Рецензии на книгу «Сказки о рыбаках и рыбках» Владислав Крапивин
Не бросайте своих героев
Все мальчишки умеют летать. У некоторых крылья остаются на всю жизнь.
Кто-то выбрасывает их на свалку. И потом рад бы найти, да где?
За столом сидит мужчина с тонкими губами и глубокой складкой между бровей. Отглаженный воротничок, сигаретный пепел падает точно в центр чистой пепельницы. Когда он отпивает горький кофе, его губы остаются сухими. Когда-то его руки выводили символы на глине. Затем, на смену клинышку пришло перо, кисти, карандаш, шариковая ручка, печатная машинка. Было время, он пытался наговаривать тексты на диктофон, но счёл свой голос в записи сродни скрипу трухлявого пола (у прослушавшего запись бедняги пошла ушами кровь, затем скрутило душу и разжижились мозги), оставил эту затею, и клавиши Royal Desktop стали продолжением его пальцев. Он долго противился переходу к компьютеру, но его несносный компаньон не оставил ему выбора, постоянно марая законченные страницы и вынуждая мужчину перепечатывать текст с нуля…
Кстати, о компаньоне. Несносный инфантил, бездельник и фантазёр. Вечно в разных носках, любит сигареты со сладким фильтром, глупые головные уборы и одежду не по размеру. Тонкие губы мужчины стягиваются в недобрую нитку, когда разряженный оболтус вносит в его дом разруху, сказки со счастливым концом и липкие вишнёвые пироги.
Они оба стары как мир, но между ними пропасть непонимания.
- Почему в твоих историях все несчастны? – спрашивает раздолбай.
- Они просто учатся жить в реальном мире, - отвечает мужчина с тонкими губами.
- Вот я и говорю – несчастны.
Мужчина с тонкими губами только закатывает глаза и возвращается к мерцающему окошку ворда. Он заканчивает свои критические правки к произведению очередного автора, прежде чем оно будет выпущено в печать. В дополнение к правкам он пишет письмо.
«Уважаемый Владислав Петрович,
ваш сюжет подправлен согласно идеологическим соображениям и необходимости развивать сознание читателей в правильном направлении. Люди должны читать литературу по возрасту. Закрепление эскапизма как возможной модели сознания недопустимо. Ваши книги не должны поселять в сознании читателей веру в реальность выдуманных миров, где время течёт по-другому, а люди живут лучше, сердце у них честнее и души у них шире. Вы правильно отметили, что в мирах Кристалла судьбы разворачиваются параллельно нашей действительности, что зло не всегда бывает наказано, что от груза вины нельзя убежать и что за свои ошибки надо платить в полной мере.
Ваша исповедь писателя-пишущего-о-юных-мальчиках, перенесённая на жизнь художника-рисующего-юных-мальчиков, достойна сдержанного уважения. Надеюсь, вы сами видите, что подросткам не должна быть интересна ваша мальчишеская дружба-несмотря-ни-на-что и всему-злу-вопреки. Они должны забыть об этих фантазиях, о летающих мальчишках, о князе Юр-Танке, и признать, что кроме их собственного мира никакой другой им не светит. Побег от своих проблем на два часа в кино – это их предел, всё остальное время они должны кушать свою норму (спасибо Сорокину, замечательный, кстати, человек) и не терзать свою душу бесполезными мечтаниями.
Ваши книги должны показывать, что сколько бы миров не существовало, в каждом из них есть место боли, страху, ответственности, предательству и горечи взросления, и с этой задачей вы справляетесь. Больше реализма!
С верой в дальнейшее сотрудничес….»
- Это твою импалу сейчас увозят на эвакуаторе, опять припарковался в неположенном месте? – беспечно прервал пишущего раздолбай в венце из перьев. Сегодня он решил, что ему хочется быть североамериканским индейцем.
Мужчина с тонкими губами глухо выругался, глянув в окно и метнувшись на улицу. Конечно, он всегда оставляет свой автомобиль там, где положено, но его компаньон – любитель отогнать её и бросить на пешеходном переходе, ведь тогда у него есть время, чтобы…
Пальцы в пятнах чернил и краски запрыгали по клавиатуре:
«Командор!
Как и Валентина, это звание выбрало вас само – хотите вы этого или нет.
К чёрту этого зануду с его реализмом! Знаете, что он говорит? Что все детские сказки и подростковая проза про иные миры должны служить лишь методом плавной адаптации детей к серьёзной и бескомпромиссной взрослой жизни.
Венди никогда больше не увидит Нетландию, потому что она сама стала матерью и не умещается в мир, где надо верить в фей, чтобы те жили. Братья львиное сердце – Юнатан и Карл – просто умерли, а Нангияла и Нангилима есть не что иное, как бред умирающего мозга, потому что смерть несёт лишь тьму. Героям Нарнии придётся сдать оружие и вернуться в свой мир бухгалтерских счетов и ипотечного кредитования, потому взрослым нет места в чуде. Логан должен умереть, потому что он не заслуживает быть счастливым, и потому что это же так драматично – дать ему иллюзию, и тут же её отнять. Это всё – пресловутые гвозди, заколачивающие двери и окна, из которых били яркие лучи эскапизма, потому что эскапизм – зло и иллюзия.
А я говорю – нет! Нет ничего хуже, чем обнаружить себя вечером под холодным дождём, в точке между работой и домом с газетой подмышкой, холодным кофе в руке и пустыми глазами. В ваших книгах всегда есть что-то ещё, Командор! Что-то кроме рутины, что-то кроме смерти. И пускай за переход в другой мир надо платить своей реальностью. Пускай надо прожить свою пропитанную горьким реализмом жизнь, когда все тебя чморят и зовут Сопливиком, чтобы подростком обрести друга, а затем и Отца, чтобы вырастить Честную душу, а потом отдать свою жизнь за чужое спасение, ведь за этой смертью будет другой мир – мир, в котором, ты останешься навсегда.
Берегите своих героев, не разрешайте им дряхлеть и не ограничивайте их одной жизнью, нет ничего плохого в том, что читатели не «сбегают на два часа от проблем в темноту зала кинотеатра», а проживают ваши миры на равных с их обитателями!
И сколько их ещё предстоит им прожить, восторженно бегая от Командора к Командору, слушая их рассказы у ночных костров.
Мне пора! Я передам привет Юр-Танке, когда окажусь с ним на одной грани».
«Отправить».
Мужчина в цветных носках довольно цыкнул языком.
- Ты опять лезешь в мою работу? – сухо проговорил вернувшийся Реализм.
- Работу, работу… К чёрту работу. Пойдём, я нашёл новый портал в зеркале. – Расплылся в улыбке Эскапизм.
Многие читатели шокированы упоминанием якобы недетских тем в этой книжке.
А меня удивило другое - насколько через своего героя, иллюстратора и художника, Крапивин выразил свое личное наболевшее. Цензура, нападки критиков, завистливое ехидство окружающих. Ниеизбежные сомнения и страхи, мысли о творческом кризисе, застое. И такие же неизбежные размышления о критических замечаниях - может, это правда? Много горечи и печали в этой книге. Очень много того, чего раньше в его книгах я не встречала. Но при этом нет впечатления мрака и выплескивания накипевшей злости на бумагу, нет. Скорее, понимание, что все было непросто. И даже создавать таких ясных и светлых героев и их мир - не так безоблачно и просто, как может показаться.
И так хочется сказать: Владислав Петрович, может вы и не были в детстве крапивинским мальчмшкой.
Но Командором вы уж точно стали для всех нас!
Совсем другой Крапивин, непривычный, незнакомый. И произведение скорее взрослое. Кое-что детям точно будет непонятно. А многое и знать не стоит. И тем не менее, это одна из наиболее впечатливших книг цикла о Великом Кристалле. Может быть, потому что тема затронута очень важная: проблема выбора и его последствия. А может быть потому, что эта книга как никакая другая напомнила творчество братьев Стругацких, авторов мной очень уважаемых и любимых. Тот же накал страстей и смешение жанров, ищущие и страдающие герои и неоднозначный финал. Совсем не хэппи-энд…
Действие книги происходит в Восточной Федерации, ранее в книгах цикла не описывавшейся. Главный герой – талантливый художник-иллюстратор детских книг. Средних лет, не женат, детей не имеет. Несколько лет вынужденно работал на систему безопасности государства, официально числился осведомителем, и даже был на хорошем счету, однако, на самом деле преследовал свои собственные цели и порой срывал запланированные операции. Некоторое время назад прекратил сотрудничество со спецслужбами и пытается реализовать себя в любимом творчестве. Однако это дается непросто – в детстве он был слишком робким и скромным и популярные мальчишеские забавы обошли его стороной. Чтобы лучше понимать детей, для которых он и работает, он сначала становится добровольным помощником в одном из подростковых клубов города, в котором живет, а затем, неожиданно для себя самого – педагогом в летнем лагере отдыха.
С этим лагерем не все так просто. Во-первых, отдыхают здесь в основном интернатские ребята. Во-вторых, расположен он в странном месте – по слухам, облюбованном инопланетянами. В-третьих, жизнь в этом лагере для детей не так уж и хороша – среди воспитателей встречаются откровенные садисты. Собственно, внезапное решение Валентина (так зовут главного героя) заступиться за беззащитного мальчишку, и послужило толчком к событиям, полностью перевернувшим его жизнь и жизнь многих других. Многое осознав, и многое совершив, Валентин избирает для себя судьбу Командора. Или судьба выбирает его…
И опять-таки отличная часть цикла. На сей раз меня порадовали все герои, в том числе и старший: неприкаянный любитель детства и мальчишек, художник Волынов. Настрадавшийся от собственной щепетильности и совести. Упертый по части справедливости и защиты детей как целое стадо баранов. Люблю таких мужчин. Многого, может, в жизни и не добиваются, зато душа чистая, честная, светлая. Прям замуж бы пошла, ага.
В свое время это была одна из самых "прошедших мимо меня" крапивинских книжек. Хотя я перечитывала вместе с остальными, но по сути почти ничего не понимала. Читала весь цикл лет в 10, потом, возможно, перечитывала лет до 14-15, но бессмысленно - конкретно эту книгу надо читать в осознанном взрослом возрасте, когда что-то знаешь об истории страны, о ее версиях, о восприятии разными людьми разных идеологий и так далее. Подсовывать детям историю художника, который сотрудничал с Конторой (как-бы-кгб), постоянно корит себя за этот компромисс, попадает в горячую точку, по возвращении впадает в депрессию и ничего так не хочет, как вернуть время вспять и изменить одно решение - бессмысленно. Тут и взрослому тяжело понять его угрызения совести - ведь никого не предал, наоборот, всячески пытался предупреждать и спасать тех, за кем следили - но нет, он не может себе простить на то, что его запугали, угрожая то отсылкой в зону военных действий, то тем, что сошьют дело о педофилии, то пачкой доносов на его идеологическое несоответствие - и он, как обреченный, ходил на явки к своему бывшему однокурснику и диктовал ему отчеты. Ну согласитесь, вообще не подростковая тема.
Сама фантастическая линия тут, признаться, довольно скомканна и отрывиста. Такое чувство, что автор, зная, что цикл, в общем-то завершен, пустил в ход остатки набросков сюжетов. В предыдущих повестях был почти не раскрыт такой персонаж как князь Юр-Танка с одной из граней Кристалла. Закинута удочка на такое средневековое государство, где просвещенный мальчик пытается ввести демократию и избежать участи короля Матиуша. В этой книге эта история была немного раскрыта, но, если честно, она немного "не пришей кобыле хвост" к основному сюжету.
Основное действие - фантастическое путешествие группы детей и взрослого по странным местностям - очень сновидческое, очень яркое, но именно логики и смысла в нем мало, проще воспринимать как притчу. Поэтому и после очередного прочтения (точнее, прослушивания с Князевым) книги я не повышаю ей оценку. Но я определенно стала больше ее понимать. Думаю, это была возможность автору высказать что-то мучающее и наболевшее в рамках как бы фантастически-мистической истории.
И надо отметить - в конце герой теряет то, что он был так счастлив обрести - стало быть, он наказан, стало быть, и автор считает его виноватым в непротивлении и считает, что он должен за это чем-то пожертвовать.
Дети в подвале играли в гестапо...
Автор выходит на сцену и откашлявшись, высморкавшись в платок, и неловко скомкав его в кулаке, произносит немного глухо и как бы стеснительно.
Если позволит мне глубокоуважаемый читатель, я немного объясню суть происходящего далее, здесь будет происходить рецензия на произведение в форме постмодернизма. О нем (постмодернизме) написано довольно много, но я буду использовать просто некоторые приемы, причем, возможно, не особо умело, поэтому прошу заранее меня простить.
Уходит
Начинает говорить из-за кулис, ничего не слышно, в зале возмущаются, кашляют, автор начинает орать...
Итак, начнем
Промозглым вечером, 7 ноября 18.. года в одной небольшой квартире на Бейкер-Стрит, два джентльмена сидели у камина. Шерлок давно уже выкурил свою трубку, допил последнюю на сегодня бутылку портвейна, и расслаблено потянувшись спросил:
- Над чем вы сейчас работаете, мой дорогой Ватсон?
- Я хотел бы спросить у вас, Холмс, нет ли у вас на примете, какого-нибудь интересного сюжета, а я бы сделал из него рассказ или роман.
- Сегодня я встречался со своей агентурой, ну вы знаете, лондонские мальчишки, они рассказали мне любопытную историю.
- Есть ли там убийство? Это всегда нравится читателю.
- Да, причем убийца сам маленький мальчик, хотя в этом случае я на стороне убийцы, убитые были отвратительными типами.
В комнату вбегает инспектор Лестрейд.
- Я слышал вы говорили об убийстве...
Холмс (сгребая со стола остатки кокаина)
- Вам послышалось...
- Нет, нет определенно, это не то загадочное убийство следственной тройки ГКЧП в России, о котором недавно печатал Таймс.
подбегая к столу и беря газету
- Да вот же, на первой странице "Зверски убиты три члена ГКЧП", Таймс пишет, вечерний выпуск от 19 августа 1991 года.
- Ладно слушайте, но это не более чем слухи, есть версия, что кто-то баловался с пространственно-временным континуумом.
- Как это?
- Ну так искривил пространство-время, что люди не выдержали.
- И кто убийца? Какой-нибудь безумный ученый физик?
- Кто это спросил?
- Как кто спросил?
- Ну вот по тексту не понятно кто спросил, их же двое там было: Ватсон и Лестрейд.
- А ну тогда пусть Лестрейд...
- А Ватсон?
- А это кто спросил?
- А это кто спросил?
- От такого слышу...
за сценой удары и звуки борьбы автора с самим собой, в зале крики "Возмутительно! Верните деньги!"
Автор: "нуок хорошо, слушайте дальше, короче, цикл про Кристалл у Крапивина читали?"
- Читали!
- Я не слышу!
- ЧИТААЛИИИИ!!!
- Про командоров в курсе?
- В курсе.
- Не слышу!
- В КУРСЕЕЕЕ!!!!
- В общем,ничего нового, история про особо одаренных мальчиков, в которую Крапивин постарался впихнуть довольно много отсылок на свои произведения из цикла про кристалл, наверно чтобы лучше покупали старые книжки, отсылки на злобу дня (перестройка и КГБ и ГКЧП), проблемы художника рисующего маленьких мальчиков = проблемы писателя пишущего про маленьких мальчиков, но все как то так, без надрыва, без огонька как-то. Есть правда пара интересных моментов, но похоже, что автор (не тот автор, что стоит за кулисами, и не тот автор, который тыкает сейчас по кнопкам клавиатуры) Крапивин то есть, просто вставил в книгу несколько своих заготовок из которых не получилось отдельных книг, золотые рыбки, пришельцы, компьютер богов(отсылка видимо к Стивену нашему Кингу(это такая отсылка к Вильяму нашему Шекспиру)) итд. итп.
в знак уважения к Крапивину
хорошо
а так не очень, читать только фанатам
Цикл "Великий Кристалл" | Книга №6 | 1991 год
Каждая книга цикла жёстче предыдущей. Видно, что читатель взрослеет. Пришло время поднимать взрослые темы. Крапивин не кривит душой. Уже не для малышей и не для детей, даже не для подростков, а как минимум для молодых людей, получивших паспорт. Книга пышет жестокостью. Выползают на свет не самые красивые элементы жизни. Впрочем, Крапивин ими порадовал ещё в "Белом шарике матроса Вильсона", ошпарив из ушата кипятком и остудив до состояния ледышки. Читатель пребывал в разных чувствах, окончательно сникнув к финалу. "Сказки о рыбаках и рыбках" продолжают повествование в депрессивных тонах. Такие сказки можно сравнивать со сказками Уайльда. Вроде бы не сказки, а суровая объективная реальность, где за примерами далеко ходить не надо.
Книга связана с циклом только миром, в котором происходит действие. Грани Великого Кристалла и переходы героев с одной грани на другой - полная аналогия с "Хрониками Амбера" Роджера Желязны. Только, если Корвин, сам создавал реальность вокруг себя, творя изменения действительности с помощью воображения, то герои Крапивина связаны по рукам и ногам. От их желаний ничего не зависит. Перемещения случаются спонтанно. Реальность может трансформироваться сама по себе, делая участников событий заложниками. Одна идея - разная реализация.
Крапивин дополняет космогонию мира. С планетами и глобальным масштабом всё понятно с прочтения "Белого шарика...", теперь дело за мелкими штрихами. Отчего-то мир Крапивина стал наполнен смертью. Если раньше переходы требовали человеческих страданий, но с благополучным исходом, то отныне нужна чья-то жизнь. Пускай, жизнь другого существа, однако, порой, для этой цели используются люди. Крапивин случайно оговорился, доводя до сведения читателя любопытные факты. Оказалось, что события во всех мирах взаимосвязаны, хотя в каждом своя реальность, своё время, иные события. При этом - все люди имеют своих аналогов в каждом из миров. Если что-то случается с одним, то с другим случается точно такое же событие. Крапивин не до конца проработал данный момент, оставив его сырым.
Про детскую жестокость и жестокость взрослых садистов не только к детям, но и к самим себе и к окружающим, пусть расскажут вам другие читатели. Слишком много негатива впитала моя душа от чтения книги. Нужна разгрузка более весёлой литературой.
Эти рецензии тоже могут вас заинтересовать:
- Мальчик со шпагой
- Выстрел с монитора
- Гуси-гуси, га-га-га...
- Застава на Якорном поле
- Крик петуха
- Белый шарик Матроса Вильсона
- Лоцман
- "Сказки" Оскара Уайльда
Очень трогательный начальный эпизод с вылавливанием рыбки и протагонисты, по сути, неплохи, в Валентине только что-то от волохово-райского типажа есть. Его "пробуждающий" мотив за счёт мыслей о палачах и Босхе. Всё время думал, что Илюша окажется предателем. Думаю, не прочитай я это произведение, ничего бы не потерял, хотя тут есть упоминание о Гельке Травушкине, вроде бы ещё о некоторых встречающихся ранее героев. А ещё Пушкин знаменит во многих параллельных реальностях). Не знаю, для меня финал стал таким, как будто слезу выдавить пытались, а ещё Женин поступок.В повести маловато светлых моментов, опять они больше с ребятами связаны.
Вообще хотел написать под катом, но думаю, можно и так: кто в произведениях плохо переносит детское насилие, того оно здесь ждёт в нескольких вариациях, самое страшное в финале (детские пытки).
Выбирая произведение хотелось что-нибудь подобрее. Просчитался)) :( О параллельной реальности после Владислава Крапивина «Оранжевый портрет с крапинками» читать тоже было скучновато.
Бесконечное приключение
Совершенно недетская книга.
Я не люблю Крапивина-фантаста, как-то у него всегда получается не весёлое приключение в мире будущего, а грустная параллельная реальность. В Восточной Федерации угадывается закатный СССР, а в сюжете - горькая взрослая реальность. И сквозь черты иллюстратора детских книг Валентина на нас смотрят грустные глаза Владислава, автора книг для детей среднего школьного возраста.
ГГ, Валентин, волею случая (который был вовсе не случаен), оказывается гостем летнего лагеря "Аистёнок", где отдыхают по большей части интернатские ребята. И как всегда, здесь нас ждёт и конфликт "взрослый-взрослый", и неприятие ребёнка в детский коллектив, и непростые ситуации, которые детям и взрослым нужно преодолевать сообща. И есть непростой Выбор.
А ещё тут есть инопланетные гости, "явления" и прочие аномалии. И именно с ними связан тот самый Выбор - вчерашнему художнику, имеющему и боевой опыт, и опыт сотрудничества (совершенно обременительного) со спецслужбами, придётся стать Командором.
У меня сложилось впечатление, что эта книга самая личная из всех, что я до этого читала у Крапивина. Самая острая, что называется - голый нерв. Своего рода исповедь. А кому ещё исповедаться писателю, как не своим понимающим читателям?
Я сейчас прочитала половину книги и нахожусь в недоумении, если не сказать, что в шоке. Это правда детская книжка? Что в детских книжках можно поднимать такие темы? Можно открыто говорить о педофилии и о гомосексуальных отношениях между подростками в лагере? Последнее меня вообще повергло в шок - я перечитала 2 раза, но нет - я поняла всё правильно! Боже мой - извините, но я бы ни за что не дала такую книгу ребёнку! Зачем ему всё это знать?!
Намёки на педофилию главного героя, идущие красной нитью по книге, вызывают чувство гадливости.
Крапивин переплюнул сам себя. До этого момента я прочитала с десяток его книг и такого разочарования не ожидала.