Власть… к ней стремятся, во что бы то ни стало добиваясь своей цели и, словно околдованные, забывая, что счастья она не дает. Вот и Алекс, сын принцессы Мишель, сев на трон и отомстив за мать, осознает: он одинок и несчастен. У него есть друзья, есть близкие, есть даже жена, но при этом он все чаще отгораживается от мира, все чаще обращается к своей демонической сути. Сможет ли он найти человека, который станет для него якорем в этом мире? Женщину, которая сможет сделать счастливым полудемона?...
Мой суд — народная молва, мой путь — дорога королей. И каждый шаг осудят зло, и каждый шаг всё тяжелей.
Гордость демона сгубила.
Я не знаю, почему у нас до сих пор не поднялся всеобщий бабий бунт.
Я вот точно взбунтуюсь – и достаточно скоро. Платья – это такой пыточный агрегат, даже в отсутствие корсета и половины нижних юбок! Кошмар!! Ужас!!!
А еще эта мелкая негодяйка тут хихикает!
Представьте себе.
Ночь, луна, соловей поет… ладно.
Вру.
И соловья не было, и новолуние – темно, как в печке.
Нам всегда кажется, что мы недолюбили, недоговорили, недодали понимания и участия – и почему-то осознаем это, только когда их нет рядом?
Любовь – это всегда доверие. А если не веришь – значит, и не любишь.
– А вы умеете задавать вопросы, Светлый.
– Нет, ваше величество. Я боюсь задавать вопросы, потому что боюсь получить на них ответы.
Если девушка умна, она сумеет стать красивой. А если глупа – так ее хоть золотом обсыпь, впрок не пойдет.
Был бы навоз, а мухи найдутся.
Толпа подобна стае. Испуганного разорвут, за вожаком пойдут, а того, кто их не боится – не тронут. Если не почувствуют крови.
Что фанатик, что бешеная собака – явления одного порядка. Гадость.
Все влюбленные женщины одинаковы. И эпитеты у них одинаковые, и даже степень одурения примерно совпадает. Розовые очки – они отлично налазят и плохо снимаются. Иногда с такими ошметьями кожи и самомнения, что от головы ничего не остается.
Пока у тебя есть кто-то за спиной – ты жив.
Дороги рано или поздно замыкаются в кольцо. И то, от чего ты ушел, может встретить тебя за поворотом.
Умер – так умер, ушел – так ушел.
Не поддавайся соблазну простых решений, наверняка они где-то ошибочны.
Маленькие собачки, похожие на больших волосатых тараканов. Вот не понимаю я этих существ. Собака должна быть зверем, а это – что?! Муфта лапки отрастила?!
Наклоняюсь над столом и делаю вид, что смотрю дамочке в декольте. Кларис охотно подставляет его, смещаясь так, чтобы мне было удобнее. Еще было бы что показывать! Доска – два соска. Я такое и у жены посмотреть могу.
Именно сейчас я отчетливо понимаю, что на ненависти дом не построишь.
Книги. Да, книги. Врата и проходы в другие миры, чужие жизни, иные страны… Если больше никак не получается, то можно путешествовать с их помощью.
Хотя… мужчины далеко не всегда выбирают сильных и умных женщин. Намного проще найти ту, рядом с которой будешь казаться всем орлом. Пусть она – коза, зато ты горделиво паришь в вышине, осеняя землю размашистыми движениями крыл и хвоста.
Любовь зла, а козлы этим пользуются.
Всегда считал, что самые гнусные дела происходят в самых добропорядочных семействах.
Это действительно королевская спальня, и король спит в своей кровати. Правда, рядом с ним отдыхает фаворитка – или кто она там, – но это уже издержки производства.
В конце концов, у меня две руки. Два комплекта когтей.
Одна вонзается в горло королю, чтобы не смог крикнуть, вторая – его женщине. Будить и сообщать, за что они умирают?
Вот еще не хватало! Я пришел не морали читать.
Жестоко?
А подсовывать мне свою дочурку, зная, что жить мне до первого ребенка, – оно как? Добрее? Справедливее? Порядочнее, хотя бы?
Гордость не позволяет дворянину встать на колени перед королем, гордыня — перед Творцом.