Одри Ниффенеггер дебютировала с романом «Жена путешественника во времени», и эта книга буквально покорила мир: переводы на все языки, многомиллионные тиражи, покупка киноправ Брэдом Питтом и долгожданная экранизация в 2009 году. В том же 2009 году Ниффенеггер выпустила не менее долгожданный второй роман — историю о призраках и семейных тайнах, о кишащем тенями прошлого мегаполисе, о любви, над которой не властна даже смерть (в самом прямом смысле). Умирающая Элспет Ноблин завещает лондонскую...
Сбившись с дороги, люди ведут себя двояко.
— Иногда какая-нибудь вещица становится… слишком значимой… приходится ее отделять и убирать подальше.
Дни человека, как трава, как цвет полевой, так он цветет. Пройдет над ним ветер, и нет его, и место его уже не узнает его.
Смерть — штука явная.
Колеса автобуса отваливаются на полной скорости, и все теряет смысл. Точнее, не теряет смысл, а приобретает такой смысл, которого никому не понять.
ВСЕ ПЛАНЫ ЛЮДЯМ И МЫШАМ КРУШИТ СУДЬБА
Марика растворялась в отбеливателе памяти. история пишется победителями
Завершенность - это когда дело сделано по всем правилам.
Как историк, он прекрасно знал, что любые документальные свидетельства обладают взрывной силой.
Поразительная штука — жизнь.
Дни человека, как трава, как цвет полевой, так он цветет. Пройдет над ним ветер, и нет его, и место его уже не узнает его.
Смерть плоха тем, что она как будто стирает человека с лица земли. А еще она плоха тем, что не позволяет увидеть дальнейший ход событий.
- Человеку случается докопаться до таких подробностей, которых лучше не знать.
Вот, наверное, каково иметь дочь - подростка: непомерные запросы, помноженные на беспочвенное самомнение.
A bad thing about dying is that I’ve started to feel as though I’m being erased. Another bad thing is that I won’t get to find out what happens next.
Игры для того и были придуманы, чтобы люди не свихнулись от тягостных мыслей.
— Любовь — это… тревога, — сказал он. — Хочешь доставить радость и боишься, что тебя увидят таким, каков ты есть. В то же время хочешь, чтобы тебя знали. Иными словами… ты наг, стонешь во тьме, теряешь всякую гордость… Я хотел, чтобы она видела меня и любила, хотя знала как облупленного, а я знал её. Теперь её рядом нет, и моё знание неполно. Целыми днями пытаюсь представить, чем она занимается, что говорит, с кем общается, как выглядит. Стараюсь восполнить потерянные часы, но чем дольше разлука, тем это труднее — неизвестность множится. Приходится додумывать. На самом деле, я просто не знаю. Ничего больше не знаю.
— Холодно, блин, — сказала Джулия, запрыгав на месте и обхватив себя за плечи.
Валентина нахмурилась.
— Не говори «блин». Это ругательство.
— О'кей. Здесь весьма прохладно. Колотун. Холодрыга чертова.
— Боюсь, ей нельзя доверять, Валентина. — Но ты же ей доверяешь. — Потому что я идиот.
Смерть плоха тем, что она как будто стирает человека с лица земли. А еще она плоха тем, что не позволяет увидеть дальнейший ход событий.
Смерть плоха тем, что она как будто стирает человека с лица земли.
Что составляет основу основ, если не потребность в понимании? Понимание — это неизбывность близости, эликсир любви.
Мы - люди-белочки. И ты такой же.
Продаются в Британии бензопилы, или они бывают только у американских серийных убийц?
У него подвело живот. Ощущение это напомнило ему страх сцены; впрочем, он быстро понял, что это чувство вины.