Черных ведьм и, соответственно, меня бесит все! Бесят вопли местных девиц, требующих сварить им приворотное зелье, бесит наглый белый маг, который ведет себя не по регламенту, но больше всего бесит вот этот субъект — новый мэр Бриджуотера, который в день прибытия самым беспардонным образом потребовал от меня собрать чемоданы и покинуть «его город»! И мало того, что «милым дитем» обозвал, так еще и решил, что меня, потомственную черную ведьму, нужно воспитывать и защищать. Все, господин мэр,...
— Уважаемая госпожа ведьма, — начала она без предисловий колоритным басом.
Кстати, дочерям передался такой же и голос, и характер, ничего удивительного, что от них даже портовые грузчики улепетывали.
— А сварите-ка мне зелье! — выдала Торникай.
Скривившись так, словно на завтрак у меня были лимоны, а вовсе не два хрустящих пирожка с ягодами, решительно ответила:
— Не сварю.
— Это еще почему? — возмутилась почтенная.
Хороший вопрос, очень. Глубоко вдохнув, со всем почтением ответила:
— А потому что, госпожа Торникай, зелье для похудения не запивают пинтой пива три раза в день, заедая все это пирогами с мясом, жареными ребрышками и цельным тортом со взбитыми сливками!
— Как все прошло, госпожа ведьма?
— Замечательно, — беззаботно ответила я.
— А кого-сь сегодня замучили смертью безвременной? — трогая с места, продолжил расспрашивать мужик.
Меня, к слову, чрезмерное любопытство тоже бесит. Меня вообще все бесит, я же говорила.
— Да так, — отозвалась небрежно, — тут в прошлый раз один извозчик разболтался не к месту…
Подходя ближе, узнала в присутствующих господина мэра, который из-за моей мстительности так и остался с проплешиной на макушке, самых уважаемых членов совета и одну незнакомую мне морду лица. Морда была высока, на голову выше присутствующих, широкоплеча, узкобедра, темноволоса, имела внушительный нос, правильные черты и квадратный подбородок. В общем и целом, должна признать, морда оказалась весьма привлекательна, а выправка свидетельствовала о военной карьере. То есть фактически мне очень даже понравилась.
Морда перевела мрачный взгляд с моих летучих мышек собственно на мэра, а затем его суровый взгляд заметил меня.
В следующий миг с мордой случилась метаморфоза — насупленные брови расправились, сжатые губы растянулись в вежливой и довольно приятной улыбке, темные глаза нацелились на мои глаза, и волнующий баритон озвучил:
— Милое дитя, вас так заинтересовала наша беседа?
Что??? «Милое дитя»?! Я?! Потомственная черная ведьма?! У меня нервно веко задергалось.
— Простите, я что-то не то сказал? — искренне встревожилась морда.
— Да, я ведьма! Лично для вас — госпожа ведьма! — гордо представилась я, натягивая капюшон, который во время моей заинтересованности излишне сполз назад, открывая мое лицо.
А я, между прочим, еще не накрашена.
— Простите, — я ехидно улыбнулась, — а вы чемоданы уже распаковали?
Вскинув бровь, неуверенно ответил:
— Нет. Я прибыл на рассвете.
Коварно ухмыльнувшись, искренне посоветовала:
— Не распаковывайте.
— Господин мэр, а вы женаты? — невинно поинтересовалась, окидывая вновь прибывшего изучающим взглядом и уже догадываясь, на кого объявило охоту все бриджуотерское сообщество незамужних дев и их мамаш.
— А это имеет значение? — разозлилась основательно влипшая, но еще не ведающая об этом жертва матримониальных устремлений.
Подавив искренний злорадный смех, я обошла мэра и направилась в любимую лавку, обронив на ходу:
— Решающее значение, весьма решающее значение.
В ответ донеслось:
— Что вы имели в виду, госпожа ведьма?!
Он же не думал, что я отвечу, правда?!
Морду перекосило. Мэр полез в карман халата, извлек знакомый мне пузырек, на котором еще вчера было написано «Сильнодействующее слабительное», а ныне красовалось «Огненная страсть», и взревел:
— Ваше?!
Брезгливо взяв пузырек двумя пальцами, осмотрела и вернула со словами:
— Нет, я таким не пользуюсь, предпочитаю естественные отношения.
— Завтра в город прибывает белый маг.
А вот это уже интересно. Перестав демонстративно позевывать, посмотрела внимательнее.
— Надеюсь, вы понимаете, что это значит? — яростно сузил глаза мэр.
— Конечно, — я расплылась в самой что ни на есть довольной улыбке, — белый маг в моем городе! О Тьма, вот это подарок! — села на постели, поправила волосы, после сорочку, после грудь, чтобы в кружевной лиф легла попривлекательнее, после… — Так, а что это вы на меня смотрите и совсем мое мясо жрать перестали? — вопросила у морды.
Мэр сглотнул толком не прожеванное.
— Уже наелись? — недружелюбно поинтересовалась я.
— А вы сегодня кого уморили, госпожа ведьма? — робко поинтересовался солдат из новобранцев.
— Стражника одного, из особо говорливых, — не задумываясь, ответила я.
Караул вытянулся как по струнке.
Солдатик предупреждению не внял и дрожа спросил:
— А… останки?
— Съела, — ответила голодная ведьма. — Зажарила и съела.
Новобранец рухнул как подкошенный.
— Это он от удивления, — сержант Уртис пнул обморочного ногой, не особо заботясь о сохранности солдатских ребер.
— Удивился, как в вас столько мяса влезло, — добавил капрал Добмак.
— Забывательное зелье? — усаживаясь, поинтересовалась у мужика.
Извозчика передернуло всего, но кивнул. Ясно, у Люсинды брал, а та с него оплату натурой потребовала. Нет, сама Люсинда очень даже ничего и в пятьдесят пять, но от ее темперамента уже двенадцатый муж сбежал, вот и отрывается на несчастных клиентах.
— Ой, госпожа ведьма, а может, вы сегодня где-нибудь спрячетесь? — встревожился за меня почему-то извозчик.
— Да вы что, там же такой мужчина! — воскликнула вся довольная я.
— Госпожа ведьма, а где это вы шляетесь по ночам?! — И тон такой негодующе-обвинительный.
Нет, определенно хамеем.
Придерживая пальчиками капюшон, чтобы не дай Тьма не свалился перед целым белым магом, являя меня не в образе, я снизошла до ответа:
— По ночам, господин мэр, когда вы не вламываетесь ко мне в стремлении поесть задарма, я сплю. А вот утром уже промышляю убиением девственниц, распитием крови младенцев и собственно оргиями, да-да.
— Для размножения нам нужен маг, причем непременно белый. Только от белых магов рождаются потомственные черные ведьмы. К слову, у меня уже возраст подходящий, как раз собиралась по осени в столицу слетать, найти себе мага, а тут от вас такой шикарный подарок.
Мэр издал нечто нечленораздельное и сухо вопросил:
— А то, что белые маги истребляют черных ведьм, это вас не смущает?
— Да бросьте, — я отложила расческу, полюбовалась черным водопадом волос до пояса, подкрасила ресницы, подвела глаза, взялась за белила, — все, что нас не убивает, делает сильнее. Ко всему прочему меня не так легко истребить, как вам кажется.
— Уже понял, — прошипел мэр.
— Жестоко вы, — заметила госпожа Дурвен.
— Профессия обязывает, — хмуро ответила я.
— Еще чаю?
— Угу.
Ничего не отвечая, молча щелкнула пальцами — зеленый огонек выразительно заполыхал над ладонью.
— Угрожаем? — улыбнулся белый.
Тяжело вздохнув, ответила предельно честно:
— Господин маг, я черная ведьма, мы не угрожаем, мы: первое — предупреждаем, второе — действуем.
— Смертельные проклятия не забыли?
— Не, каждому по два впаяла.
— Это правильно, а то, понимаешь ли, никакого уважения к черной магии, — покивала хозяйка таверны.
— Вот-вот, — согласилась я, беря чай.
— Они мне вывеску прострелили!
— Серьезно? — Люсинда пыталась сфокусировать взгляд на мне.
— Абсолютно! — Я была возмущена до глубины всей свой черноведьминской души.
— Надо воспитывать, — решила ведьма.
Пехотинцы, к слову. Форма песчаная походная, мундиры слегка потрепанные, оружие явно часто стреляющее, лица дебиловатые, что свидетельствует об участии в боевых действиях.
Оу, а я и забыла. Ну, мы ведьмы такие — отомстим и забудем, а потом снова отомстим и снова забудем…
— А потому что, госпожа Торникай, зелье для похудения не запивают пинтой пива три раза в день, заедая все это пирогами с мясом, жаренными ребрышками и цельным тортом со взбитыми сливками!
— Ой, госпожа ведьма, — в лавку ворвался сынишка мясника Гобса, — вы там это, так гневались, что это, случайно арку цветочную подожгли.— Другую поставите, — прошипела злющая я.— А, ну хорошо, — мальчуган белозубо улыбнулся. — Только вы сразу скажите, если ее тоже палить будете, чтобы мы еще цветов приготовили.— Больше не буду, — насупилась черная ведьма.— Да не-не, вы палите, мы ж не против, только это, чтобы знать…
Стоим перед лавкой самой настоящей потомственной черной ведьмы и откровенно хамим! Где пиетет?! Где испуганная бледность лица?! Где выдавленная через силу вежливая улыбка?!
– Тель, перестань, мне проще терпеть боль, чем видеть твои слёзы. Оставь, я уже в состоянии подняться.
– Я не плачу, – упрямо заявила, – и ты не поднимешься, ты вообще практически умер.
– Кто умер? – Он удивлённо приподнялся.
– Да ты умер, морда несносная, – прошипела взбешённая чёрная ведьм. – тебя сейчас вылечу, а потом убью! Будешь знать, как валиться с ног от кровопотери!
– Я со всеми разберусь, Тель, – с ведьмами, магами, орденом и даже преисподней, но как твой опекун я даже себе не позволю прикоснуться к тебе без твоего разрешения.