Классический роман великой французской писательницы Франсуазы Саган «Ангел-хранитель» – пронзительная история двух непохожих людей и их попыток найти счастье. Вот уже больше сорока лет эти вечные сюжеты заставляют трепетать сердца читателей всего мира. «Иллюзия искусства – заставить читателя поверить, будто великая литература очень близка к жизни, но в действительности все наоборот. Жизнь аморфна, литература строга.» Франсуаза Саган
В тот день у меня было прекрасное настроение, пожалуй, даже слишком прекрасное. Один из редких, слава богу, моментов, когда кажется, что все люди на свете – твои братья и дети одновременно и ты должен заботиться о них.
К сожалению, она родилась лет на десять (как минимум) позже меня и не упускала случая напомнить мне об этом самым любезным образом...
Мне с ним было совершенно не скучно, он был необременителен, как кошка
— Я люблю только вас, — сказал он серьезно, — остальные меня не интересуют.
Странная всё-таки вещь мораль – такая зыбкая, что я, верно, так и умру, не составив о ней твёрдого представления.
Если вам не случалось воскресным утром мыть «Роллс Ройс», украшающий ваш запущенный сад, вам неведомы высшие радости бытия.
Да, порой жизнь казалась мне неумолимой, и о некоторых чувствах я думала, что они никогда не иссякнут. Но вот мне сорок пять, я сижу в своём саду, у меня прекрасное настроение, и я никого не люблю.
Человек, с которым ты проводишь ночь в одной постели, в какой-то момент обязательно становится для тебя ближе всех остальных, никто меня в этом не переубедит.
Чтобы мужчина и женщина полюбили друг друга, недостаточно вместе смеяться. Надо еще заставлять друг друга страдать.
Не люблю, когда свои вкусы превращают в философию, полную презрения к тем, кто их не разделяет.
Хорошо чувствуешь себя в своей шкуре, пока есть человек, который эту шкуру гладит, согревает её своим теплом.
Сколько еще я буду его сладострастно вдыхать, сколько еще, пока не придет тоска по прожитому, по поцелуям, по теплу мужского тела?
До сих пор нравлюсь мужчинам - вероятно, из-за того, что они мне тоже нравятся.
Может, он полный идиот? В сочетании с его красотой это было бы даже романтично.
Выходит, он был примерным гражданином, пока не повстречался с Дороти Сеймур, роковой женщиной номер один. Из-за нее он совершил уже 4 убийства. Как же так, почему в роли злодейки оказалась именно я, в жизни мухи не пристукнувшая без сожалении, я, к которой вечно льнули потерявшиеся кошки, собаки и люди?
-...я убил лишь тех, кто сделал вам больно. Это не прихоть.
-Но кто вас просил? Вы что, мой телохранитель?
-Нет, -сказал он, - но я вас люблю.
Слава богу, я давно уже отреклась от логики.
Я знаю, почему людям в шоковом состоянии дают что нибудь выпить — в этой ситуации алкоголь производит такое мерзкое действие, что вызывает у вас чувство физического отвращения, протеста, которое лучше всего остального может вьтести из отупения.
Сволочная штука слава, а здесь, в Голливуде — тем более. Не успеешь оглянуться — ее и след простыл
Он резко тормознул и рывком руля отправил машину направо,
в кювет, вместе со своей прекрасной спутницей (это я о себе).
Перед глазами пронеслась вереница странных видений, и я очутилась
лицом в траве, сжимая в руках сумочку. Странно, я обычно повсюду
её забываю.
Никогда не найду я слов, чтобы отблагодарить небеса, или бога, или мою мать за то, что я явилась в этот мир, где всё для меня : свежесть простыней и их помятость, близость с любовником и одиночество, серо-голубой океан, ровная, гладкая, прямая лента дороги на студию, музыка всех радиостанций и умоляющий взгляд Льюиса.
Как прикажете сердиться на человека, который совершил три убийства, чтобы доставить вам удовольствие?
— Боже мой, да вы просто псих. А раньше вы многих убивали?
— До встречи с вами — нет, — сказал он. — Никогда. Незачем было. Я никого не любил.
- Почему у меня выпадут зубы?
- Говорят, так бывает, когда больные долго лежат.
По-моему, это парадокс. Понятнее, если б они выпадали
у тех, кто стоит, - под действием силы тяжести.
Случается порой, что человек совершенно счастлив один, сам по себе. Воспоминания о таких минутах скорее любых других спасают в трудный момент от отчаяния. Вы знаете, что способны быть счастливыми в одиночестве и без всяких видимых причин. Вы знаете, что это возможно. И если человек несчастен из-за другого, безнадежно, почти органически зависим от него, такие воспоминания возвращают уверенность. Счастье представляется чем-то круглым, гладким, совершенным, навеки свободным, доступным - пусть оно далеко, но достижимо. И это лучше помогает удержаться на плаву, чем память о счастье, разделенном когда-то с кем-то еще. Та любовь ушла и кажется теперь ошибкой, а связанные с нею счастливые воспоминания - обманными.