Они вышли из красного тумана — исполины, застилающие плечами синее солнце Нарии, жестокие воины без сердца и души. У них много имен — Оддегиры, пустынные люди, демоны мира песков. Они утопили мою землю в реках крови, уничтожили мой народ, стерли с карты неба все звезды жизни, осталась лишь я — последняя сумеречная. И я должна бежать, забыть свое имя и суть, что бы выжить… Но камень высшего эорда брошен, и Эгла уже плетет свою нить, соединяя мою жизнь воедино с тем, кто стал моим проклятьем и...
Порой достаточно одного проступка, чтобы потерять доверие к человеку, и тогда — даже тысяча слов «прости» не помогут, чтобы вернуть его...
Он долго и молча смотрел на меня, а потом тихо спросил:
— Ты никогда не простишь меня?
— Прощение не имеет смысла, если нет возможности забыть...
Сильных людей судьба ставит на колени для того, чтобы доказать им, что они могут подняться, слабаки же стоят на коленях всю жизнь. Терпит поражение, не тот, кого поставили на колени, а тот, кто пал духом и не мечтает подняться. Вставай...
В каждом из нас живет чудовище, вопрос в том, как хорошо мы умеем его скрывать, и как часто позволяем ему выбираться на волю.
Извечное желание жить невозможно заглушить даже стоя на краю пожирающей тебя бездны.
Иногда прощение , дарованное обидчику ,приносит куда больше удовлетворения , чем самая изощрённая месть .
Время наш извечный палач,безразлично взирающий, как мы день за днем сыплем песчинки своих жизней на его суровую плаху.
В каждом из нас ..., живет чудовище, вопрос в том, как хорошо мы умеем его скрывать и как часто позволяем ему вырваться на волю.
Искреннюю дружбу и доверие не возможно ни купить, ни продать — только заслужить. Порой достаточно одного проступка, чтобы потерять доверие к человеку, и тогда — даже тысяча слов «прости» не помогут, чтобы вернуть его .
— Раб тот, кто смирился со своей жалкой участью. А тот, кто борется — уже свободен...
— Сильных людей судьба ставит на колени для того, чтобы доказать им, что они могут подняться, слабаки же стоят на коленях всю жизнь. Терпит поражение не тот, кого поставили на колени, а тот, кто пал духом и не мечтает подняться.