождения вне закона, этакий перекати-поле. Первая часть романа – это его детство, начиная аж с зачатия, и эта часть была очень многообещающей. Жизнь свободной от оков общества женщины и ее сына – это повествование очень, конечно, наивное, но чем-то неуловимо обаятельное. Какой-то хорошей традиционностью, что ли. Чем-то подзабытым и вновь вспомнившимся.
Вторая часть романа – это его обучение, и тут дело пошло потуже. Слишком уж наш герой умелый и ловкий даже с учетом законов жанра: всех-то своих учителей (один другого страннее) он обошел, поучившись от силы годик, а они оттачивали мастерство десятилетиями. А все вместе это немного напоминает день сурка: герой встречает нового фрика, обучается, слушает его философию, идет дальше своей дорогой, встречает нового фрика.
Третья часть романа – это охота героя за алмазом и его открытие в себе паранормальных способностей. Такие же, оказывается, были у его самого главного учителя. Герой теперь может разматериализовываться, проходить в виде души сквозь стены и собираться обратно в тело. И дальше, собственно, можно было не читать, потому что все, включая тайну судьбы его матери, сольется из-за этой неуместной дичи.

Оригинальное название книги — Stone Junction: an Alchemical Potboiler. Переводчики, на мой вкус, выбрали удачный вариант: авторское заглавие адекватно передать не получилось бы, как ни крутись, а «Трикстер, Гермес, Джокер» — это очень... в духе.

Да-да, здесь sex, drugs, rock & roll, что по общему настроению очень напоминает Бродяг Дхармы , но Stone Junction всё же другой и о другом. Рэй, герой Керуака, просто движется — без определенного направления и цели, и потому любая дорога для него своя. Дэниел, герой Доджа, одержим конкретной целью, и путь его четок и определен; каждый этап пути еще на шаг приближает его к конечному пункту.
Хаос и порядок; ломаная кривая и ровный луч, уходящий в никуда.
Имеет ли значение, что и конечный пункт может оказаться совсем не тем, каким он мыслился вначале?

По сути, это беспроигрышный пересказ древнего сказочного сюжета. Еще один взгляд на путь Героя.
По сути, вся книга умещается в пять изумрудных слов: что наверху, то и внизу.

Как философский камень слой за слоем сбрасывает свои цвета, чтобы в конце стать алым, так и сюжет слой за слоем сбрасывает пласты, героев и их истории, чтобы в конце сосредоточиться на одном лишь Дэниеле.
Чтобы в конце оставить его наедине с единственным, что действительно реально, — воображением.

Алхимия — штука очень личная. Книга, наполненная алхимическими аллюзиями, ведет диалог с каждым читателем отдельно, и истории, ею рассказанные, тоже будут отличаться, как отличается свастика для историка и язычника. Потому и об узорах, в которые эти аллюзии сплетались уже в моем воображении, я умолчу: воображение одного никогда не станет реальностью для другого.
А значит, остается лишь создать собственную реальность.