Класс коррекции

Флэшмоб 2012
Нет, ребята, легче десяток Палаников прочитать, чем одну эту книжку школьного психолога Екатерины Мурашовой! Ей-Богу!
Это вам не гипертрофированный и глумливый, а тихий, будничный, каждодневный ужас. Ставший обыденным и никем особо не замечаемый, но реальный и узнаваемый по деталям.
Вот эта девочка на обложке, видите? Они ведь именно такие: угловатые, неулыбчивые, коротко стриженные (а кому им косы плести?), глядящие настороженно... Даже обычную игрушку в руках держит как-то неловко... Это дети - отбросы общества.
И все-же они дети. С фантазиями, которые для них и спасение, с присущим детям оптимизмом, с короткой памятью на плохое, с детской непосредственностью и изобретательностью. Пережитые детские травмы отложились в них психическими "отклонениями" и задержками в развитии. Но они еще с готовностью откликаются на доброе и искреннее, на подлинное дружелюбие, а не заигрывания.

Есть темы, о которых трудно говорить, о них тяжело думать. Невыносимо, потому что помочь и изменить по большому счету ничего нельзя. "Школа - всего лишь слепок с общества в целом", - говорит Клавдия, их классная. Все так, но почему эти дети должны почувствовать все язвы нашего общества в столь нежном возрасте? Это совсем уж бесчеловечно.

Всего несколько месяцев из жизни 7Е класса лучшей в городе гимназии, класса коррекции. Антон, главный герой, неторопливо и толково рассказывает о всех текущих и прошлых событиях в классе. Вот в классе появился "новенький", Юра, он инвалид-колясочник - веселый, добрый малый. Прислали молодого учителя географии и он интересно рассказывает. У Митьки пропала мать и дети остались одни... Не сразу, постепенно, мы узнаем, что у каждого уже за спиной своя нелегкая жизненная история, и о каждом можно писать отдельную повесть. Эти дети часто жестоки, но безошибочно чувствуют настоящую боль и трагедию. То, чем не могут похвастаться другие, из "спонсорских" классов.
Осколками своих исковерканных душ они тянутся к нормальной жизни, мечтают об обычной семье, просто хотят быть "как все". Защитный панцирь безразличия и ожесточенности еще не затвердел, сквозь него еще можно пробиться простым человеческим теплом и участием.

При желании, можно указать на некоторые недостатки книги, Что-то Антон слишком умен для 13-летнего пацана. Временами повесть напоминала персонажем - учителем географии, романтиком в розовых очках, - известный роман Алексея Иванова. Местами, когда ребята дружно и самоотверженно отправились искать Стефанию - "Приключения Электроника". Но в целом, это самодостаточная и оригинальная повесть. У нее есть одно огромное достоинство, перед которым все остальное становится не важным: Екатерина Мурашова сумела написать повесть о трудных детях, которые вызывают уважение и даже восхищение!!! Их не только безумно жалко, ими гордишься. Волнующе смотреть как пробуждаются в каждом из них добрые чувства. Как маятник от глухого отчаяния качнулся в другую сторону - к надежде.

Автор хорошо знает о чем пишет, и без труда представляешь эти картинки из жизни. Особенно один эпизод... Как вы думаете, что будет, если пнуть в бок бездомную бродячую собаку: "пшла отсюда"? Что она сделает? Оскалится, цапнет за ногу? Не-е-т, если выросла на улице - она тут же трусливо убежит, оглядываясь и поджав хвост. Собака знает, что гнев ей не положен по статусу. В повести есть эпизод, когда группа друзей из 7Е стоят на крыльце и смотрят на счастливчиков, из 2А, которые уезжают на автобусе на экскурсию. В автобусе появляются свободные места и Юра хотел бы поехать, ведь у него так мало радостей в жизни, но, родители "ашек" - против. Ребята не спорят, они понимают, что они здесь лишние. Только малявка Вадик, чей отец спонсор, поднимает бунт и, в итоге, добивается своего - Юра едет с ними.

Печально, что таких детей и таких коррекционных классов - Е, Ж, З- с каждым годом будет все больше и больше. Испугавшись последствий "демографической ямы", правительство наше спешно и необдуманно бросилось поправлять ситуацию, раздавая "материнский капитал". Не знаю как там в больших городах, а у нас в глубинке кинулись рожать все подряд безработные, алкоголички, прочие, ведущие асоциальный образ жизни. Родив, они вскоре забывают о детях, предпочитая им бутылку и очередного хахаля. Учителя уже сейчас, округляя глаза, говорят, что скоро этот "материнский капитал" придет в школу. Почему они не рады, понятно? Дети ослабленные, не имеющие навыков, не знающие ровным счетом ничего, потому что в садик ни дня не ходили. У родителей денег на садик просто нет. Да и где они садики эти? Кто бы их понастроил?

Ужасно хочется продолжения!!! Охота узнать, что стало дальше с этими ребятами - Стешей и Мишаней, Антоном, Витькой и Митькой, Пашкой. ..Если честно, я придумала каждому из них дальнейшую судьбу после расформирования 7Е . Она более-менее благополучна, потому что, не успокоив себя таким образом, мне не уснуть сегодня.

Где-то (так и не смогла вспомнить, где именно) видела мнение, что «Класс коррекции» похож на «Дом, в котором…», именно тогда и отправила книгу в хотелки. Похож, ну да. Как горячее похоже на холодное, горькое похоже на сладкое, а карлик-веган похож на великана-людоеда. Совсем не похож, короче говоря, зато очень удобно сравнивать.

В двух словах: в одной школе имеется четкое социальное расслоение. Классы для умных и богатых, классы для середнячков, один класс для неблагополучных детей алкоголиков и бедняков и последний класс для совсем неблагополучных детей с проблемами с головой, но не настолько фатальными, чтобы за этих детей взялись специализированные учреждения. И в этот класс коррекции приходит (а точнее, приезжает на коляске) новый ученик, интеллигентный и умный мальчик с ДЦП. Вскоре выясняется, что он умеет путешествовать в мир пони и радуги, где он бегает и прыгает, как обычные дети, а также может водить туда сверстников на экскурсию.

«Класс коррекции» - это, вроде бы, детская книжка. «Вроде бы», потому что после прочтения я так и не поняла, для кого она на самом деле. Если для детей – слишком недетские вопросы там поднимаются, и я не о неизлечимых болезнях и даже не о неблагополучных семьях говорю, а я двух семиклассниках, которые живут вместе как муж с женой, о похищении красивой девочки понятно с какими целями, о произволе «новых русских» - не рановато ли детям читать о таком? Эти вопросы там раскрываются не в лоб, а намеками, которые дети, может, и не поймут, но для кого тогда эти намеки?

Если для взрослых – слишком много ванили, да, именно плохой, неуместной ванили. Мы на днях обсуждали в клубе книгу «Привет, давай поговорим», и одноклубники поругали ее за слащавость; но там ощущение слащавости возникает в основном от несовпадения наших реалий с американскими, а в целом-то книга правдоподобна. «Класс коррекции» неправдоподобен абсолютно, причем не только его фантастическая часть, по которой я еще пройдусь, но и реалистическая тоже.

Повествование идет от первого лица одного из учеников класса коррекции, который поумнее своих товарищей, но в общем-то он с ними в одной лодке. Он сам признается, что ни один ученик класса коррекции не в состоянии даже поздороваться, не используя матерные слова. Но в общении с нами, читателями, он почему-то сдерживается и говорит складно и даже местами красиво. Ну-ну. Почему бы не сделать повествование от третьего лица, не «Я подумал», а «Антон подумал»? +5 к правдоподобию сразу же.

Далее, в сплоченный коллектив диковатых, обиженных жизнью детей попадает подчеркнуто другой мальчик – умный, образованный, вежливый, да еще и в инвалидной коляске. И буквально сразу же становится полноправным членом стаи. Стаи озлобленных, повторюсь, «детей улицы». Бугогашеньки, ну конечно. Ладно, его почему-то сразу взял под крыло местный бугай, с которым никто связываться не хочет, и это уберегло парня от жесткой травли – но как он почти сразу же сделался своим в доску при всей своей инаковости? Даже те немногие приколы, которые мальчик отбил, просто пошутив пару раз сам над собой, исходили не от одноклассников, а от ребят из параллельного класса. В благополучных классах и то новичков далеко не всегда принимают с распростертыми объятиями, а тут пришел чужак, и все выстроились в струнку, постарались перестать материться и потянулись к прекрасному. Какая жизненная книга, как прекрасно она открывает глаза на пороки общества.

Что до этого «Параллельного мира», где все здоровы и все желания сбываются… Если бы читателю оставляли хотя бы тень выбора, чем считать это явление: проявлением какой-то высшей справедливости или просто бредом нездорового сознания Антона – получился бы неплохой ход с философским подтекстом. Но выбора нет: мальчики попадают туда не только мысленно, но и телесно, волшебное исчезновение происходит на глазах нескольких очевидцев – и вместо магического реализма мы получаем плохую сказку. Не жестокую кровавую сказочную жуть, как в «Книге потерянных вещей», а обычную детскую сказку с картонным «злом» и всепоглощающим «добром», где зайчики водят хороводы, а лисички поют песенки и кормят зайчиков морковкой. И такая сказка сочетается а социальным реализмом как угги с бальным платьем.

Концовка в итоге выглядит просто издевательской. Представьте себе, допустим, генерального директора на совещании, который вместо ответа на серьезный вопрос о планах развития ставит руки уголком и пищит «я в домике» - такой же уровень нелепости происходящего. Кстати, как думаете, что будет с младенчиком и с женщиной, которая в него вцепилась, при наших простых условиях усыновления или оформления опеки? Вот-вот, хэппи-энд сплошной.

Оценка в итоге нейтральная, потому что почитать было, в принципе, интересно, сюжет увлекает, за развитием истории со Стешей и вовсе следишь, затаив дыхание. Только книга-то, похоже, претендует на нечто большее, чем просто развлекательная повестюшка на один вечер.

Тема важная, раскрыта плохо.

Дети, сегодня я прошу вас вспомнить о таком понятии, как милосердие!

В ответ на эту просьбу половина нашего класса «Е» весело заржала. Другая половина, та, у которой сохранились мозги, насторожилась. И было отчего. Я думаю, что в тот день это самое слово – «милосердие» – прозвучало в стенах нашего класса впервые за все семь лет, которые мы провели в школе

Милосердие-потому что в класс с "особенной" программой поступил новый ученик-Мальков Юра, мальчик с диагнозом ДЦП.
В "Компании уродов" прибавилось:
они все "не такие" ненужные или лишние, у них "не такая" семья, как у Витьки и Митьки , или как у Таракана (пьют, бьют, гуляют); или же Стеша- Стефания -сама "не такая",слишком прекрасная внешне и отдаленная изнутри; Пашка Зорькин-уровень 5летнего ребенка , зато "кулаки по пуду";
Пантелей-"смотрящий" за своими одногодками, но "идейный пацан";
Мишаня Штекман (слабослышащий/слабовидящий) -мальчик из интеллегентной еврейской семьи;
или Антонов Антон -вундеркинд с родовой травмой,влияющей на эмоционально-физическое состояние- 19 особенных семиклассников.
Их не нужно просить, а

жалеть людей нельзя – никому от этого пользы нет

но по-своему принять и сделать своим эти дети -могут.
"Паралитик Юра" отличается от всех остальных даже среди этих особенных детей, он может увести за собой в тот мир, который

Ну, если в общем, то там исполняются желания…

Что может там найти извечно голодный Зорька, или никому ненужная Витька? а слепой Мишаня, и не умеющий ходить Юра? и каковы они там? и-захотят ли они там остаться, или при выборе из своих желаний и жизней других они сделают другой выбор?
Пусть их не берут на экскурсии ,и вообще программой для них ничего кроме чтения, письма и счета не предусмотрено, потому что "..класс "Д" называют долбанутыми, а класс "Е" ....", но они получше многих взрослых знают ,что такое Милосердие
Мне искренне -Нет -не жаль!-хочется, чтобы не было "уродов",изгоев среди детей, среди людей.
Чтобы не навешивались ярлыки.
Чтобы не нужно было с детства уметь "быть сильными и постоять за себя".
Чтобы не было нужды искать себя в своем собственном мире, и о школе нельзя было сказать:

Школа пройдется по вам, как асфальтовый каток, и… И вы уже не сможете пользоваться розовыми очками…

"Дом в котором..." для бедных

Сравнение с "Домом в котором..." неизбежно и избито, но неизбежное на то и неизбежное, что его не удастся обойти, так что побью его ещё раз. В общем-то, от "Дома..." только попытка создать сказочно-диковатый антураж на довольно страшном месте и, конечно, совпала тематика детишек с отклонениями, но в целом, мне кажется, больше ничего общего и нет, слишком по-разному вышли эти жутковатые сказочки.

"Класс коррекции" не понравился мне двумя вещами, которые затмили всё остальное. Во-первых, абсолютной по-станиславскому неверюшкой, так как все характеры, мотивации и объяснения высосаны даже не из пальца, а я не знаю, из какой части тела (ну гусары, ну перестаньте уже). Как мне показалось, автор пыталась вывести из главного героя эдакого халка-правдолюбца, который в целом положительный и поэтому мечется между желанием не навредить, не перегнуть и желанием быть счастливым. При этом он подозрителен, язвителен, умён, агрессивен, в общем, такой волк-одиночка, только подростковый вариант. Но то ли взято слишком много, то ли вообще всё не так - в итоге характер вышел абсолютно невнятный, речь неубедительная, мотивировка того или иного действия тоже, так что получается, что он даже не себя убеждает и не нас, читателей, а автора, наверное, вроде как имею я право существовать. Я бы подумала, что это я такой дурак и не смогла воспринять образ главного героя, такое случается, но я не смогла воскурить ни один из образов в книге, потому что они все какие-то размазанные, ниочёмные, независимо от того, какой это персонаж. И даже то, что они ходят по таким знакомым мне улицам города (как раз должны были тусить у соседнего дома с тем, в котором я читала эту книгу), не придаёт их бледным невнятным теням хоть какой-то плотности.

Во-вторых, не понравилось то, что в произведении нет цельности. Можно попытаться притянуть за уши, зачем всё это было и к чему такой тухлый финал, но это будет именно что притягивание за уши, а оно нам надо?

При этом всём получился даже некоторый комический что ли эффект, потому что из-за неправдоподобности всего происходящего с первых же страниц перестаёшь воспринимать и то, что Мурашова описывает вполне реальное. Тяжёлые условия жизни детей алкоголиков, детей-инвалидов, детей с отклонениями в психике или развитии. На них всем плевать, но автор как-то так странно делает, что и на героев с этими проблемами тоже плевать, потому что это какие-то условности, а не живые люди. И не радуешься за них, что у них там Нарния неизвестно откуда и неизвестно почему, и не огорчаешься во время всех приключений со знаком минус. Фокус ещё, мне кажется, выбран не слишком удачно. Угрюмый и скрытый пацан, было бы классно посмотреть на него совсем со стороны, а не пытаться бесконечно проникнуть в тайники его души, только чтобы обнаружить, что и нет там никаких тайников, а все страшные психологические проблемы замешаны на жидкой овсяной кашке.

Читать было откровенно скучно, хотя начало было бодренькое. Дочитывала, только в надежде на бомбу или ловкое подвязывание всех висящих логических хвостиков в конце, но обломалась по полной. Ни о чём.

Екатерина Вадимовна Мурашова изначально заинтересовала меня как практикующий и при этом публикующийся детский психолог. Совершенно случайно я наткнулась в любимом книжном на ее книгу "Дети-"тюфяки" и дети-"катастрофы". Гиподинамический и гипердинамический синдром" , прочла ее в считанные часы от корки до корки. Я получила массу интересующей меня как маму информации. Автор порадовала меня энергичным слогом, массой примеров из личной практики, стройной и логически последовательной системой рассуждений. Узнав спустя время о том, что у Екатерины Мурашовой вышли и другие книги, я пожелала их прочесть, пусть и не сразу, но в обозримом будущем. Честно говоря, я даже была уверена, что "Класс коррекции" тоже non-fiction из жанра популярной психологии. Однако я ошиблась. Оказывается, книга претендует на жанр художественной прозы.

Я не стану говорить, что как автор литературы художественной Екатерина Мурашова меня разочаровала, потому что это не так. Нет, во мне нет разочарования. Я полна чем-то сродни недоумению. То, что я прочитала, это... что-то очень странное. Я свои ощущения могу классифицировать как "психологическая повесть-сказка со скрытыми мотивационными механизмами". Только мне кажется, что даже в этом обличье то, что я прочитала, выглядит как-то неказисто. Ощущение такое, что я пытаюсь примерить на нестандартное по размерам и фигуре существо неподходящую ему одежду. Это жмет, то трет, это кособочит. Совершенно нелепое занятие! Прочитал и начинаешь думать, а что же это было.

Кусочек истории взросления подростков со сложными судьбами?! Крошечный, практически обломочек. Психологическая сказка, где читающего подростка пытаются вернуть к архетипическим основам бытия, дабы разрешить бушующий в его душе внутриличностный конфликт?! Какая-то уж очень несказочная сказка местами. Повесть-быль о современном бытии подростков?! Даже будучи изданной в 2010, то есть 5 лет назад, она уже нещадно устарела. По количеству гаджетов, сленгу, стилю поведения подростков. Приключенческий вестерн?! Это уже мой бред, простите. Романтическая, трогательно-грустная история дружбы?! Нет, нет, ей не хватает связности, последовательности.

Ничего не могу с собой поделать. Даже если я верю, что существуют такие люди, как Юра, которые способны озарить своим светом детей с девиантным поведением, показать им иной мир и иные отношения (а я в это верю), я не понимаю, почему мне рассказали эту историю так куце, так местечково. Об этом герое что-то сказали, так хватит с него. Тут мазок про этого героя. Чуть пройдемся по этому... Какой-то плохо пригнанный пазл. Все мое читательское естество противится этому.

Если же отступиться от попытки пригнать эту книгу к какому-либо канону, но остается только одно - решить, что она написана исключительно для подростков. Я уже давно не подросток, моя дочь только входит в этот возраст. Но я неплохо помню себя подростком. Да, вероятно, я прочла бы что-то подобное. Хотя, скорее, не в книге, а в журнале. Повесть напоминает литературные заметки из журналов "Костер" и "Пионер". Прогрессивнее, конечно, но все-таки очень близко. В любом случае, то, что они мне тогда дали, давно мною забыто. А в тот момент мне было это очень интересно. Так что книга эта явна имеет срок актуальности. Но вот определиться с ним очень сложно. И я решила впредь читать только нехудожественные работы Екатерины Мурашовой.