Без купюр

Прям пунктиром, ибо бегу бухать:

1. Карл Проффер офигенный писатель, т.е. книга эта имеет ценность не только как "свидетельство", "мемуар" и "документ", но и как литература;

2. Про Бродского я опять же никаких новостей не узнал, да и описать Карл Проффер успел очень небольшой период, зато Бродский тут живой и очень подробный; обычно этот период (1969-1972) в его биографиях немного теряется на фоне остального, а тут вот - живой как жизнь, не смотря на то, что книга не то что не завершена, а едва начата;

3. А вот главы про литературных вдов - прям чистое золото.

Спасибо the_unforgiven , про памятник Профферу поддерживаю и даже скинулся бы.)

triquarterly. ardis, ann arbor, michigan - corpus, аст, москва

Чтож, раз уж мне посчастливилось раньше всех на сайте прочитать этот мемуар, напишу о нём пару строк.

Если кратко, то это воспоминания человека, благодаря которому каждый из нас носит томик Бродского в кармане и имеет возможность купить его в каждом переходе. Однажды увлекшись русским языком и литературой в университете, Карл всю жизнь издавал сочинения и письма русских писателей, которые привозил тайком из Советского Союза. А в последний год жизни решил написать о том, как это было. Успел далеко не всё, наверное, он мог бы рассказать гораздо больше, но и эти несколько сотен страниц с огромными пробелами воспринимаются как сокровище.
В прошлом году мне досталась от peterkin книга жены Карла с воспоминаниями об общении с Бродским, в основном уже после переезда.
Карл рассказывает о долгих поездках в страну Советов, знакомствах с литераторами и их вдовами, как рисковали при этом обе стороны, о разрушаемых и непобедимых стереотипах с обеих сторон, о постоянном общении письмами и о непростых отношениях в литературной среде. Отдельного внимания стоит история первых дней Иосифа вне СССР. Вполне ожидаемый, до сих пор постигающий многих впервые выехавших из России, хотя и не в таких масштабах. Он переполнен эмоциями, обилием предметов вокруг, простотой и красотой окружившего его мира. Когда чувствуешь вместе с Бродским, что шаг за границу бы ещё и шагом к поэтам, которых он считал учителями, например, что он стал преемником Роберта Фроста на должности в университете, волосы начинают шевелиться от волнения.
После этой книги заново осознаёшь ценность текста и слова. Из-за него рисковали жизнью и он может быть самым ценным, что есть. Но, к сожалению, понимаешь, что для того, чтобы рукописи не горели, порой нужны грандиозные усилия.
Мы совсем не осознаём, что то, что мы читаем в школе Булгакова (первое место по прочтениям на лайвлибе!), Мандельштама, Ахматову, а после пар наперебой цитируем Джозефа и Довлатова, ходим по бульварам мимо памятников и слушаем экскурсии про мандельштамовскую и булгаковскую Москву, за всё это и многое другое мы должны сказать спасибо Карлу и Эллендее. Жаль, что Карл об этом не узнал. Хотя, надо полагать, последние годы догадывался.
Эллендея продала Ардис уже в начале двухтысячных, когда он уже выполнил свою миссию и не так необходим миру и России в том числе. Не так давно была встреча с ней в стенах Высшей Школы Экономики, где она рассказывала о своём невероятном опыте и отвечала на вопросы тех, кто уже не помнит той страны, в которую она приезжала первые разы.
Считаю, что на просторах столиц наших постсоветских просто необходимо ставить памятники чете Профферов в разных литературных уголках и как можно больше.
А я пойду поищу себе на барахолке какой-нибудь ардисовский томик, потому что такое совершенно необходимо дома держать.
UPD. Приехал ко мне мой репринт Цветаевой. Теперь и у меня есть кусочек этой истории.

Уникальная книга воспоминаний крупного специалиста по русской литературе, главы издательства "Ардис", знакомившего американских (и русских!) читателей с ключевыми фигурами русской литературы ХХ века. Именно благодаря Профферам Бродский получил известность и признание в Америке, они издавали его, устраивали все дела ещё до собственно приезда поэта в США. Карл Проффер прожил всего 46 лет, но его вклад в славистику, в литературоведение - неоценим. Узнав о смертельном диагнозе, он стал писать самые важные заметки - эту книгу, в оригинале называется "Русские вдовы", именно о вдовах великих авторов, благодаря которым ему с женой посчастливилось прикоснуться к еще жившей русской культуре. "Вдовы писателей хранили подлинную русскую культуру, которая была заперта, зачеркнута, запрещена и замалчиваема не только в официальной прессе, но и везде, где правит партия: в библиотеках, университетах, театрах и кинотеатрах..."Встречи Профферов с Надеждой Мандельштам, Лилей Брик, Еленой Сергеевной Булгаковой и Любовью Евгеньевной Белозерской и составляют основу этой книги. С иронией автор изображает свои впечатления от советской жизни, с почтительной грустью - реалии, в которых приходилось существовать многим его собеседницам. Потрясающее литературное чутьё позволило молодым славистам Карлу и Эллендее отличить истинный талант от напыщенного хваленого, а с легкими наставлениями Надежды Мандельштам Профферы получили доступ в дома и архивы уникальных людей.
Книга читается за пару часов, необыкновенно увлекательна, содержит массу интереснейших деталей для литературоведов и помогает разобраться в сложной сети взаимоотношений литераторов советского периода.
Цитаты
"как только "центральная пресса" окрестила кого-то писателем, человек начинает хранить свои письма, заводит архив, пишет анкеты, в общем, создаёт базу данных для будущих историков, склад сырья, по сравнению с которым то, что осталось после Пушкина или Гоголя, покажется горсткой. Писатель - священная фигура и требует почтения".
" Пишется все в возвышенном интеллектуальном духе. Искусство трактуется с большой буквы, секс не существует. Неприятные исторические события замазываются. Хороший пример - объёмистые мемуары Эренбурга: они многое открыли молодому советскому читателю и в этом плане важны, но мир, им описываемый, имеет такое же отношение к реальному миру, как Диснейлэнд к Нью-Йорку."
"Когда я сказал ей (Надежде Мандельштам), что у Иосифа (Бродского) был инфаркт, она, не задумавшись ни на секунду, с обычной своей улыбкой сказала: "Переебался?"
"В конечном счёте все определится качеством самой литературы , но даже на своем коротком опыте издателя и доверенного лица писателей я не раз имел случай убедиться, что большие писатели отнюдь не автоматически занимают подобающее им место".
"...у Эллендеи было ощущение, что эта женщина (Лиля Брик) никогда никого не любила. В Надежде Мандельштам до сих пор чувствовалась страсть, в Елене Сергеевне - даже сексуальная привлекательность; не то - Лиля. Хорошая муза, но едва ли хорошая возлюбленная".

***

Не могу оценить высоко эту работу ни как литературное произведение, ни как историческое свидетельство. Мало, рвано да и просто скучно. Конечно, если вы хотите узнать, что американцы очень удивлялись советской жизни, можно прочитать. В остальном, лучше все же читать тех, кто здесь жил, преодолевал и боролся: Мандельштам, Вигдорову, Чуковскую.