Стыд

Рассказ мой не о Пакистане. Или почти не о Пакистане. Есть две страны, вымышленная и реальная, и занимают они одно и то же пространство. Или почти одно и то же. Рассказ мой, как и сам автор, как и вымышленная им страна, находятся словно за углом действительности. И там им и место, по моему разумению. А плохо это или хорошо - пусть судят другие...

Еще несколько лет назад меня буквально заворожила обложка. Именно эта, голубая, с женской фигурой на пороге неведомо чьего дома. Тогда я еще и слыхать ни слыхивала о Биллькис, Суфие Зинобии, Омаре Хайаме, Резе и остальных героях "Стыда"... Если бы знала - то бросилась бы читать сломя голову. Но не судьба - книга пропылилась в ридере пару лет, прежде, чем до нее дошли руки. Но чем-то меня заворожила эта женщина, лицо которой невозможно рассмотреть... Пленила, загипнотизировала, увлекла... Хотя о чем я! Это была не она, это был Рушди, который сплел слова в узор, от которого невозможно оторваться.

В отличие от обласканных критиками и премиями "Детей полуночи" , с которыми я откровенно маялась, эта книга читалась взхлеб, буквально на одном дыхании. Почему? А Аллах его знает.

"Стыд" - это история одновременного одного человека и целого мира. Это история сына трех матерей Омара-Хайама, но в то же время история Зверя, который поселился в его маленькой женушке Суфие Зинобии. Это история Резы и найденной им на улице Биллькис, но в то же время история его заклятого врага Искандера Хараппы. Это история людей, но в то же время история страны, которую они развалили. Короче, это история всех и всего - знойного Пакистана, спрятанных под паранджой лиц, болливудских звезд и их почитательниц, сестер и братьев, двадцати семи детей и сорока жен, индюшек со свернутыми головами... Вся и всех...

А вообще, очень интересно читать о странах, про которые ты знаешь только то, где их искать на карте. И то, находишь с погрешностью в пару тысяч километров. О людях, которые правили этими странами, о том, как их прихоти и капризы, симпатии и личная неприязнь, комплексы и обиды отражались на простых людях. О стране, которая ниоткуда появилась на карте меньше века назад. О том, как сходятся Запад и Восток.

Для меня эта книг была лабиринтом, по которому я бродила до тех пор пока я не стала им, а он не стал мной. Пока Стыд не пробрался в каждую пору моей кожи. И уже который день я ищу разницу между стыдом и срамом, бессовестностью и бесстыдством... Нашел таки Рушди ключик к моему сердцу - и липкими от малярийной лихорадки руками открыл его и впустил туда мысли, которым там совсем не место... Эх, замучаюсь разгонять их теперь. Но за удовольствие надо платить)

032/300

Стыд и бесстыдство - концы одной оси, на которой вращается наше бытие.

Читать «Стыд» мне было вдвойне интересно, потому как я, в виду своей особой одаренности, сперва прочитала автобиографический роман Рушди «Джозеф Антон» , не зная ничего ни о самом Рушди, ни о его произведениях вообще, ни тем более о «Сатанинских стихах» , из-за которых автор долгое время был вынужден скрываться от бушующих исламистов. Так что занятная у меня вышла ситуация – автора и даже его семью по его автобиографии вроде как знаю хорошо, как он корпел над своими произведениями, преодолевал творческие кризисы, и что из этого получалось – тоже, а вот самих произведений в глаза не видела. Поэтому очень приятно, что дело сдвинулось с мертвой точки.

Ну, начать, пожалуй, следует с того, что роман мне безусловно понравился. Начало повеяло восточной сказкой, обжившейся в современном мире, и событиями настолько занятными, что не терпелось узнать, что же из этого выйдет. Сами посудите – в старом доме заточены сначала по отцовской воле, а потом и по своей три сестры, сосуществующие, как единый организм. Даже думают друг за друга. И когда решили завести ребенка, будто бы все три и забеременели. Кто из трех сестер мать героя, Омара-Хайама – так и остается неизвестным, до конца-то у него были три странных матушки. Запертый в доме ребенок, лелеемый сразу тремя матерями, рассекает по казалось бы безграничному дому. Надо сказать, особого внимания автор к этому не привлекает, но мне почему-то врезалась в память и душу именно эта особенность – маленький Омар-Хайам ступает по пыльным коридорам, не тронутым годами, а то и десятилетиями, попадает во все новые комнаты, находит кости животных и даже людей, умудряется заблудиться. Но на всего его уверения, что дом бесконечен, матушки только смеются – мол, у ребенка воображение.

Хорошее начало? Не то слово. Но вот Омар-Хайам вырывается из странного дома на волю и живет себе. Читатель окунается в бренности более или менее современного мира и приземленного человеческого бытия. Куда девался восточный сказочный ветерок? Нет, он еще вернется, только уже не такой восточный, и, не знаю, кому как, но лично меня оплели знакомые и любимые мотивы «Ста лет одиночества» Маркеса. Так же растет мало-помалу семейное древо, да не одно, а целых два, сплетающиеся воедино, время от времени нет-нет да и померкнет зыбкая граница между явью и сказкой. Борются меж собой два влиятельнейших человека, меняясь ролями, а около них не только то там, то здесь вспыхивают вспышки стыда; они пока не сознают, что Стыд, порожденный ими, взрастает рядом во вполне человеческом обличии, готовый сокрушить все и вся.

Вот такие дела – сказочные и реальные, мистические и политические. Но, хотя роман мне очень понравился, без замечаний, увы, не получится. Их всего два.

Во-первых, авторские комментарии среди текста совершенно не к месту. Не особо приятно, когда ты погружен в замечательную историю, гадая, правда это или вымысел, а тут многоуважаемый Рушди со своими Эмиграцией и Писательским Даром, как с писаной торбой – ой, ну да это наша судьба, эмигрантов, ой, ну не стоило бы мне так персонажей представлять, ой, нет, вы не думайте, что я подумал так вот все повернуть. Среди этих отступлений всей ценной информации, где Рушди, например, уточняет место действия, раз-два и обчелся, вполне можно было запихнуть все это в авторское предисловие и не отвлекаться на ненужные воспоминания и замечания среди повествования.

Во-вторых, то ли я чего-то не уловила, то ли образ Омара-Хайама выражен недостаточно хорошо. Автор ставит его главным героем, по его задумке, о которой он нам сам любезно сообщает, все прочие персонажи – лишь главные герои жизни Омар-Хайама, но никак не романа. Но, увы, такого впечатления у меня персонаж не создал. Он просто как-то бестолково потолкался на задворках и запомнился лишь тем, что с его матушек все началось, ими все и закончилось, а остальные события, касающиеся его персоны (очень значимые, в таком случае!) вышли как-то блекло. Не получилось из Омара-Хайама главного героя. Кроме того, приписываемый ему автором негатив ни разу не убедил. Ни то ни се человек, ничего из ряда вон выходящего, так мне показалось.

Однако, несмотря на все это, я по-прежнему настаиваю, роман очень, очень хорош, и единственный его недостаток в том, что он не идеален, хотя и крайне близок к совершенству. Его словно бы не до конца отполировали, а ведь оставалось совсем чуть-чуть до ослепительного блеска.

Но, так или иначе, книга заслужила мою безусловную симпатию и достойное место на моей книжной полке. Впрочем, написать рекомендацию я затрудняюсь - местами роман читается тяжеловато, да и место действия и причудливый сюжет - на любителя.

Нелады в семье — точно дождевая вода на плоской крыше. Один ливень, другой, вроде и незаметно, а вода все копится и копится; и в один прекрасный день крыша рухнет вам на голову…

Не мой автор Салман Рушди, хотя о чем это я, о востоке деле тонком я в принципе читаю очень мало. И "Стыд" - роман не для почти-зимы, которая угнездилась с этой недели во дворах. Это такая книга-раскладушка, где есть две семьи, истории двух семей, написанные в духе притчи, и внезапные вставки-рассуждения автора о нынешних днях его родины, о жизни, о, собственно, стыде, бесстыдстве, грехе и чем только не. Именно эти вставки понравились мне больше всего, а сказочная дымка грустных и подчас жестоких историй человеческих судеб пришлась не совсем по вкусу. Если бы Салман Рушди оставил позади стиль сказителя с хитрой, но при этом грустной улыбкой, может быть книга понравилась мне больше, а так я словно слишком много съела рахат-лукума. На языке вязко, и приторное послевкусие не пропадает.

Как итог - попробую, тем не менее, почитать еще Джозефа Антона , но оставлю сие до более поздних времен. Хотя бы на весну. А если мне захочется восточных историй в формате притч про недавнее и былое, то я лучше возьмусь за книги Орхана Памука.

//прочитано в рамках лайт-версии игры "Дайте две!", книга из вишлиста Irinischna

Гимн благочестию или его отсутствию?

Имя его золотыми буквами внесено в историю - что ему до всяких наглецов. Вот и они тоже на экране - поверяют Западному журналисту всю клевету,всю мерзкую грязь, которую не погнушались собрать. Он меня пытал, а в меня стреляли, а меня в тюрьму бросил, едва спасся! - верещат они.
Ах,это разлюбезное телевидение, оно умеет представить наших вождей глупцами и дикарями, несмотря на их западное образование и модную одежду. Да, телевидение всегда делало ставку на ропщущих и недовольных.

Поражаюсь актуальности этой цитаты в наш непростой, хоть и не XV, но XXI век. Впрочем, по мусульманскому летосчислению век и впрямь XV. Кем недовольны сильные страны - тот и кровавый диктатор. Но не будем об этом. Давайте о творчестве Рушди.
Знакомство мое с этим автором началось с книги "Земля под ее ногами", которая стала для меня ярчайшим открытием прошлого года и вошла в топ-10 моих любимых книг. Продолжила я его сборником эссе - Imaginary Homelands - перевода которого на русский язык пока не существует. И вот теперь пришел черед "Стыда".

Ахмед Салман Рушди - писатель, родившийся в Бомбее, но ныне живущий в Лондоне, автор знаменитых "Шайтанских аятов", также известных как "Сатанинские стихи"), за которые он приговорен к смерти аятоллой Хомейни (обязательно прочту их, хоть и увы в электронном виде, так как весь тираж давно и безнадежно раскуплен).

Главным героем "Стыда" вроде как является Омар-Хайам Шакиль, названный в честь великого поэта, но ни написавший за свою жизнь ни строчки сын троих матерей - Чхунни, Муни и Бунни Шакиль (перечислены по старшинству). Но на деле его затмевают гораздо более яркие мужские образы - Реза Хайдар и Искандер Хараппа. И хоть это по словам автора история о "почти не Пакистане", в реальной пакистанской истории есть прототипы этих персонажей - Зия уль-Хак и Зульфикар Али Бхутто. Арджуманд Хараппа по прозвищу "Кованные трусы" - это, несомненно, Беназир Бхутто - первая женщина-премьер исламского мира. Уж не знаю, похожа ли Рани Хараппа на Нусрат Бхутто, а жена Зия уль-Хака на Билькис Хайдар, но образы этих женщин получились не менее интересными, чем образы мужчин, хоть в восточных историях женские судьбы нередко на обочинах. Что же касается дочерей Хайдара - Суфии Зенобии "Стыдобы" и Навеид "Благовесточки" не очень-то дочери Хайдара, то судьбы этих двоих трагичны каждая по-своему.

Я, например, так и не знаю, как мне относиться к поступку айи Шахбану. Было ли ее решение продиктовано любовью к Суфии Зенобии или это было ее личное желание по отношению к Омару-Хайяму? Но то, что Суфию Зенобию мне безумно жаль - это факт. Реза Хайдар свою любовь к дочери осознал поздно. От матери девочка видела лишь презрение. В нормальном браке и даже в понимании мира судьба ей тоже отказала. Хотя "Благовесточка" вроде бы и была всеми любима, умна, красива и своенравна, да только ее нормальный брак оказался не меньшим проклятием, чем жизнь Суфии Зенобии.

Без любви душа черствеет.

Знаете, "Стыд" написан в таком стиле, будто ты сидишь и пьешь с автором чай, а тот ведет свой неспешный рассказ, где восточные легенды намертво сплетаются с политикой современности, срывая покровы тайны с самых благочестивых с виду и порочных внутри людей, безжалостно обнажая и выставляя напоказ правду о собственной стране и ее жителях, не пытаясь даже сохранить на этой бесстыдной наготе дупату чести, как сохранила ее Билькис Хайдар под злым суховеем.

Народ - это разум, способный выделить тех, кто ему лучше служит

Конец истории закономерен. И знаете, мне нисколько не жаль Омара-Хайяма, бывшего на тридцать один год старше Суфии Зенобии. Когда одного интересует лишь наука, другого лишь Бог, а третьего - лишь власть - конец их очевиден. Реза Хайдар, Искандер Хараппа и Омар-Хайям Шакиль очень разные, но каждый из них за ошибки собственной жизни поплатился сполна.

Если что-то продиктовано Богом - это не может быть варварством.

Читая Рушди я уже не впервые задумываюсь, сколь скудны мои знания об истории восточных стран. Несомненно их следует углубить. И желательно в ближайшее время. Несомненно Салман Рушди завоевывает позиции, прочно закрепляясь среди любимых авторов у моей скромной персоны. Хотя советовать всем его наверное не стоит - это очень особенный автор, не каждый способен проникнуться его очарованием сполна.

Мне всегда была интересна культура и история восточных стран. Сейчас столько пишут и говорят о востоке, исламе, причем в основном это далеко не лестные отзывы – терроризм, войны, насилие, бедность– что хочется самому понять, что же происходит на самом деле, разобраться, где правда, а где ложь. Мы знаем о таких странах, как Пакистан, Афганистан, Иран, по большей части только из выпусков новостей и газетных статей. А изучать их нужно совсем по-другому – через литературу, искусство, религию, обычаи и нравы людей. Ведь эти исламские страны – одни из самых древних на Земле, именно на их месте в древности зарождались и умирали великие цивилизации, которые, несомненно, оставили заметный след в их истории и культуре. И если про древние народы и культуры мы еще что-то знаем из учебников истории, то про современный Пакистан не знаем почти ничего.
Вот почему меня и привлекла книга «Shame» (Стыд) Салмана Рушди, написанная еще в начале 80-х, но очень актуальная в наши дни.
Роман Салмана Рушди производит сильное впечатление. Во-первых, очень необычно было читать восточного автора. Его стиль изложения, манера размышлять, те детали, на которые он обращает внимание, восприятие мира, сильно отличаются от привычной нам европейско-американской литературы. Создается такое ощущение, что ты приехал в незнакомую страну, которая сначала ошеломляет своими обычаями, красками, жизненным укладом, ценностями, и заставляет испытывать некоторый дискомфорт (и физический, и моральный), но потом через некоторое время ты начинаешь постепенно привыкать, «обживаться», проще воспринимать новую действительность и, наконец, понимать ее.
Во-вторых, книга описывает реальную жизнь современного Пакистана, причем не только простых людей, но и видных политиков, решения которых во многом определили его судьбу и современный облик. Рушди в форме повествования описывает их непростые характеры – жажду власти, религиозный фанатизм, жестокость, и тут же показывает, как это отражалось на жизни простого народа. Характерно, что проблема «болезни власти», видимо, не зависит от страны и культуры: то же самое можно было бы, наверное, написать про политиков любой страны.
И наконец, очень важным является моральная сторона романа. Мне кажется, что главная мысль произведения в том, что все современные проблемы – жестокость, насилие, бездуховность, религиозный фанатизм – происходят от того, что люди разучились испытывать стыд за свои поступки, потеряли внутреннюю скромность и забыли, что такое совесть. Отсутствие внутренних моральных регуляторов, сдерживающих человека, приводит, в конце концов, к страшным последствиям – неконтролируемой разнузданной свободе, потери связей со своей культурой, прошлым народа, непониманием истинного смысла религии. Очень страшно, когда такое происходит с власть имущими. Потому что их решения в таком случае основываются не на морали, а на мифических «экономических и политических выгодах», которые на самом деле ничего не стоят, если разрушена духовность народа.