Поэтика

Давайте откинемся на спинку кресла, как уже давно рекомендует Бил Гейтс, но вместо знакомства с новыми возможностями очередной версии популярной операционной системы представим такую благостную картину...
Сидит поэт на берегу моря, перебирает рукой гладкие камушки и думает: "А не написать ли мне трагедию ямбом или комедию героической рифмой?". Подумал поэт, подумал, но так как парень он был образованный, то знал, что все должно быть по правилам, а правила написаны где? Правильно, в специальной книге, которая называется "Поэтика". Кстати, в качестве небольшого отступления стоит уточнить, что поэтика, как говорит Википедия, это теория поэзии, наука, изучающая поэтическую деятельность, её происхождение, формы и значение, — и шире, законы литературы вообще. Так вот наш поэт берет "Поэтику" Аристотеля и понимает, что писать трагедию ямбом ну никак нельзя, ведь:

В них появился, как и следовало, насмешливый метр; он и теперь называется ямбическим, потому что этим размером осмеивали друг друга. Таким образом одни из древних поэтов стали творцами героических стихов, а другие — ямбов.

Какая уж тут трагедия! Ну хорошо, а что же должна в себя включать трагедия? Думаете это сложный вопрос, что это зависит от автора и т.д.? Да уж конечно!

...всякая трагедия включает зрелище, характер, сказание, речь, напев и мысль.

Вот и краткий план уже готов. А что там с мыслью, можно поподробнее? Конечно можно!

Так как составу наилучшей трагедии надлежит быть не простым, а сплетенным, и так как при этом он должен подражать [действию, вызывающему] страх и сострадание (ибо в этом особенность данного подражания), то очевидно, что не следует: ни чтобы достойные люди являлись переходящими от счастья к несчастью, так как это не страшно и не жалко, а только возмутительно; ни чтобы дурные люди переходили от несчастья к счастью, ибо это уж всего более чуждо трагедии, так как не включает ничего, что нужно,— ни человеколюбия, ни сострадания, ни страха; ни чтобы слишком дурной человек переходил от счастья к несчастью, ибо такой склад хоть и включал бы человеколюбие, но но [включал бы] ни сострадания, ни страха, ибо сострадание бывает лишь к незаслуженно страдающему, а страх — за подобного себе, стало быть, такое событие не вызовет ни сострадания, ни страха. Остается среднее между этими [крайностями]: такой человек, который не отличается ни добродетелью, ни праведностью, и в несчастье попадает не из-за порочности и подлости, а в силу какой-то ошибки.

Можно и дальше цитировать этот кодекс поэтов древней Греции, но, как мне кажется, проще взять этот достаточно небольшой труд и прочитать самим.
Конечно, местами эта книга кажется устаревшей, но хорошие люди переходящие от счастья к несчастью - это и сейчас возмутительно, а жалость и сейчас вызывают и достойные и недостойные. Скажите, разве определение комедии, которое дает Аристотель, устарело?

Комедия же, как сказано, есть подражание [людям] худшим, хотя и не во всей их подлости: ведь смешное есть [лишь] часть безобразного. В самом деле, смешное есть некоторая ошибка и уродство, но безболезненное и безвредное; так, чтобы недалеко [ходить за примером], смешная маска есть нечто безобразное и искаженное, но без боли.

Конечно, сейчас и явные издевательства иногда считают смешными, но разве это так хорошо?
Вердикт: стоит почитать всем увлекающимся литературой, театром и, наверное, историей, хотя:

Поэтому поэзия философичнее и серьезнее истории, ибо поэзия больше говорит об общем, история — о единичном.

Если вам до сих пор непонятно откуда появился и как объясняется закон Единства времени, места и действия, не можете понять почему в библиотеках соседствуют отделы поэзии и драматургии, не до конца ясны принципы по котором в античности отличали трагедию от комедии и драму от эпоса, то почитайте Поэтику Аристотеля, вам будет интересно.
В этом очень логичном, довольно остроумном и познавательном трактате автор объясняет основные принципы построения поэтических и драматургических сочинений, помогает понять происхождение разных слов (комик, перепетии и др.) и даже приводит в качестве примера краткий пересказ Одиссеи (задолго до современных школьников, ленящихся читать полные произведения). В целом, это сочинение куда более просто и ясно написано, чем вы могли бы подумать, и может быть интересно каждому, а не только литературоведам и знатокам античной культуры.

Какие ошибки совершают поэты? Как подходить к подбору имён для своих персонажей? Неточности в композиции… и многое другое. Кажется, ничего не ушло от зоркого внимания и острого аналитического ума этого великого античного мыслителя. Особенно мне понравились те главы, в которых Аристотель говорит о несвязности фабулы сюжета целого ряда произведений. Той же «Ифигении», «Одиссеи» или «Омовения», рассказе о пифийских играх в «Электре», сцене с немым из Тегеи в «Мисийцах», преследование Гектора и др. (например, главы 17, 24, 25). На первый взгляд – всё логично, но Аристотель верно подмечает все те моменты, что обычно ускользают от зрителя/читателя.

«ясно, что противные смыслу части «Одиссеи», например высадка героя на Итаку, были бы невыносимы, если бы их сочинил плохой поэт; а теперь поэт прочими красотами скрасил бессмыслицу и сделал её незаметной»

Читая «Поэтику» (другое название – «Об искусстве поэзии») Аристотеля, со стыдом для себя открыл множество ранее неизвестных произведений, или тех, о которых лишь что-то слышал. А таковых здесь набралось немало. К сожалению, многие из античных поэм, трагедий и комедий, о которых говорит автор – до нас не дошли, но благодаря древнегреческому философу и учёному, ученику Платона, мы хотя бы можем себе представить, о чём в них говорилось. И это ещё один момент к тому, чтобы лишний раз обратиться к этому небольшому в сущности 100-страничному трактату, особенно ценителям эпохи Античности и древнегреческого наследия.
В целом – очень полезное и интересное получилось исследование, которое сохранило свою актуальность и спустя два тысячелетия! Не зря его брали за образец и много веков спустя, особенно классики века XVII, а затем и просветители XVIII в.

Разгадка тайн «Илиады»

Сам по себе небольшой трактат вызвал множество споров и огромное количество толкований. Это произошло из-за того, что в нем содержались лекции читаемые Аристотелем в последние годы жизни. Они не были обработаны, а сам трактат написан бегло, как черновик. Отсюда и споры. Одни удаляют части текста, считая их поздней вставкой, другие наоборот, вставляют в пропуски свои мысли, а кто-то вообще, переставляет все с ног на голову. И спустя века мы видим десятки самых разнообразных вариантов. Но одобрил бы их Аристотель?
Вот что происходит, когда гениальный человек недоделывает свою работу. Каждый пытается завершить ее за него. Переделать под себя, под своё мировозрение.
Для меня стало неожиданностью, что Аристотель позаимствовал у своего учителя так много материала. Я ведь привык к постоянной критике идей Платона. К тому, что: «Платон мне друг, но истина дороже».
Когда я читал Гомера, в частности «Илиаду», то задавался множеством вопросов, мне было многое непонятно. Вот, что я писал тогда:
«Более всего меня мучил вопрос: "Что в "Илиаде является главным? На что она нацелена"? Это точно не падение Трои, в поэме она не пала. Быть может, Гомер пытался показать падение Трои символом. Смерть Гектора, как падение Трои. Но это настолько притянутый за уши вариант, что скорее всего вызовет недоумение. Так же, это точно не судьба одного из героев, потому что главного выделить почти невозможно. Ахилл? Все начинается с него, да и заканчивается им. Но большую часть "Илиады" он находится за пределами главного сюжета. Можно предположить, что Гомер мог показать значимость Ахилла, через призму его не участия. И тем самым возвеличить его. Но это тоже не более чем догадка. Сама война начинается аж с 10 года, поэтому скорее всего тоже не является главной целью поэта. И почему именно с 10? Это какой-то особенный год войны?»
И вот мудрец Аристотель в своей «Поэтике» ответил на некоторые из них. И теперь я как минимум понимаю, почему Гомер не стал описывать всю войну, а взял лишь малую ее часть. Если вам стало интересно и вы хотите узнать ответ, то можете найти его в ХХIII главе/книге.
Говоря напрямую, я ожидал большего. Быть может я немного не так истолковал название, а быть может у меня чересчур завышенные требования. Я не знаю.
Но если вы решитесь написать трагедию, то этот трактат вам поможет понять ее структуру и выделить в ней главные части. О комедии к сожалению философ написать неуспел.

В неоконченном произведении Поэтика Аристотель (384 — 322 гг. до н. э.) высказывается о принципах построения трагедии, коснувшись при этом и эпоса. В несохранившейся части остался анализ комедии и лирической поэзии. В отличие от историка, «задача поэта – говорить не о действительно случившемся, но о том, что могло бы случиться, следовательно, о возможном – по вероятности или необходимости». Из этого Аристотель делает вывод, что поэзия говорит не о единичном, а о более общем (по сути, «типическом» - но этого слова у Аристотеля нет), чем история.

Трагедия, как и комедия, возникла из естественной склонности человека к подражанию. При этом Аристотель приводит довольно странный аргумент в пользу эстетического удовольствия от подражания: то, что отвратительно в реальной жизни (например, вид трупа), люди с удовольствием смотрят на картинах. В то время как комедия - это подражание худшему, «трагедия есть подражание действию важному и законченному». Комедия, по Аристотелю, возникла из фаллических песен. Действующие лица в трагедии должны быть людьми не плохими и не идеальными, а просто хорошими, попавшими в трагическую ситуацию из-за вольной или невольной ошибки. В этом случае зритель будет косвенно «узнавать» себя в трагедии и таким образом сопереживать действию.

«Что касается числа актеров, то Эсхил первый довел его с одного до двух, ограничил хоровые части и предоставил главную роль диалогу, а Софокл /ввел/ трех /актеров/ и декорации.» А вот кто ввел маски, пролог и увеличил число актеров в комедии Аристотелю неведомо. В трагедии важна фабула - стержень всего, в которой можно выделить перипетии и узнавание. Перипетия – это «перемена событий к противоположному», как правило, переход от счастья к несчастью (в трагедии) или наоборот (в комедии). И перипетии и узнавания должны происходить в трагедии естественно, то есть, по необходимости или вероятности. Например, узнавание выглядит натянутым, если оно происходит по каким-нибудь приметам. В этом смысле, образец превосходной фабулы - Царь Эдип Софокла.

Именно Аристотель впервые разделяет античную литературу на эпос, драму и лирику. Само слово лирика появлиась, правда, много позже, в Александрии, а в то время существовали только названия для всех жанров лирики, например, кифаристика, трагическая поэзия и т. д. Аристотель говорит о том, что трагедия очищает через пережитый страх и страдание, но о том, в чем собственно состоит переживаемый зрителем катарсис существует несколько мнений, а сам философ не слишком развил эту тему в Поэтике.