Лесной царь

Le ogre

Огр (фр. ogre)- уродливый великан-людоед, отдающий свои гастрономические предпочтения в пользу маленьких детей. Обладает невероятной силой. Обитает преимущественно в болотистой местности.

Главный герой Авель, одинокий, оторванный от реальности мускулистый парень, испытывающий сумрачное очарование перед детьми. С детства, он ощущал в своей натуре глубокую причастность к волшебству. Мифы и истории в совокупности с загадочным наставником, оказали поразительный эффект на его личность и картину мира еще в школьные годы. Он верит, что способен видеть и читать знаки, которые приведут его к высшей цели, для исполнения которой он был рожден. В конечном счете, он оказывается в болотистой местности. Сильный и устрашающий местное население, Авель в компании своры доберманов, разъезжает по окрестностям и забирает «подходящих» детей на благо Третьего рейха.

Это необычный, странный и сложный роман. Гениальное произведение, пропитанное духом мистики и сюрреализма, но по сути совершенно реальное. Многие говорят и пишут, что содержание романа шокирует. Возможно, но лично меня оно заворожило. Я выпала из реальности на 6 часов непрерывного чтения и это было прекрасно!

Мрачная, нудная, мутная и физиологичная до тошноты книга. Обладатель Гонкуровской премии «за раскрытие феномена фашизма». Главный герой – Авель Тиффож – сперва просто ударенный головой автомеханик, потом – военнопленный, а затем - один из работников школы юнгштурмовцев. Он убеждён в сговоре с собственной судьбой, испытывает нездоровую тягу к мальчикам десяти-двенадцати лет, закоренелый символист, любитель засунуть поутру голову в унитаз (Добрая тётя нажала педаль Мальчик унёсся в пахучую даль) и прочесть будущее по собственным испражнениям.

С криком: «Что за рожа! Ну что за рожа!» я вцепился обеими руками в шею и попытался отвинтить себе голову. Потом, не выдержав прилива омерзения, понесся в уборную, встал на колени перед унитазом, сунул в него голову и дернул за цепочку. Тотчас мне на голову, как нож гильотины, с грохотом обрушился ледяной водопад. После такого купания я почувствовал себя освеженным, успокоенным и слегка смущенным. Помогло-таки! Непременно повторю

Не правда ли, душка? Только вы не повторяйте, ладно?

На его глазах рушится фашистская Германия, гибнут люди, из детей лепят патриотов-смертников, Тиффож же наблюдает за происходящим отстранёно, как сквозь завесу собственного безумия. Даже его болезненная любовь к детям – не любовь-забота, не гумбертовская похоть, не каннибальские мечтания, а некая шизофреническая тяга, обросшая мифологией, религией и другими продуктами полураспада мозга.
Он набивает матрас детскими волосами и всю ночь наслаждается запахами, он часами разглядывает с лупой детскую кожу, пытаясь определить направление роста волос на спине, он оргазмирует, поднимая ребёнка на руки, а случайная смерть на учениях приводит его в содрогание от восторга.

Текст щедро разбавлен мешаниной из самых разнообразных сведений: размышлений о сути любого правительства, перечень всех военных званий СС, системы и формул оценки оленьих рогов, теории древнего магического воздействия лошади на человека, боге Анусе, рассуждений об одухотворенности детских ягодиц, есть даже целая страстная тирада о великой роли носочков и гольфов в великой миссии – облегании мальчишеской ноги.

Вся сущность лошади заключена, разумеется, в ее крупе, и тот превращает ее в Гения Дефекации, в Бога Ануса и Омеги; итак, вот он, этот волшебный ключ!Тем же вечером ему, наконец, раскрылась суть древнего магического воздействия лошади на человека и всей символичности пары, какую составляют человек и конь вместе. Сидя на гигантском, щедро-плодоносном крупе коня, всадник с неодолимым упорством пытается прильнуть к нему своими вялыми бесплодными ягодицами как можно теснее, в смутной надежде на то, что сияющая мощь Бога Ануса каким-нибудь чудом облагородит его собственные испражнения.

Вот в таком вот аксепте, дорогие телезрители

Здесь у меня даже любимая болезнь – синдром поиска внутреннего смысла – не разыгралась. Если уж браться за чтение, то лучше и экранизацию с Малковичем посмотреть. По крайней мере, у фильма есть сюжет и идея, он, конечно, проще, но зато обошлось без столь любимых Турнье испражнений. В фильме Тиффож сострадает и пытается своих подопечных уберечь и спасти, в книге же он просто шизофреник-летописец, чья недомания то ли изначально кастрирована, то ли просто не смогла развиться до конца и выразиться в конкретном желании – убить, поглотить, овладеть.
Читать об этом тяжело и неприятно. А главное – надо ли?
Купила из-за обложки и интригующего названия, пришлось сплавить на букривере. Недавно Лесной царь улетел в новую семью, в Сибирь. Удачи ему.

Странное, извращенное и с сюрпризами в виде метафор и тайных смыслов

Написано хорошо, местами, конечно, заумно. Но турнье как бы философ, так что удивляться тут нечему. Впрочем, не особо меня впечатлили его умения, хотя временами он очень классно задвигает всякие идеи, потому что финал, мягко говоря, странный. В плане банальной житейской логики и не только. Все-таки философия не только витание в облаках и рассуждения о высоком. В ней должна своя логика. Причем, железобетонная.

Ну и. Живет чувак по имени авель. Француз. Странноватый и укушенный клыком латентной педофилии. Однако же эта история не про секс и физиологическое растление, но про осознанную или нет тягу к объектам определенного возраста в чисто эстетическом плане.
А случилось так, потому что он в своем детстве испытывал нечто подобное со стороны более старшего товарища в школе с полным пансионом. Ну, турнье, конечно, задвигает там всякое таинственное, порочное и извращенное. Однако, ежели смотреть в суть вопроса без всяких там словесных кружев, все видно как на ладони.
Ох, уж эти закрытые школы. Нда.

В общем, живет себе и живет. Как вдруг его подставляют под статью, ту самую, ага. Но раз и начинается война. Поэтому его оперативно прощают и айда на передовую искупать вину. Впрочем, воюет он тоже странно. Связист с ордой почтовых голубей.
Дальше больше. Когда он с товарищами попадает в плен, а затем в концлагерь, то его общение с животными продолжается по нарастающей и в конце концов переходит в знакомую стадию. Как раз по той самой статье, что шили в полицейском участке.

И снова я читала старую французскую байку, которая есть у гюго, и подозреваю у многих галльских писателей. Выражается она в прелестном утверждении. Ежели мы проиграли сражение или войну, то мы все равно выиграли. Да ну. Ну да. Хаха.
Ох, чуваки, надо бы уметь признавать поражение. Это же просто смешно.

Но признаю, что турнье обставил свой вариант байки на высшем уровне. У него авель, фактически оставаясь рабом, становится своего рода властелином юных белокурых арийцев, содержащихся в элитной фашистской школе, приглядывает за ними, командует и все такое. И, понятное дело, услаждает своего внутреннего эстета.
И да, тут турнье проводит свои параллели с мифом о лесном царе, лалала. Мы победили вас, немцы, в общем. Наш авелек - ваш лесной царек из мифических страшилок про киднеппинг ребятишек. И школы у вас уголовно-наказуемые. Но простите, такова природа всех закрытых учебных заведений при любом режиме власти. Фашизм тут ни причем.

Короче, все это можно читать с удовольствием, ежели любишь странное, извращенное и с сюрпризами в виде метафор и тайных смыслов. И в целом в книге полно интересных типажей и ситуаций. Я люблю, так что мне было окей.

Но финал - натуральный слив. Слив вообще всего. Я верю во внезапные прозрения. Но не тогда, когда чувак откровенно туповат в плане элементарной эмпатии и мыслит чуть ли не своими глубинными рефлексами. И ранее у него в мозгу не проскальзывало ни малейшего проблеска о вине, о покаянии, да просто даже о неправильности своих действий. Наоборот, даже находясь в концлагере, он не роптал, не возмущался, принимал сложившуюся ситуацию целиком и полностью и старался устроиться с максимальным комфортом.
И вдруг, здрасьте, вам, внезапно наш авель становится чуть ли не участником сопротивления. Где там, господин-товарищ станиславский?

Подозреваю, что дурацкий вотэтаповорот был написан неспроста. Коньюктура, сэр. Осуждение фашизма и непременная победа добра. Но получился какой-то неправильный мед. Мне сильно горчило, в общем.

Дитя, я пленился твоей красотой:
Неволей иль волей, а будешь ты мой.

Иоганн Гете, «Лесной царь»

Мое первое знакомство с Мишелем Турнье было многообещающим, и я взялась за роман, предвкушая что-нибудь здоровское. К моему великому сожалению, начало как-то не затянуло, я продвигалась по тексту очень медленно и совсем без удовольствия. Так, была пара любопытных моментов, но вообще все говорило о том, что у нас с автором совершенно разные представления о мире, и потому чтение, как бы это сказать, не цепляло. А потом – вихрь, торопливое листание страниц, дрожь эмоций, образы, поначалу показавшиеся пресными, и вдруг ставшие завораживающими, и вся жестокая обыденность жизни, обернувшаяся жуткой и чарующей песней.

Абель Тиффож – человек странный, с самого детства его существование наполнено символами и указаниями судьбы. При этом склонности у него носят явно больной, а в глазах общества так и вовсе преступный характер. Абель обнаруживает в себе влечение к детям, к этой загадке природы, этому противоречивому совершенству и вообще источнику всяческих сокровищ. Начав с фотографирования детишек и судебного разбирательства, Абель продолжил военнопленным в Германии, где стал помощником егеря, организующего охоту для самого Геринга, приоткрыл для себя тайны лесного царства, призрачно связанные с символами, посланными ему ранее, а закончил в замке Кальтенборн, откуда вышел со Звездоносным ребенком на руках, возвратившим его к легенде, проследовавшей за ним из самого детства.

Хочется вместить все-все, но в романе такое количество пронизывающих символов, объявленных не так вдруг, а по крупицам мелких и на первый взгляд совершенно незначительных событий, что сказать о каждом попросту невозможно, да и воспримется это совсем не так, как во время чтения. Удивительный все же роман; первую его половину мне оставалось только вяло восхищаться главным героем, как есть больным ублюдком, и его чаще всего малоприятными причудами, а вторую у меня дыхание спирало от восторга глубиной тех символов, которые были подкинуты в самом начале и выведены во всей красе на финишной прямой. А уж концовка! Положительно, в последнее время мне везет на гениальные, пронизывающие финалы. Об образах я и не говорю – чего стоят Лотар, его стражи-близнецы и звездоносный Эфраим, оседлавший «Коня Израиля». И даже вечная линия Каина и Авеля умудрилась вплестись в это странное повествование.

Единственное, роман определенно не для рядового читателя. Следует лишний раз предупредить о педофилии и копрофилии, которыми подчас отдает воспаленное сознание главного героя, и углублении в природу фашизма. Хотя последнее, скажу я вам, сделано как бы и невзначай. Герой живет своей жизнью, пусть и болезной, но все же не злой, не связанной с какими-либо внешними проявлениями безумного мира. И только под конец нежданно-негаданно обнаруживает себя на вершине губительной пирамиды.

Но – дерзайте. Это несколько больная, но в своей болезненности красивая и чудная, очень глубокая история. Однако если вы начали ее и не чувствуете в себе сил продолжать, попробуйте все же пройти до конца. Оно того стоит.

Людоеды и символы

"Знаки — великая сила"
"Тот, кто грешит с помощью символов, от них же и погибнет"
"Знаки обидчивы и злопамятны, их легко восстановить против себя"
"Оскорбленный вами символ становится дьявольской силой"
"Дабы понять, что все в нашем мире — символ и притча, следует постоянно быть начеку"

Знаки, символы, формы — в этом произведении они всюду, и хорошо тем, кто умеет их замечать и читать.
Главный герой Авель Тиффож — толкователь символов, он учится этому всю жизнь. Распознавать сущности, чтобы потом познать и воспламенить их, выявляя горючесть каждой. Причудливый путь от осуждённого за преступление, которого не совершал, до солдата французской армии, в ведении которого оказалась голубиная почта, и скорого плена, был отмечен знаками.
Но страной идеальных сущностей, где все происходящее есть символ, есть парабола, Тиффож нашёл Германию. Судьба героя удивляет витиеватым разворотом на 180 градусов.

И хотя Тиффож давно уже привык к тому, что судьба подчиняется его заветным желаниям, он лишний раз возблагодарил ее теперь, когда превратности войны и плена сделали из него слугу и тайного ученика второго лица в рейхе, тонкого знатока фаллологии и копрологии.

Учениям (если можно так их назвать) о фаллосах и испражнениях уделено немало места на страницах, пересыпанных многочисленными символами. Иногда автор сам обращал на них внимание, иногда они бросались в глаза, замечались и без его помощи.
Но не символистика стала главной для меня в этой книге, не связь с одноимённой книгой Гёте, мне важнее было увидеть фашизм изнутри.
"Наполы" с набором, отловом, измерением параметров, муштрой маленьких мальчиков-арийцев становятся ключевым местом силы для "людоедов". Тиффож вдруг осознаёт, что главный людоед не он, не "Великий Егерь, со своими охотничьими утехами и оленьими рогами, копрологическими и фаллическими изысканиями", а тот, кто "требовал от своих подданных ко дню рождения их самое драгоценное сокровище - пятьсот тысяч девочек и пятьсот тысяч мальчиков десяти лет, в жертвенном наряде, иными словами, полностью обнаженных, - которых он собирался превратить в пушечное мясо".
Книга сложная, неоднозначная, наполненная символами и жестокостью, оценить её трудно. Одни места вызывали лёгкую брезгливость, другие заинтересовывали подробными историческими описаниями, третьи озадачивали замысловатостью... Есть и четвёртые, и пятые... такое впечатление, что прочитала сразу несколько разных книг.