Вести ниоткуда, или Эпоха спокойствия

Другая грань таланта гениального Морриса (прекрасный поэт, очень неплохой писатель и совершенно гениальный дизайнер) очень неплохо проявилась вот в этом романе, внесенном в список 1001 книга.

Я очень долго подступалась к этому роману. Начитавших прекрасной поэзии автора и будучи уже много лет большой поклонницей Морриса-дизайнера (у меня даже зонтик есть с рисунком по его дизайну из музея Метрополитен), я очень боялась разочароваться этой социалистической утопией, но списки обязывают, и я купила книгу.

И надо же представить мое удивление, радость и даже восторг, когда никакого разочарования не случилось, а случилось совсем наоборот.

Это не великая вещь, и интересна она не идеями социализма в отдельно взятом сне автора. Она интересна именно тем, что несмотря на идею, воплощение настолько хорошо, что местами даже завораживает.

Герой (автор) путешествует (естественно, потом это оказывается сном) по идиллической коммунистической Англии, через несколько веков после Англии конца 19 века.

Все прекрасно в этом мире - мужчины, женщины, отношения между ними, творчество и радость труда, природа и даже погода.

Так почему же книга не раздражает? А вот не знаю, может быть потому что это такой вид наивного искусства, что ли, которое прекрасно в своей простоте и чистоте?

Конечно, антиутопии - это сильно, мощно, красиво, интересно.

Но, оказывается, и от утопии можно получить большое удовольствие.

Некоторые увидели в этом романе только огромную любовь Морриса к пейзажам и красотам родной Англии. Да, этого там очень много, и красота описаний природы, рек, озер, рассветов, закатов, деревушек и городов у Морриса необыкновенная. Но есть там не только это. Есть там еще какое-то тайное очарование, которое трудно до конца проанализировать. Читайте, и будет вам счастье.

We set Walter ashore on the Berkshire side, amidst all the beauties of Streatley, and so went our ways into what once would have been the deeper country under the foot-hills of the White Horse

And she stood looking thoughtfully at me still, till she had to sit down as we passed under the middle one of the row of little pointed arches of the oldest bridge across the Thames.

В 1887 в США вышла книга американского писателя Эдуарда Беллами "Looking Backward: 2000-1887" ("Взгляд назад: 2000-1887"), представляющая одну из самых популярных в свое время социалистических утопий. Одной из центральных идей этой утопии является технический прогресс (некоторые элементы которого сегодня можно считать уже сбывшимися), позволяющий людям уменьшить рабочее время и тем самым сделать их более свободными.

В ответ на роман Беллами Уильям Моррис, художник, поэт и писатель, один из видных представителей позднего прерафаэлизма, основатель движения Arts and Crafts, один из прародителей жанра фэнтези и социалист, написал свой роман "News from Nowhere, or An Epoch of Rest" ("Вести ниоткуда, или эпоха спокойствия"), представив читателям свою версию социалистической утопии. Наряду с социалистическими идеями Моррис воплотил в книге свои идеалы искусства и красоты, вплел в повествование сказочные мотивы.
В некотором роде будущее у Морриса напоминает Золотой Век, упомянутый уже у Гесиода: в этом будущем нет деления на различные социальные слои, нет денежной, судебной и обязательно образовательной систем, нет тюрем, общественного мнения, диктующего правила жизни и поведения. Нет личного имущества и централизованной власти. Самое главное, что есть в этой книге – это вера в изначальную добрую основу человеческой природы. Моррис, сам обладающий разносторонними интересами, всю жизнь работавший за десятерых, мечтавший возвести ручной труд и ремесла в ранг искусства в высшем его понимании; предпочитавший природу урбанизации и действительно находящий удовольствие в труде – на добровольной основе, - верил, что если человеку дать возможность работать добровольно, а не по принуждению, сделать труд, пусть и тяжелый, разумным, то такие пороки как лень исчезнут сами собой. Большинство преступлений тоже исчезнут, а преступления, совершенные в порыве страсти и в результате разнообразных импульсов, будут допускаться, но преступники, в большинстве, своем осознают свою виновность сами, без налагаемых извне наказаний.

В этом будущем нет больших городов, количество домов ограничено, а люди предпочитают проводить время на лоне природы. Сам Моррис на протяжении всей жизни любил средневековое искусство и вплетал его элементы в свои произведения – будь это литература или искусство в самых разных его проявляениях. Так и в его утопии люди предпочитают средневековую эстетику, строят и украшают свои дома ее элементами. Представление об архитектуре 21 века у Морриса может дать Красный Дом, который был построен самим Моррисом и его другом архитектором Филиппом Уэббом для самого Морриса и его жены Джейн Берден в1859 году. Дизайнерами этого дома были сам Моррис и его друг, еще один видный поздний прерафаэлит Эдвард Берн-Джонс, разделяющий интерес друга к искусству средневековья (витражи Красного Дома были выполнены по картинам Берн-Джонса).

«Вести ниоткуда» заполнены упоминаниями о маленьких домах, построенных из красного кирпича, украшенных картинами на сюжеты средневековых историй. Хотя в реальности Моррису повезло гораздо меньше и он прожил в Красном Доме лишь пять лет.

С точки зрения технического прогресса в этой будущей Британии мало что изменилось по сравнению с 19 веком, что время от времени сильно удивляет главного героя книги. Люди будущего предпочитают делать работу своими руками, а не доверять ее машинам. И что главное – они получают удовольствие от своих занятий. Один из героев объясняет технический застой тем, что их эпоха не является эпохой открытий. Моррис проясняет в нескольких местах в книге, что идиллическая картина, открывающаяся перед глазами героя и читателей, не является статичной и конечной.

В этом 21 веке нет обязательного образования – детей обучают грамоте и предоставляют им свободу, давая возможность самим выбрать себе круг интересов. Некоторые оплоты образования вроде Итона, Оксфорда и Бодлеянской библиотеки сохранились, но образование дается на сугубо добровольной основе. Кроме этого, в начале книги подчеркивается, что будто в отместку за время, когда со стороны образованных людей существовало презрение к людям, занятым физическим трудом, в новом времени физический труд занял более важное место, чем интеллектуальный и «рабочие» относятся к «интеллектуалам» с легкой насмешкой.

Люди, ведущие здоровый образ жизни, занятые здоровым и добровольным трудом, чувствующие себя счастливыми, живут дольше, и признаки возраста появляются у них гораздо позже. После гражданской войны 20 века, закончившейся отменой классовой системы и исчезновением централизованного государства, исчезли войны, поскольку постепенно исчез дух соперничества с другими народами и большинство этих новых британцев мало интересуется тем, что происходит за пределами их страны. Хотя как убеждается герой, далеко не каждый доволен новым порядком – кто-то идеализирует прошлое, ностальгируя о «Могучей Британии» и досадуя, что эпоха спокойствия отрицательно повлияла на качество литературы. Кто-то достаточно изучив историю и признав всестороннее улучшение порядков, все же находит нечто тревожное в новом положении вещей.

Моррис затронул некоторые проблемы, касавшиеся его личной жизни, например проблемы института брака. В новом мире нет общественного мнения, диктующего правила поведения и осуждающего то, что выходит за пределы установленных норм. Поэтому в этом мире любовь более свободна, в нем нет разводов, но и женщина не является имуществом мужчины и вольна распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению. Любовь не становится от этого свободной от страданий, хотя ревность становится более редкой (при этом упомянуты два случая убийства на почве ревности). Женщины в этом мире не сильно эмансипированны, хотя вполне образованны и занимаются разнообразным трудом. И если они продолжают заниматься домашней работой, то не потому, что место женщины на кухне, а потому что им это нравится. Хотя в целом думаю, что у феминисток найдется немало претензий к Моррису в отношении положения женщин. ;)

Помимо описания разнообразных жизненных реалий, в книге прослеживаются сказочные параллели: герой видит будущее во сне, в ответ на страстно высказанное мысленное желание самому увидеть будущее социализма. Внутри сна он напоминает героя старинных рассказов, заснувшего в одной эпохе и проснувшегося в другой. Подобно сказочным героям, он не называет свое настоящее имя новым знакомым и именуется Уильямом Гостем. Из зимы 19 века он переносится в лето 21 века, прямо к празднику сенокоса, который в новом мире отмечается по старинке. При этом сенокос происходит ближе к летнему солнцестоянию, а какие чудеса могут случиться в праздник летнего солнцестояния – известно всем. На протяжении нескольких дней герой в основном путешествует по реке, что может символизировать путешествие во времени. Старый Хаммонд, рассказывающий герою историю становления нового порядка, имеет черты мудрого старца из старинных историй, а Элен, девушка, представляющаяся идеальной женщиной, символизирует симбиоз нового и старого: она красива, умна, свободна, не брезгует физическим трудом, образованна и начитана, любит природу и несколько раз именуется разными героями феей или волшебным духом природы.

Если вкратце выразить свои впечатления – книга интересная, написана легким языком и не растянута. Даже если не соглашаться с идеями Морриса, книгу очень интересно читать, особенно всем, кто интересуется прерафаэлитами.

Was not their mistake once more bred of the life of slavery that they had been living?—a life which was always looking upon everything, except mankind, animate and inanimate—‘nature,’ as people used to call it—as one thing, and mankind as another, it was natural to people thinking in this way, that they should try to make ‘nature’ their slave, since they thought ‘nature’ was something outside them.

Прочитано в рамках апрельского книгомарафона

Это именно тот случай, когда перед началом чтения желательно хотя бы поверхностное знакомство с биографией автора. Не зная его политических взглядов, увлечения Средневековьем, любви к архитектуре и просто таки помешательстве на ручном труде, виденье его идеального мира будет неполным. Ведь у каждого свои идеалы.
Мир будущего у Морриса получился довольно-таки уютным, но у меня ни разу не возникало желания в нем жить, так как не покидало чувство какой-то неправдоподобности происходящего. Начать хотя бы с погоды. Ведь с Лондоном обычно ассоциируется дождь да туман. Тут же за все время этого экскурса в будущее светит солнышко и на небе ни облачка. Действительно, светлое и ясное будущее.
Дальше - развитие общества. Ведь от будущего всегда ожидаются новые открытия, изобретения, движение вперед. Но после революции и установки коммунистического строя общества, люди практически возвращаются к средневековому стилю жизни. Что же до самого общества, то тут напрочь отсутствует частная собственность, нет никакого правительства, государственных учреждений, правосудия. Даже брак потерял свой смысл, и каждый живет с кем хочет и как хочет. Где все просто таки пищат от восторга от физической работы, причем чем тяжелее она, тем больше радости у них. Хотя как раз вот этот восторг иногда звучит в книге как насмешка. По крайней мере для меня. Утверждая, что лень и хандра - это наследственные болезни, характерные для прошлой эпохи, люди полностью отдаются работе, тем самым превращая каждый изготовленный предмет в предмет искусства - без излишеств, простой и полностью отвечающий своему назначению.
Но все-таки мои больные темы - это образование, ученые и книги, и на них я остановлюсь подробней, так как они меня больше всего расстроили в книге.
Из-за этого культа физического труда, ученых считают некими безобидными чудаками, от которых нет реальной пользы. Ведь они не строят домов, не выращивают еду, а занимаются своей наукой, просиживая целыми днями в помещении. И от их науки пользы никакой. Даже если они и занимаются новыми изобретениями (о чем в книге не говорится), то люди ведь все равно не пользуются никакими машинами, разве что в крайних случаях, когда работа монотонная или слишком тяжелая для человека. Но все машины остались со времен революции, т.е. 19-го века, и нового ничего в пользование не вводится. Что же до чистой науки, то большинство ей просто не интересуется - им куда интересней их повседневные дела, чтобы еще забивать голову всякой ненужной информацией. К тому же тут еще и другая проблема с донесением информации, напрямую связанная с изданием книг. Хотя современная литература и процветает, но получить экземпляр такой книги совсем не легко, так она существует всего в нескольких экземплярах - они или переписывают их вручную, или печатают на ручных станках.
Поэтому книг читают немного, и то зачастую старую литературу, которую толком не понимают в обществе, где нет бедности, борьбы за власть, неравных прав и любовных проблем. И только удивляются и не верят, что люди могли так жить. Поэтому считают, что книги

годились для тех времен, когда образованные люди находили мало других удовольствий и когда им нужно было скрашивать чужой, выдуманной жизнью мрачное убожество своей собственной.

Образования как такого никто не получает. Дети начинают читать и изучать что-либо только тогда, когда сами этого захотят, и никто их не заставляет. Кое-чему их учат родители и, если они чего-то не знают, дети идут к другим людям и учатся у них. Поэтому знания, которые они получают в итоге, это

знание ради знания, «искусство знания», а не зубрежка с коммерческими целями, как это было прежде.

И в этом действительно что-то есть. Но это ж какое стремление к знаниям должно быть! Тем более, что в воспитании детей больше внимания уделяется их приучению к труду, самостоятельности и выживанию.

Поэтому я не думаю, чтобы нам следовало опасаться слишком большого числа ученых людей.

Пожалуй, я слишком верю в человеческую природу (или слишком разочарована в человеке - это смотря с какой стороны смотреть), чтобы поверить в возможность существования подобного общества. Ведь практически вся история человечества - это движение к упрощению труда. Правильно ли это или нет - это уже другой вопрос. Но такой откат назад и пусть идиллический, но все-таки застой, выглядит подозрительно. Как и счастливые и всем довольные люди.
В итоге, со всеми этими спорами с самой собой и с автором, чтение такой маленькой книги затянулось вместо нескольких часов на несколько дней, а потом еще столько же заняло собрать свои мысли в кучу. Но, по моему скромному мнению, действительно хорошая книга должна заставить тебя задуматься и оставить свой след. И для меня эта была именно такой.

Как-то пропустил в свое время эту утопию. Наиболее интересное в фигуре Морриса, не то, что он социалист, а то, что имел отношение к прерафаэлитам (как и знаменитый Рэнкин). Эстетика здесь, пожалуй, интереснее идеологии. Если смотреть на произведения знаменитой школы, то они чем-то напоминают кич следующего столетия – картинки в стиле «фэнтези» - идеализированной «истории» феодальной эпохи. По идее, это похоже на высмеянный в «Коммунистическом манифесте» «феодальный социализм» («увидев на заду старые феодальные гербы, народ разбегался с громким и непочтительным хохотом»). Моррис в своем романе, однако же, серьезен – насколько серьезен может быть вымысел. Женское и мужское платье в его сне «в стиле четырнадцатого века». Отказ от машинного производства в пользу любимого ремесла. Экологическая и этическая идиллия.
«Вести ниоткуда» - типичная утопия, с «наивностью», «пресностью» и т.д. Собственно, как роман, произведение «никакое»: герой в своем сне плывет на лодке по Темзе, участвует в трапезах, да любуется радостными лицами поселян и неизгаженной природой. При этом всплывают страшные воспоминания об эпохе капитализма, да появляется информация, что буржуинов отставили от власти в результате всеобщей стачки. Если это коммунистическая пропаганда, то очень неубедительная. На наш взгляд.
Главное, что угнетает, так это информационная бедность. Упоминаются книги из какой-то библиотеки. Но в целом народ из сна, предпочитает не читать, а жить здоровой жизнью ремесленников и крестьян, готовиться к сенокосу и вкушать экологически чистые продукты. Мы бы там завыли от тоски. Но – смотря кто. Если бы речь шла о работниках, вынужденных исполнять нудную и нелюбимую работу, о тех, кто попал в переплет, типа нашей армии и пр., то они отдохнуть бы не отказались.
Время сна относится к нашему времени. Прошло каких-то 120 лет, а расстояние кажется большим, чем между 19 и 14 веками. Впрочем, даже время советского издания (1962) представляется сейчас баснословными годами.
Но «эпоха спокойствия» - хороший подзаголовок. Так надоели всякие кризисы!

Весьма художественное, с привлеченной романтикой отношений неторопливое чтение. Недалекое будущее в описании не прогресса, но этики и взаимосуществования в безыдейной жизни, основанной на общем счастье необходимости и отсутствия проблем, выраженное из гнева на правящий класс и элиту.