Я — фея под прикрытием и охотница за артефактами. Он — лорд тьмы, верховный жрец и затворник. А между нами древний лес, наводненный таинственными призраками. Чтобы разгадать их тайну и узнать намерения, нам придется действовать сообща. И тут главное не запутаться в паутине чужих интриг, не стать дичью на охоте, устроенной привидениями, и не пасть жертвой внезапно нахлынувших чувств. Впрочем, последний пункт можно и вычеркнуть.
Если бы я не знала, что присутствую на свадьбе, вполне могла бы принять торжество за чьи-то похороны.
Он задумчиво почесал нос – тоже, видать, к пьянке, ну или я изловчусь и все-таки тресну его за сегодняшнее утро.
Она – бесенок в юбке! Хотя нет… скорее, в чулках.
Тоже мне, крайнюю нашли. Хрен вам и репей под мышку! Я фея, а не вселенское зло! Но… могу и передумать.
- Люди… они такие… – Мара мечтательно закатила глаза, а у меня вырвалось:
– Вкусные.
– Добрые! – фыркнула Мара.
«Глупые», – вздохнул лес.
«Одно другого не исключает», – подвел итог Иширо
– Прислушаешься к совету?
– «Да как бы не так! Я фея, а не кикимора болотная, чтобы сидеть на кочке и бездействовать. Куда, кстати, запропастился мой призрачный «детсад»? Я у них еще не все выспросила».
То, с каким обожанием девчонка смотрела на кусочки хрустящего белого хлеба с бужениной и зеленью, покрытые сверху корочкой горячего сыра, ощутимо давило на самолюбие лорда, осознавшего, что в состязании с поздним ужином он явно проигрывает.
– Это кто?
– Ежик.
– А почему зеленый?
– Так для феи же, – неуверенно дернул плечом он. А я уж думала, скажет, что болел.
Выражайтесь, пожалуйста, яснее, а то от хитросплетений ваших фраз у меня неприятное чувство.
- Ты мне тоже нравишься, Вик, – поспешно ответила я, перекатывая в кармане штанов горошину портала, – но не очень.
– Не бойтесь, лорды тьмы не кусаются… В светлое время суток.
- Если моя девочка счастливо заживет с учеником Ашенсэна, как знать, может, и мы с ним в конечном счете найдем нужные точки соприкосновения и зароем топор войны под кустом Дарквуда. «На этом лес и сдохнет… вместе с призраками», – проворчал Иширо.
«Евочка, лапочка! Не слушай этого буку! Если ты его забудешь, мы все тут помрем от скуки. Продолжай в том же духе! Только в следующий раз приходи на разборки сама, а не присылай своих учениц. Я правда соскучился».
Под косыми каракулями в окружении алых сердечек было нацарапано:
«Целую! Всегда твой Ий».
«Забудь мое имя! Иначе я не поленюсь и лично займусь твоими поисками, а потом натравлю изголодавшегося без дела Ийзэбичи, который очень соскучился по своей идеальной женщине. Могу пригласить поохотиться и других не менее колоритных персонажей, но, думаю, одного рыжего дракона хватит, чтобы ты отстала от меня, моей семьи и моих творений надолго».
Ниже красовалась размашистая подпись:
«Сэн».
Правду говорят, любовь ослепляет. А еще отупляет и лишает отличных жизненных перспектив.
Блондинка поправила очки в тонкой оправе и сосредоточила взгляд на моей золотой шевелюре.
— Идеальная стерва начала размножаться? — спросила она, обращаясь к мужчинам. — И что ждет этот мир? Потоп, пожар, землетрясение?
— Хуже, Гелла. Она растревожила души давно погибших фейри, — ответил Ашенсэн, передав ей девочку.
— Ий, приструнил бы ты уже свою бабу, — поморщилась блондинка.
— Евочка? Где она?! — Новый персонаж нашей странной беседы вышел прямо из воздуха. Был он огненноволосым, в отличие от остальных, но тоже зеленоглазым.
— Нет ее тут, — сказал брюнет. — Напакостила и сбежала, как нашкодившая кошка. Вся в тебя, братец.
— Но пакостит она исключительно из-за тебя, — парировал рыжий. — Любовь идеальной женщины страшнее чумы!
— Да уж, Эрил-л-лин, — насмешливо протянул Виктор, который, в отличие от друга, пил чай, заваренный леди Рид. — И что с тобой прикажешь делать? Отдать нельзя, себе оставить — тоже не лучший вариант. Прибить разве что, дабы не досталась ты никому, — хохотнул он.
— Истинная любовь требует проверки, дорогая.
Мы танцевали для себя, наслаждаясь переливами чарующей мелодии, вдыхая нежный аромат цветов, любуясь друг другом и упиваясь нашей близостью. Моя рука покоилась в его ладони, глаза смотрели в глаза, а на губах цвела улыбка. Я вся была в белом, он — в черном, как две стороны одной медали, свет и тьма, которых безудержно влекло друг к другу, и в этом притяжении, словно дивный бутон, расцветало и набирало силу нечто новое, прекрасное, цельное… Любовь?
— Счастье имеет свою цену.
— Мы просто объявим сегодня о нашей помолвке, — долетел до моего слуха, затуманенного грустными перспективами, ровный голос Аарона.
— Что?! — одновременно воскликнули мы с Дарэном.
— А что не так? — притворился непонимающим Аарон. — Эри меня соблазнила и теперь как честная фея обязана выйти замуж, — с убийственной серьезностью заявил этот невозмутимый интриган. Я задохнулась от возмущения, а он, зараза, рассмеялся. — Тихо, колючка, тихо, шучу.
— Точно?
— Да. На самом деле все прозаичнее: я тебя скомпрометировал и намерен жениться.
— Да ты… ты в своем уме?! — Я стукнула его кулачком, метая глазами молнии. Он издевается, что ли? Но почему тогда смотрит так пристально? Стало не по себе.
Нет хуже, чем лезть в чужие отношения, пусть и с благими намерениями.
Семьи, в которой не предают и не используют, а любят и защищают.
Добро наказуемо, а благие намерения приводят прямиком в бездну.