Роман «ТАСС уполномочен заявить…», написанный на документальной основе, рассказывает, как советской контрразведкой была разоблачена и сорвана крупная политическая диверсия ЦРУ, направленная как против интересов государственной безопасности СССР, так и против одного из молодых государств, где победило национально-освободительное движение.
Для меня эта книга получилась совершенно нежданной и негаданной. Я имею ввиду то, что обычно Семенов пишет романы, основанные на реальных исторических событиях. Они описываются "по-честному" достаточно подробно, документально, достоверно. И совершенно необязательно, чтобы главный герой делал именно то, что было на самом деле. Главное - чтобы общий исторический результат, как говорится, благоприятствовал именно такому, описанному в романах, развитию событий и приводил к желаемому результату.
С таким настроем я и проживал вместе с романами Семенова о Штирлице. И тут - первая оказия. Тема - знакомая, понятная, интересная - противостояние ЦРУ и КГБ, но исторический фон - полностью надуманный - две африканские страны с необычной исходной исторической ситуацией. Такого я, честно говоря, от Семенова не ожидал. Можно, конечно, предполагать, что что-то подобное могло бы произойти в середине семидесятых не в надуманной стране Нагонии, а в реальной Намибии - начинается на тот же слог, о соседнее государство со столицей в Луисбурге представлено Южно-Африканской республикой, где ведущим городом является Йоханнесбург - заканчивается на тот же слог. Я не изучал пока, насколько такие аналогии действительно могут быть реальными. В любом случае, читатель может представить себе именно такую историческую составляющую романа.
Кроме необычной предпереворотной ситуации в Нагонии, основными идеями романа я выделил через следующие тезисы: "И один в поле воин", "Журналистика - это большая сила", "И на старуху бывает проруха". Конечно, центральной историей романа было разоблачение вражеского резидента. Для нас, рядовых читателей, казалось бы, стандартный сюжет, но статистика - вещь упрямая. В реальности такое глубокое, описанное в романе, разоблачение и взятие агента с поличным удается очень редко - раз на два десятка лет. Конечно, речь идет о резиденте масштаба, описанного в романе, деятельность которого может решать судьбы целых государств.
Где-то прочитал, что идею роману подкинул друг Семенова генерал КГБ. Только было понятно, что нельзя было проявлять реальную историю полностью, потому и было придумано столько условностей. Кроме того, не факт, что успех операции КГБ был именно таким, как он описан. Однако, читателю остается только верить своим ощущениям и вместе с полковником Константиновым проживать часы агонии, чтобы полностью разгадать загадочные комбинации противника. Именно этим, на мой взгляд, богата книга, рассказывающая о непростых буднях реальной охоты на агента. Эта часть получилась почти остросюжетна.
В остальном роман похож по стилистике на цикл о Штирлице, хотя внедрение ненастоящих государств и политических сил смогло сократить до минимума не всегда удобную для читателей документальную часть. Зато вместо нее появились не менее занимательные "шифровочные главы", где мы знакомимся с внутренней перепиской сотрудников спецслужб. Еще порадовала еле уловимая линия огня-противопоставления в виде женских образов Пилар и Ольги Винтер. Ну, и, конечно, сражение на чужой территории, проводимое майором Славиным, получилось не менее захватывающем, чем события в Москве. В любом случае для любителей жанра мастрид.
Для меня эта книга получилась совершенно нежданной и негаданной. Я имею ввиду то, что обычно Семенов пишет романы, основанные на реальных исторических событиях. Они описываются "по-честному" достаточно подробно, документально, достоверно. И совершенно необязательно, чтобы главный герой делал именно то, что было на самом деле. Главное - чтобы общий исторический результат, как говорится, благоприятствовал именно такому, описанному в романах, развитию событий и приводил к желаемому результату.
С таким настроем я и проживал вместе с романами Семенова о Штирлице. И тут - первая оказия. Тема - знакомая, понятная, интересная - противостояние ЦРУ и КГБ, но исторический фон - полностью надуманный - две африканские страны с необычной исходной исторической ситуацией. Такого я, честно говоря, от Семенова не ожидал. Можно, конечно, предполагать, что что-то подобное могло бы произойти в середине семидесятых не в надуманной стране Нагонии, а в реальной Намибии - начинается на тот же слог, о соседнее государство со столицей в Луисбурге представлено Южно-Африканской республикой, где ведущим городом является Йоханнесбург - заканчивается на тот же слог. Я не изучал пока, насколько такие аналогии действительно могут быть реальными. В любом случае, читатель может представить себе именно такую историческую составляющую романа.
Кроме необычной предпереворотной ситуации в Нагонии, основными идеями романа я выделил через следующие тезисы: "И один в поле воин", "Журналистика - это большая сила", "И на старуху бывает проруха". Конечно, центральной историей романа было разоблачение вражеского резидента. Для нас, рядовых читателей, казалось бы, стандартный сюжет, но статистика - вещь упрямая. В реальности такое глубокое, описанное в романе, разоблачение и взятие агента с поличным удается очень редко - раз на два десятка лет. Конечно, речь идет о резиденте масштаба, описанного в романе, деятельность которого может решать судьбы целых государств.
Где-то прочитал, что идею роману подкинул друг Семенова генерал КГБ. Только было понятно, что нельзя было проявлять реальную историю полностью, потому и было придумано столько условностей. Кроме того, не факт, что успех операции КГБ был именно таким, как он описан. Однако, читателю остается только верить своим ощущениям и вместе с полковником Константиновым проживать часы агонии, чтобы полностью разгадать загадочные комбинации противника. Именно этим, на мой взгляд, богата книга, рассказывающая о непростых буднях реальной охоты на агента. Эта часть получилась почти остросюжетна.
В остальном роман похож по стилистике на цикл о Штирлице, хотя внедрение ненастоящих государств и политических сил смогло сократить до минимума не всегда удобную для читателей документальную часть. Зато вместо нее появились не менее занимательные "шифровочные главы", где мы знакомимся с внутренней перепиской сотрудников спецслужб. Еще порадовала еле уловимая линия огня-противопоставления в виде женских образов Пилар и Ольги Винтер. Ну, и, конечно, сражение на чужой территории, проводимое майором Славиным, получилось не менее захватывающем, чем события в Москве. В любом случае для любителей жанра мастрид.
Пролегомены к философии Юлиана Семенова
«ТАСС уполномочен заявить» как и «17 мгновений весны» хоть одно мгновение, да смотрели почти все. При этом, если «17 мгновений» более менее всем нравятся (и вполне заслуженно), то «ТАСС уполномочен заявить» более менее не нравится – никому (еще более заслуженно). Я в данном случае ничем не отличаюсь от этих мифически-реальных «всех» – тоже смотрел, тоже нравится и тоже не нравится. Зачем же я тогда взялся за чтение «ТАССА»? Ну так, смеха ради. Однако, очень быстро мне стало не до смеха. Первый же абзац романа поверг меня в глубокую задумчивость:
— Видите ли, Майкл, — задумчиво сказал Нелсон Грин, наблюдая за тем, как внуки кувыркались в бассейне, выложенном красным туфом, привезенным из Турции, — всякое ощущение верно, как ощущение. Другое дело — суждение об ощущении. Оно может быть истинным или ложным… Я запомнил лекцию профессора Митчела, вы еще тогда были ребенком, а не заместителем директора центрального разведывательного управления… Митчел говорил, что если весло, погруженное в воду, кажется сломанным, то ощущение в этом случае верно, поскольку наблюдающий испытывает именно это ощущение. Но если в силу этого он станет утверждать, что весло действительно сломано, то суждение окажется ложным… Ошибки людские, дорогой Майкл, заключаются не в ложных ощущениях — бог с ними, с ощущениями, — а в ложном суждении…
Хм, так сломано весло или нет? Вдруг оно сломано, мы же его не видим? Опять-таки если весло не сломано, но в ощущении оно сломано, значит ли это, что ощущение верно? Не значит, ли это, напротив, что ощущающий пребывает в некоем состоянии, которое искажает его ощущения – так, ощущение «сломанного весла» может быть симптомом психологической неуверенности – может быть у человека по жизни то и дело возникает ощущение «сломанного весла» – и это и составляет Истину его жизни, но такую истину, которая и мешает ему истинно жить. Тут, однако, нужны уточнения… Так я сидел и размышлял, пока не вспомнил, что читаю «ТАСС уполномочен заявить», а не «Критику чистого разума», очнулся и продолжил чтение:
Они здесь ведут себя как аналитики — в чистом виде: «треугольник — есть трехсторонняя фигура». И все. Но ведь это низшая ступень мышления, она не перспективна. Синтетическое мышление тем и отличается от здешнего, аналитического, что оно обязательно вводит некий атрибут, который хоть и не заключен в понятие о предмете, но тем не менее, помогает предмет понять объемнее, наперед: «прямая — есть кратчайший путь между двумя точками»… Без этой философской азбуки они дров наломают. Что б им шире подумать, право слово?!
Час от часу не легче:) Ну, в принципе, все это я знаю, все это мне известно. То есть, вру, никогда я не мог четко оделить синтетические суждения от аналитических. Зазубрить-то отличие несложно, конечно. Вообще, как товарищ Оскар Уайльд советовал делить людей не на хороших и плохих, а на очаровательных и скучных, так и я предпочитаю делить суждения не на аналитические и синтетические, а на банальные и любопытные. «Треугольник есть трехсторонняя фигура» - это суждение прежде всего банальное. Суждение же Уайльда любопытное (как и большинство его суждений). Читаю дальше:
Сказать априорно — ничего не сказать в наш век; победит тот, кто лучше информирует, а информация обязана идти не только из головы, но из сердца тоже…
Не очень понятно, к чему тут употреблено слово «априорно». Хотя нет, догадываюсь - к чему. Когда до этого речь шла о синтетических и аналитических суждениях, автор, конечно, обращался к Канту, ну а обратиться к Канту и после этого не употреблять слово «априорно» почти невозможно:) Читаю далее:
А что касаемо ограничения и свободы, я вычитал хитрющую концепцию у любопытного философа Бональда. Человек — по его версии — не свободен от рождения, и виною тому — природа, ибо она-то и есть главный наш ограничитель. Человек может стать свободным лишь в том случае, если прилагает к этому максимум усилий. Верно, а? Но занятен вывод: будьте энергичны, тогда вы сможете войти в торговую или строительную корпорацию и станете свободным благодаря тем правам, которые эта корпорация завоевала; служите своей корпорации — и вы скопите состояние; будьте набожны — и церковь станет помогать вам во всех начинаниях; сделавшись богатым и религиозным человеком, вы станете дворянином, а это дает высшие преимущества.
— Прекрасная схема. Приложима к карьеристам.
— Ты ползучий прагматик, Митя. Я не понимаю, отчего трудящиеся читают твои книги. Ты ведь не дослушал меня.
— Не тебя, но Бональда.
— Новое — это хорошо забытое старое. Если я сумел вспомнить, то, значит, именно я вернул современнику забытое старое. Сие — соавторство.
— Ишь ты!
— Так вот… Бональд прекрасно вывернул свою схему. Венец свободы, то есть дворянство, — суть защитный барьер того общества, которое мечтал создать Бональд. Раз ты дворянин, то, значит, бренный металл не должен тебя интересовать более. Дворянство останавливает энергичного плебея в его жажде к постоянному обогащению. Без этой преграды могла водвориться плутократия. Служа наградой за приобретение богатства, звание дворянина обязывает к самоограничению; дворянство — предел обогащения. Достигнув дворянства, к богатству следует относиться как к цели — понимаешь? Бональд занятно пугал общество: «Если вы уничтожите дворянство, тогда стремление энергичного плебея к обогащению не будет иметь ни цели, ни предела; целью будет богатство — само по себе. Тогда-то и появится аристократия. Аристократия, но не знать».
Степанов слушал с интересом, даже окрошку отодвинул.
Вот и я слушал с интересом. Не читал Бональда. Да и на русский он не переведен. И вправду – любопытный, похоже, философ этот Бональд, как переведут, так сразу им и займусь:) Всех обгоню. Читаю дальше… А дальше, дав определение свободы от Энгельса и разобрав ситуацию в современном ему кинематографе, Семенов перевел разговор на тему об особой роли русских монастырей:
Наша свобода родилась на руинах вековой государственной идеи, замешанной на духе национальной исключительности. Да, да, так именно! Инородцев-то в пух и прах костили. Ты говоришь, иконопись — следствие абсолютного покоя, ясности цели. Это — кризисный период, когда было нашествие, но ведь пики искусства — заметь себе — рождены состоянием переходным, длительным; война порождает блистательное искусство плаката; философия не может родиться под грохот канонады. Война — это желание выжить, чтобы продолжить бой завтра, мир — это когда живут, чтобы думать. Ум — основа индивидуальности, поскольку именно он создает личность. Просто-напросто Россия поры Рублева и Феофана Грека дала миру больше индивидуальностей, чем в последующие времена, видимо, в этом отгадка.
Ну, тут я понял, что пока еще не вполне готов к восприятию всесторонней философии Юлиана Семенова, не хватает мне еще знаний. С Кантом бы разобраться – это еще куда ни шло. Но на Семенова мне замахиваться еще рановато:)
Советский детектив. Точнее, советский политический триллер - это что-то совершенно новенькое для меня. Не могу припомнить, чтобы я читала что-то подобное. Про Юлиана Семенова, естественно, слышала. Фильмы по его книгам, конечно, смотрела, но вот читать пока не доводилось. И вот, свершилось.
Мне понравилось. Примерно то, что я себе и представляла, что ожидала от шпионского детектива - довольно скользкой темы для автора советского периода. Сюжет, как я понимаю, полностью выдуман, но воспринимается, как реальные события. Многое явно знакомо и узнаваемо. Все логично и понятно. Убедительно. Думаю, надо браться за другие книги Семенова. Это интересно.
"ТАСС" начиналась с радио постановки, "Театр у микрофона". Естественно, очередная серия прерывалась на самом интересном месте. Потом (для меня) был фильм, а потом собственно книга.
Юлиан Семенов был без преувеличения самым популярным автором детективного жанра 70-80-х годов. Конечно, этому способствовал колоссальный успех фильма "17 мгновений". А дальше - пошло-поехало!
Международная тема для меня была всегда интересной, поэтому многие вещи экзотикой не были. Как могла Африка быть какой-то экзотикой, если десятки тысяч студентов учились у нас, освободившиеся от колониализма страны стояли в очередь за помощью, а наши государственные интересы в окурат проходили и там тоже? Африка не сходила с экранов телевизора. Одним словом тема "ТАСС" была современной для советских людей.
Чем государственный переворот в дружественной нам стране - не самая лучшая тема для "заграничного" романа Семенова? Луисбург, столица Тразиланда - один центр событий, второй - Москва. Тразиланд граничит с дружественной нам Нагонией, поэтому где, как не в столице соседней страны, окопаться американским шпиёнам и сотрудникам 1 управления КГБ, не шпиёнам, а разведчикам (не путать!)? Там и тусовались и те, и другие.
Какой шпиёнский роман без женщин? Пилар - девица, которыми пугали всех отъезжающих за рубежи нашей родины, - так и норовит затащить в постель, а потом и завербовать нашего ответственного работника или, лучше, ответственного руководителя. Естественно, слабое звено найдется всегда, оно и нашлось. Хотя фамилия у него вроде как крепкая, сильная - Дубов. Сергей. Он же Трианон.
Нашлось место и нашей женщине с красивой фамилией Винтер в романе. Она стала в буквальном смысле жертвой Дубова Сергея, который отравил её. Злодейский ряд продолжает немногочисленный, но колоритный ряд американцев, у одного из которых жена-немка с родственниками нацистами. А самый главный из американцев-злодеев, естественно, использует своё положение для обделывания своих грязных делишек. Наркотиков, разумеется. Которые он к тому же переправляет куда надо в трупах младенцев, которых он покупал, простите, пачками.
В конечном итоге всё завершилось для нагоняйцев, они же ногонцы, и для нас соответственно, хорошо. Наши победили, всех разоблачили, кого надо - посадили. Полный капут для ворогов, полная виктория для нас.
Кстати: книгу к прочтению рекомендую, очень добротно написанная, интересная, держащая в напряжении постоянно. Хорошая книга.
P.S. Всегда, когда бывал на проспекте Вернадского, интересно было увидеть тот самый столб, на котором нужно было проставить знак для получения "пакета". Не, не нашел.
Прочитала книгу сразу после просмотра сериала, который почему-то впервые в жизни увидела лишь сейчас, перевалив за тридцатник. Фильм, таким образом, первичен, и порадовал своим качеством, актерами, увлекательным сюжетом, а также деталями советского быта, неизвестными для людей моего поколения - экзотикой такой. Потом села за книгу.
Все это шло у меня параллельно с украинскими (послекрымскими) событиями, и риторика СМИ, как русских, так и западных, удивительно накладывалась у меня в голове друг на друга. Вопли о директоре ЦРУ, который прилетает в Киев, чтобы дать указания их правительству - их поднимает московская пресса, Украина опровергает, а потом оказывается - правда... Сын вице-президента США, который возглавляет украинскую нефтегазовую компанию... Если б не это, то коллизии книги Семенова касательно американцев показались бы надуманными и высосанными из пальца, антиамериканской истерикой, которую перестроечные дети воспринимают со скептицизмом. А так - все обросло плотью, прямо удивительно.
А вообще книга - отличный советский шпионский роман с хорошими чекистами, множеством дополнительных линий. Очень увлекательно
Когда чем-то гордятся по-настоящему - гордятся тайно
— По марксизму всегда пятерку получал? — Всегда.
Пльзенского пива не будет. И ростовских раков — тоже. В жизни надо довольствоваться тем, что имеешь.
война порождает блистательное искусство плаката; философия не может родиться под грохот канонады. Война — это желание выжить, чтобы продолжить бой завтра, мир — это когда живут, чтобы думать. Ум — основа индивидуальности, поскольку именно он создает личность.
— В нашей стране популярны суперскандалы, Вит. То, что вы рассказали, — будни, скучная пародия на «Крестного отца».
— Что значит суперскандал? — спросил Славин.
— Когда алкоголичка жена, — ответил Пол, — когда муж — гомосексуалист и понуждает сестру к сожительству с выгодными ему людьми, когда у миллионера сын вступает в компартию, когда взятка превышает сто тысяч баков — это куда ни шло. Лучше бы всего, правда, что-нибудь про шашни президента с концернами — это проходит, это нравится соперникам, особенно потенциальным.
— Жена есть, — ответил Славин, обернувшись к Джону. — В этой истории есть жена. Наркоманка. Состоит в кровном родстве с мужем — попросту его племянница. Дочь нациста. Сама была участником дела. Как?