Этот роман, получивший Пулитцеровскую премию и Премию Фолкнера, один из самых важных в современной американской литературе. Экзистенциальная хроника, почти поминутная, о нескольких днях из жизни обычного человека, на долю которого выпали и обыкновенное счастье, и обыкновенное горе и который пытается разобраться в себе, в устройстве своего существования, постигнуть смысл собственного бытия и бытия страны. Здесь циничная ирония идет рука об руку с трепетной и почти наивной надеждой. Фрэнк Баскомб ступает по жизни, будто она – натянутый канат, а он – неумелый канатоходец. Он отправляется в долгую и одновременно стремительную одиссею, смешную и горькую, чтобы очистить свое сознание от наслоений пустого, добраться до самой сердцевины самого себя. Ричард Форд создал поразительной силы образ, вызывающий симпатию, неприятие, ярость, сочувствие, презрение и восхищение. «День независимости» – великий роман нашего времени.
«Когда б не смутное влеченье
Чего-то жаждущей души…»
(А.С.Пушкин)
Мне не стыдно признаться, что я – поклонница, почти фанатка и, может быть, даже в каком-то смысле аддикт книг Д. Форда. Каждый его роман я нахожу гениальным и читаю запойно. Обычный эффект от их чтения – граничащее с потрясением сильное внутреннее волнение, каждый раз разное: зацепившись сознанием за какой-то эпизод, мысль, ассоциацию, я то мечусь по комнате, как тигр в клетке, то замираю в немой медитации посреди какого-нибудь действия, то, чувствуя, как кровь отхлынула от лица, ощущаю острый холод какого-то прозрения, откровения, то сажусь в машину, стремясь умчаться куда-нибудь от привычной повседневности, чтобы оказаться где-нибудь подальше - за чертой города, у линии горизонта, на краю жизни... И нет смысла заклинать адреналин: ты в ловушке книги, пока она сама тебя не отпустит.
Ничего такого уж особенного в книгах Д. Форда обычно не происходит, он просто незаметно погружает тебя в неоднозначный, часто противоречивый поток/волну/пучину рефлексий своих героев, похожих на тысячи таких же, как они, средних американцев. Но довольно часто оказывается, что, будучи «не похожими на тебя, не похожими на меня», они размышляют на темы, сходные с твоими, переживают события, которые встречались и в твоём опыте, и пытаются осмыслить происходящее с ними с помощью тех же конструкций и утешений, которыми пользуешься ты. И выходит, что твоя аутентичность не такая уж и аутентичная, но это странным образом не расстраивает, а успокаивает, и ты с жадностью ищешь и находишь в этих абсолютно американских книгах ответы на вопросы, которые уже ставил себе сам, а, может, и не поставил бы вовсе, не будь этих фордовских историй. Но именно это, как мне кажется, и отличает хорошую литературу от всей остальной – ненавязчивая, недекларируемая способность отвечать на однажды встающие перед любым человеком вопросы. И не только отвечать, но и ставить эти вопросы, убегающие за пределы либидо и мортидо на территорию смыслов. И даже больше: отвечать на твои ещё не высказанные вопросы к жизни (или к Периодам Бытования, как это называет герой «Дня независимости» Фрэнк Баскомб), двигаясь по этой территории подобно Сталкеру. Если книга не отвечает ни на какие вопросы, не отзывается в тебе болью, восторгом, сомнением, жаждой деятельности, стремлением что-то немедленно начать, изменить, исправить… то в ней, наверное, нет и смысла. Как по мне, так книга должна не «вштыривать», а «грузить», причем «грузить» по полной.
«Несколько дней из жизни Фрэнка Баскомба…» – белого, средних лет, ничем не примечательного риэлтора, бывшего писателя, не самого лучшего отца, похоже, так себе любовника, хотя и давно разведенного, но всё ещё тоскующего по бывшей супруге, вполне ординарного американца – так, наверное, можно было бы описать содержание «Дня независимости». Становясь чуть-чуть Фрэнком, мы получаем доступ к событиям его рабочих дней и рефлексиям одиноких ночей, знакомимся с его нехитрой, но такой близкой и понятной, философией, слушаем его разговоры, разделяем эмоции от встреч и впечатлений от новых людей и событий. Немножко подслушиваем. Немножко осуждаем. Немножко жалеем. И надеемся, что у него наступит Период Постоянства.
Конечно, романы Д. Форда - на любителя, но одновременно это и тот редкий случай конгруэнтности автора и читателя, когда не нужно делать никаких усилий, чтобы прийти к определенным выводам. Тебе ничего не навязывают, тебя ни в чём не стремятся убедить, кажется, что автору (в отличии от многих других) по большому счету не нужно твоё расположение и твоё намерение купить следующую его книгу. В нём даже есть что-то проповедническое: он рассказывает о чём-то почти безадресно и просто даёт возможность прислушаться «имеющим уши». И о чём размышляет и пытается сказать Фрэнк? Наверное, о том, о чём и многие другие. О любви, о рухнувшем, но ещё не отпустившем его браке, о взаимоотношениях с сыном и дочерью, о своём возрасте, о свершившемся, несвершившемся и не имеющем шансов свершиться в его жизни, о других мужчинах и женщинах, идущих собственным жизненным путём, о случайностях и закономерностях существования, о паузах и застое на пути жизненных свершений, о личной свободе, о вытесненных и удовлетворенных желаниях, о покое и потребности зависеть от чувств другого человека…
Смысловая нить вьётся, плетётся, порой путается и снова выныривает из глубин памяти, а ты следуешь за ней и чувствуешь, как в тебе дают ростки новые смыслы. Стопроцентное попадание в меня.
«Когда б не смутное влеченье
Чего-то жаждущей души…»
(А.С.Пушкин)
Мне не стыдно признаться, что я – поклонница, почти фанатка и, может быть, даже в каком-то смысле аддикт книг Д. Форда. Каждый его роман я нахожу гениальным и читаю запойно. Обычный эффект от их чтения – граничащее с потрясением сильное внутреннее волнение, каждый раз разное: зацепившись сознанием за какой-то эпизод, мысль, ассоциацию, я то мечусь по комнате, как тигр в клетке, то замираю в немой медитации посреди какого-нибудь действия, то, чувствуя, как кровь отхлынула от лица, ощущаю острый холод какого-то прозрения, откровения, то сажусь в машину, стремясь умчаться куда-нибудь от привычной повседневности, чтобы оказаться где-нибудь подальше - за чертой города, у линии горизонта, на краю жизни... И нет смысла заклинать адреналин: ты в ловушке книги, пока она сама тебя не отпустит.
Ничего такого уж особенного в книгах Д. Форда обычно не происходит, он просто незаметно погружает тебя в неоднозначный, часто противоречивый поток/волну/пучину рефлексий своих героев, похожих на тысячи таких же, как они, средних американцев. Но довольно часто оказывается, что, будучи «не похожими на тебя, не похожими на меня», они размышляют на темы, сходные с твоими, переживают события, которые встречались и в твоём опыте, и пытаются осмыслить происходящее с ними с помощью тех же конструкций и утешений, которыми пользуешься ты. И выходит, что твоя аутентичность не такая уж и аутентичная, но это странным образом не расстраивает, а успокаивает, и ты с жадностью ищешь и находишь в этих абсолютно американских книгах ответы на вопросы, которые уже ставил себе сам, а, может, и не поставил бы вовсе, не будь этих фордовских историй. Но именно это, как мне кажется, и отличает хорошую литературу от всей остальной – ненавязчивая, недекларируемая способность отвечать на однажды встающие перед любым человеком вопросы. И не только отвечать, но и ставить эти вопросы, убегающие за пределы либидо и мортидо на территорию смыслов. И даже больше: отвечать на твои ещё не высказанные вопросы к жизни (или к Периодам Бытования, как это называет герой «Дня независимости» Фрэнк Баскомб), двигаясь по этой территории подобно Сталкеру. Если книга не отвечает ни на какие вопросы, не отзывается в тебе болью, восторгом, сомнением, жаждой деятельности, стремлением что-то немедленно начать, изменить, исправить… то в ней, наверное, нет и смысла. Как по мне, так книга должна не «вштыривать», а «грузить», причем «грузить» по полной.
«Несколько дней из жизни Фрэнка Баскомба…» – белого, средних лет, ничем не примечательного риэлтора, бывшего писателя, не самого лучшего отца, похоже, так себе любовника, хотя и давно разведенного, но всё ещё тоскующего по бывшей супруге, вполне ординарного американца – так, наверное, можно было бы описать содержание «Дня независимости». Становясь чуть-чуть Фрэнком, мы получаем доступ к событиям его рабочих дней и рефлексиям одиноких ночей, знакомимся с его нехитрой, но такой близкой и понятной, философией, слушаем его разговоры, разделяем эмоции от встреч и впечатлений от новых людей и событий. Немножко подслушиваем. Немножко осуждаем. Немножко жалеем. И надеемся, что у него наступит Период Постоянства.
Конечно, романы Д. Форда - на любителя, но одновременно это и тот редкий случай конгруэнтности автора и читателя, когда не нужно делать никаких усилий, чтобы прийти к определенным выводам. Тебе ничего не навязывают, тебя ни в чём не стремятся убедить, кажется, что автору (в отличии от многих других) по большому счету не нужно твоё расположение и твоё намерение купить следующую его книгу. В нём даже есть что-то проповедническое: он рассказывает о чём-то почти безадресно и просто даёт возможность прислушаться «имеющим уши». И о чём размышляет и пытается сказать Фрэнк? Наверное, о том, о чём и многие другие. О любви, о рухнувшем, но ещё не отпустившем его браке, о взаимоотношениях с сыном и дочерью, о своём возрасте, о свершившемся, несвершившемся и не имеющем шансов свершиться в его жизни, о других мужчинах и женщинах, идущих собственным жизненным путём, о случайностях и закономерностях существования, о паузах и застое на пути жизненных свершений, о личной свободе, о вытесненных и удовлетворенных желаниях, о покое и потребности зависеть от чувств другого человека…
Смысловая нить вьётся, плетётся, порой путается и снова выныривает из глубин памяти, а ты следуешь за ней и чувствуешь, как в тебе дают ростки новые смыслы. Стопроцентное попадание в меня.
Тлен и безысходность в день независимости
Это было бы неплохо, если бы не было так растянуто.
В последние дни я сужу о динамике книги по количеству диалогов в ней. Один жалкий диалог на пять страниц рассуждений мелким шрифтом — это будто динамики нет вообще.
В общем, ее там и нет. Глубокие философские суждения от доморощенного интеллектуала в кризисе среднего возраста (или около того, но явно с переоценкой ценностей) — это очень и очень неестественно.
Но может в то время люди так и общались?
Хотя нет. Не думаю. Думаю, нет.
Если очень сильно вникать в смысл написанного, можно даже впечатлиться. В книге много умных мыслей, достойных цитирования в компании преподавателей философии.
Мало движения, мало жизни обычных плохо образованных людей, мало разъяснений для простых смертных. Это не плохо. Если разбирать книгу со словарем, будет вообще очень хорошо.
Самый приближенный к реальности, а от того живой, персонаж — слегка расстроенный психологически сын главного героя. Он ведет себя абсурдно, говорит несвязно и издает случайные неожиданные звуки.
Он более живой, чем весь остальной город. В своем расстройстве он хотя бы настоящий.
Как итог: скучно. Очень. 600 страниц страданий.
Пулитцер, премия Фолкнера, восторги критиков... за что? За нудную хронику трех дней жизни человека, не понимающего, зачем он живет, мучающегося пониманием собственной пустоты, безудержную рефлексию по этому поводу? Ну серьезно, то ли от меня и моих проблем бесконечно далеки проблемы сорокачетырехлетнего разведенного риэлтора из Нью-Джерси, то ли книга правда пустая так же, как и главный герой. На протяжении всей книги я мучилась желанием отложить ее (потому что знала, чем она закончится - ничем), но дочитала, потому что больше ничего под конец отпуска не осталось. Меня раздражали все - сам Фрэнк, который не понимает, чего хочет, то ли воссоединиться с бывшей женой, которая вполне себе счастлива в новом браке, то ли продолжить жить и завязать новые отношения с другой женщиной, с которой его связывают необременительные пятничные потрахушки, его сын Пол, пятнадцатилетний подросток, вялый увалень, которому неинтересны все эти спортивные залы славы, куда его упорно тащит на выходные папа, бывший спортивный журналист, семья Маркхемов, которые вроде как ищут жилье, но сами не понимают, то ли в собственность его хотят, то ли в аренду, смотрят десятки домов, выедают мозг риэлтору чайной ложечкой и не стесняются его обзывать, а в итоге снимают совсем не то, чего хотели изначально, семья Маклеодов, которая арендует у Фрэнка дом, но арендную плату каждый раз приходится выбивать - да выгнал бы таких арендаторов нахрен, блин! Я думала, что это будет книга сродни романам Энн Тайлер, где вроде бы тоже все про обычных маленьких людей и очень по-американски, но нет, Форд пишет скучно, скучно, скучно, женские персонажи у него никакие, а мужские все сплошь рохли без яиц. Не мой автор совершенно. Спасибо Watchdog за совет во флэшмобе, но книга, увы, оказалась не моей.
"День независимости" - вторая часть тетралогии Ричарда Форда о Фрэнке Баскомбе. Первая называлась "Спортивный журналист". Она хороша, но вам вовсе не обязательно с ней знакомиться, если вы нацелились на "День независимости" - книги объединены разве что личностью героя, жизненно важных сюжетных переплетений нет. Точнее, есть, но автор умело вводит все нужные сведения в текст второго романа.
Действие "Спортивного журналиста" происходило в 1983-м году. Новый роман повествует о 1988-м, в воздухе носится ожидание президентских выборов. Фрэнк Баскомб все еще одиноко живет в Нью-Джерси, но больше ничего не пишет. Он напрочь разочаровался в собственных литературных талантах, равно как и в спортивной журналистике, из-за чего и перешел на риелторство.
В жизни Баскомба продолжается "Период бытования" - так он называет время после какого-то крупного потрясения, сбившего все жизненные ориентиры и заставившего сомневаться, что какие-то ориентиры в жизни вообще есть. Он мало с кем общается, не ждет ничего от будущего, много размышляет - в основном, в пессимистических тонах.
Действие? А его почти что и нет. 600-страничный роман рассказывает о том, как Баскомб предпринял праздничную поездку в честь дня независимости с сыном от первого брака. Сын проблемный, ему нужна помощь, Баскомб пытается ее оказать, но получается не то чтобы очень. Попутно он как-то вяло выбирает между новой возлюбленной, которую, впрочем, он даже про себя так не называет, и поугасшей уже страстью к бывшей жене, которой он абсолютно не нужен. А еще он пытается продать дом странноватой паре из Вермонта. А еще между делом рассказывает нам всю свою жизнь и делится кучей очень неоднозначных, но очень интересных размышлений.
Любителям экшена книга вряд ли понравится - уж больно все размеренно, медленно, да и сюжет сам по себе бедноват. А вот поклонникам старой доброй русской классики с ее гипертрофированным вниманием к мыслям и чувствам маленького человека должно зайти. Равно как и любителям околопсихологической литературы типа романов Ирвина Ялома. Только нужно заранее понимать, что это лишь вторая часть тетралогии и развязки попросту не будет - она, видимо, отложена до лучших времен.
Лично я испытал какие-то странные чувства - с одной стороны, точно могу сказать, что роман меня не поразил и не очаровал, с другой, ни на секунду не возникало желания его отложить. Хотя "Спортивный журналист" все равно понравился больше.
3/5
Баскомб возвращается
Новая книга Форда состоит из нескольких сюжетных линий, одной из центральных становится профессиональная: Фрэнк пытается продать дом паре из Вермонта. Они уже пенсионеры, но продолжают заниматься гончарным производством на дому. Для них обоих это уже второй брак, старшие дети разъехались (хотя ничего в жизни не добились), и супруги остались с младшей дочерью-школьницей. Свой дом в Вермонте они уже продали, теперь живут в отеле в ожидании приобретения дома. Оба они упрямые и несговорчивые. Фрэнк Баскомб, ныне агент по недвижимости, показал им уже полсотни домов, но пара не выбрала ни один. В основном проблема заключается в том, что у пенсионеров не так много денег, и они не могут себе позволить дорогой дом. После безрезультатных поисков Фрэнк решает показать им последний дом, который, он уверен, им понравится.
Форда умеет работать на глобальном уровне и уровне мизансцены. Часто ему нужен лишь небольшой поовд, чтобы пуститься в пространные рассуждения, которые впитываешь, как ребенок, слушающий сказку на ночь. Форд умеет сконцентрировать идеи так, чтобы они были доступны каждому, но не потеряли своей многослойности.
И конечно, Форд - мастер диалога.
Большие идеи+умение рассказывать=успех.
...the worst thing about regret is that it makes you duck the chance of new regret, just as you get a glimmer that nothing is worth doing unless it has the potential to fuck up your whole life.
Some idiotic things are well worth doing.
All this is a natural part of the aging process, in which you find yourself with less to do and more opportunities to eat your guts out regretting everything you have done.
Мне всегда нравились именно те клоуны, что прикидываются счастливчиками.
Человеком, умеющим жить со вкусом , можно назвать только того, кто выделяет из прожитого им лишь несколько взаимосвязанных принципов и событий, которые легко описать минут за пятнадцать, поскольку рассказ о них не требует множества растерянных пауз и оговорок, что-де людям, которых «там не было», трудно понять то или это. (В конце концов, «там» не побывал почти никто, да плохо уже и то, что сами вы побывали.)