Сказки о рыбаках и рыбках

Не бросайте своих героев

Все мальчишки умеют летать. У некоторых крылья остаются на всю жизнь.
Кто-то выбрасывает их на свалку. И потом рад бы найти, да где?

За столом сидит мужчина с тонкими губами и глубокой складкой между бровей. Отглаженный воротничок, сигаретный пепел падает точно в центр чистой пепельницы. Когда он отпивает горький кофе, его губы остаются сухими. Когда-то его руки выводили символы на глине. Затем, на смену клинышку пришло перо, кисти, карандаш, шариковая ручка, печатная машинка. Было время, он пытался наговаривать тексты на диктофон, но счёл свой голос в записи сродни скрипу трухлявого пола (у прослушавшего запись бедняги пошла ушами кровь, затем скрутило душу и разжижились мозги), оставил эту затею, и клавиши Royal Desktop стали продолжением его пальцев. Он долго противился переходу к компьютеру, но его несносный компаньон не оставил ему выбора, постоянно марая законченные страницы и вынуждая мужчину перепечатывать текст с нуля…

Кстати, о компаньоне. Несносный инфантил, бездельник и фантазёр. Вечно в разных носках, любит сигареты со сладким фильтром, глупые головные уборы и одежду не по размеру. Тонкие губы мужчины стягиваются в недобрую нитку, когда разряженный оболтус вносит в его дом разруху, сказки со счастливым концом и липкие вишнёвые пироги.
Они оба стары как мир, но между ними пропасть непонимания.

- Почему в твоих историях все несчастны? – спрашивает раздолбай.
- Они просто учатся жить в реальном мире, - отвечает мужчина с тонкими губами.
- Вот я и говорю – несчастны.

Мужчина с тонкими губами только закатывает глаза и возвращается к мерцающему окошку ворда. Он заканчивает свои критические правки к произведению очередного автора, прежде чем оно будет выпущено в печать. В дополнение к правкам он пишет письмо.

«Уважаемый Владислав Петрович,
ваш сюжет подправлен согласно идеологическим соображениям и необходимости развивать сознание читателей в правильном направлении. Люди должны читать литературу по возрасту. Закрепление эскапизма как возможной модели сознания недопустимо. Ваши книги не должны поселять в сознании читателей веру в реальность выдуманных миров, где время течёт по-другому, а люди живут лучше, сердце у них честнее и души у них шире. Вы правильно отметили, что в мирах Кристалла судьбы разворачиваются параллельно нашей действительности, что зло не всегда бывает наказано, что от груза вины нельзя убежать и что за свои ошибки надо платить в полной мере.

Ваша исповедь писателя-пишущего-о-юных-мальчиках, перенесённая на жизнь художника-рисующего-юных-мальчиков, достойна сдержанного уважения. Надеюсь, вы сами видите, что подросткам не должна быть интересна ваша мальчишеская дружба-несмотря-ни-на-что и всему-злу-вопреки. Они должны забыть об этих фантазиях, о летающих мальчишках, о князе Юр-Танке, и признать, что кроме их собственного мира никакой другой им не светит. Побег от своих проблем на два часа в кино – это их предел, всё остальное время они должны кушать свою норму (спасибо Сорокину, замечательный, кстати, человек) и не терзать свою душу бесполезными мечтаниями.

Ваши книги должны показывать, что сколько бы миров не существовало, в каждом из них есть место боли, страху, ответственности, предательству и горечи взросления, и с этой задачей вы справляетесь. Больше реализма!
С верой в дальнейшее сотрудничес….»

- Это твою импалу сейчас увозят на эвакуаторе, опять припарковался в неположенном месте? – беспечно прервал пишущего раздолбай в венце из перьев. Сегодня он решил, что ему хочется быть североамериканским индейцем.

Мужчина с тонкими губами глухо выругался, глянув в окно и метнувшись на улицу. Конечно, он всегда оставляет свой автомобиль там, где положено, но его компаньон – любитель отогнать её и бросить на пешеходном переходе, ведь тогда у него есть время, чтобы…
Пальцы в пятнах чернил и краски запрыгали по клавиатуре:

«Командор!
Как и Валентина, это звание выбрало вас само – хотите вы этого или нет.
К чёрту этого зануду с его реализмом! Знаете, что он говорит? Что все детские сказки и подростковая проза про иные миры должны служить лишь методом плавной адаптации детей к серьёзной и бескомпромиссной взрослой жизни.
Венди никогда больше не увидит Нетландию, потому что она сама стала матерью и не умещается в мир, где надо верить в фей, чтобы те жили. Братья львиное сердце – Юнатан и Карл – просто умерли, а Нангияла и Нангилима есть не что иное, как бред умирающего мозга, потому что смерть несёт лишь тьму. Героям Нарнии придётся сдать оружие и вернуться в свой мир бухгалтерских счетов и ипотечного кредитования, потому взрослым нет места в чуде. Логан должен умереть, потому что он не заслуживает быть счастливым, и потому что это же так драматично – дать ему иллюзию, и тут же её отнять. Это всё – пресловутые гвозди, заколачивающие двери и окна, из которых били яркие лучи эскапизма, потому что эскапизм – зло и иллюзия.

А я говорю – нет! Нет ничего хуже, чем обнаружить себя вечером под холодным дождём, в точке между работой и домом с газетой подмышкой, холодным кофе в руке и пустыми глазами. В ваших книгах всегда есть что-то ещё, Командор! Что-то кроме рутины, что-то кроме смерти. И пускай за переход в другой мир надо платить своей реальностью. Пускай надо прожить свою пропитанную горьким реализмом жизнь, когда все тебя чморят и зовут Сопливиком, чтобы подростком обрести друга, а затем и Отца, чтобы вырастить Честную душу, а потом отдать свою жизнь за чужое спасение, ведь за этой смертью будет другой мир – мир, в котором, ты останешься навсегда.

Берегите своих героев, не разрешайте им дряхлеть и не ограничивайте их одной жизнью, нет ничего плохого в том, что читатели не «сбегают на два часа от проблем в темноту зала кинотеатра», а проживают ваши миры на равных с их обитателями!
И сколько их ещё предстоит им прожить, восторженно бегая от Командора к Командору, слушая их рассказы у ночных костров.
Мне пора! Я передам привет Юр-Танке, когда окажусь с ним на одной грани».

«Отправить».

Мужчина в цветных носках довольно цыкнул языком.

- Ты опять лезешь в мою работу? – сухо проговорил вернувшийся Реализм.
- Работу, работу… К чёрту работу. Пойдём, я нашёл новый портал в зеркале. – Расплылся в улыбке Эскапизм.

Многие читатели шокированы упоминанием якобы недетских тем в этой книжке.
А меня удивило другое - насколько через своего героя, иллюстратора и художника, Крапивин выразил свое личное наболевшее. Цензура, нападки критиков, завистливое ехидство окружающих. Ниеизбежные сомнения и страхи, мысли о творческом кризисе, застое. И такие же неизбежные размышления о критических замечаниях - может, это правда? Много горечи и печали в этой книге. Очень много того, чего раньше в его книгах я не встречала. Но при этом нет впечатления мрака и выплескивания накипевшей злости на бумагу, нет. Скорее, понимание, что все было непросто. И даже создавать таких ясных и светлых героев и их мир - не так безоблачно и просто, как может показаться.
И так хочется сказать: Владислав Петрович, может вы и не были в детстве крапивинским мальчмшкой.
Но Командором вы уж точно стали для всех нас!

Совсем другой Крапивин, непривычный, незнакомый. И произведение скорее взрослое. Кое-что детям точно будет непонятно. А многое и знать не стоит. И тем не менее, это одна из наиболее впечатливших книг цикла о Великом Кристалле. Может быть, потому что тема затронута очень важная: проблема выбора и его последствия. А может быть потому, что эта книга как никакая другая напомнила творчество братьев Стругацких, авторов мной очень уважаемых и любимых. Тот же накал страстей и смешение жанров, ищущие и страдающие герои и неоднозначный финал. Совсем не хэппи-энд…

Действие книги происходит в Восточной Федерации, ранее в книгах цикла не описывавшейся. Главный герой – талантливый художник-иллюстратор детских книг. Средних лет, не женат, детей не имеет. Несколько лет вынужденно работал на систему безопасности государства, официально числился осведомителем, и даже был на хорошем счету, однако, на самом деле преследовал свои собственные цели и порой срывал запланированные операции. Некоторое время назад прекратил сотрудничество со спецслужбами и пытается реализовать себя в любимом творчестве. Однако это дается непросто – в детстве он был слишком робким и скромным и популярные мальчишеские забавы обошли его стороной. Чтобы лучше понимать детей, для которых он и работает, он сначала становится добровольным помощником в одном из подростковых клубов города, в котором живет, а затем, неожиданно для себя самого – педагогом в летнем лагере отдыха.

С этим лагерем не все так просто. Во-первых, отдыхают здесь в основном интернатские ребята. Во-вторых, расположен он в странном месте – по слухам, облюбованном инопланетянами. В-третьих, жизнь в этом лагере для детей не так уж и хороша – среди воспитателей встречаются откровенные садисты. Собственно, внезапное решение Валентина (так зовут главного героя) заступиться за беззащитного мальчишку, и послужило толчком к событиям, полностью перевернувшим его жизнь и жизнь многих других. Многое осознав, и многое совершив, Валентин избирает для себя судьбу Командора. Или судьба выбирает его…

И опять-таки отличная часть цикла. На сей раз меня порадовали все герои, в том числе и старший: неприкаянный любитель детства и мальчишек, художник Волынов. Настрадавшийся от собственной щепетильности и совести. Упертый по части справедливости и защиты детей как целое стадо баранов. Люблю таких мужчин. Многого, может, в жизни и не добиваются, зато душа чистая, честная, светлая. Прям замуж бы пошла, ага.

В свое время это была одна из самых "прошедших мимо меня" крапивинских книжек. Хотя я перечитывала вместе с остальными, но по сути почти ничего не понимала. Читала весь цикл лет в 10, потом, возможно, перечитывала лет до 14-15, но бессмысленно - конкретно эту книгу надо читать в осознанном взрослом возрасте, когда что-то знаешь об истории страны, о ее версиях, о восприятии разными людьми разных идеологий и так далее. Подсовывать детям историю художника, который сотрудничал с Конторой (как-бы-кгб), постоянно корит себя за этот компромисс, попадает в горячую точку, по возвращении впадает в депрессию и ничего так не хочет, как вернуть время вспять и изменить одно решение - бессмысленно. Тут и взрослому тяжело понять его угрызения совести - ведь никого не предал, наоборот, всячески пытался предупреждать и спасать тех, за кем следили - но нет, он не может себе простить на то, что его запугали, угрожая то отсылкой в зону военных действий, то тем, что сошьют дело о педофилии, то пачкой доносов на его идеологическое несоответствие - и он, как обреченный, ходил на явки к своему бывшему однокурснику и диктовал ему отчеты. Ну согласитесь, вообще не подростковая тема.
Сама фантастическая линия тут, признаться, довольно скомканна и отрывиста. Такое чувство, что автор, зная, что цикл, в общем-то завершен, пустил в ход остатки набросков сюжетов. В предыдущих повестях был почти не раскрыт такой персонаж как князь Юр-Танка с одной из граней Кристалла. Закинута удочка на такое средневековое государство, где просвещенный мальчик пытается ввести демократию и избежать участи короля Матиуша. В этой книге эта история была немного раскрыта, но, если честно, она немного "не пришей кобыле хвост" к основному сюжету.
Основное действие - фантастическое путешествие группы детей и взрослого по странным местностям - очень сновидческое, очень яркое, но именно логики и смысла в нем мало, проще воспринимать как притчу. Поэтому и после очередного прочтения (точнее, прослушивания с Князевым) книги я не повышаю ей оценку. Но я определенно стала больше ее понимать. Думаю, это была возможность автору высказать что-то мучающее и наболевшее в рамках как бы фантастически-мистической истории.
И надо отметить - в конце герой теряет то, что он был так счастлив обрести - стало быть, он наказан, стало быть, и автор считает его виноватым в непротивлении и считает, что он должен за это чем-то пожертвовать.