Представьте 6 девочек

Шестеро разных

Книга о шести британских Ксюшах Собчак, наводивших шорох в великосветских гостиных почти столетие назад (правда, лоска, воспитания и образования у них было побольше), великолепной шестерке возмутителей спокойствия, взорвавших тихий поствикторианский мирок, еще не отошедший от скандала с отречением короля Эдуарда.
Короче - о сестрах Митфорд, знаковых для Британии едва ли не более, чем столь же культовые сестрички Бронте.

...Одинаковое воспитание, одна семья, один стиль жизни - и шесть разных судеб. Юнити и Диана выбрали фашизм: первая стала любовницей Гитлера, вторая - его британского миньона Мосли. Сестра Джессика в пику им стала яростной коммунисткой. Сестра Нэнси - знаменитой писательницей (как выяснилось позже, во многом именно по ее доносу Диану с мужем упрятали в тюрьму). Прожившая остаток дней с женщиной мирная домохозяйка Памела стала кумиром ЛГБТ, а Дебора - великосветской леди и приближенной ко двору герцогиней.

Меня всегда занимал вопрос, что именно заставляло (и заставляет) умных, утонченных, воспитанных людей втягивать ноздрями коричневую вонь нацизма, словно дорогие духи. С "серой массой", извините, все понятно, для нее поклонение животной силе естественно, но как объяснить этот невозможный альянс? Впрочем, с Юнити никаких сложностей не возникает: ее интерес к нацизму носил чисто физиологический, животный оттенок и был густо замешан на сексуальном влечении. Но вот Диана была гораздо менее спонтанной и горячей натурой, и ее расчетливость куда страшнее спонтанной горячности Юнити. С Мосли она отправилась в тюрьму - и оставалась с ним до конца его дней, поддерживая его не только сердцем, но и далеким от страстей рассудком.

В 1989 году Диана Митфорд была приглашена на программу Desert Island Discs канала BBC Radio 4: там она меланхолично назвала Гитлера «очаровательным», а на вопрос «Как вы относитесь к тому, что в годы войны были убиты более шести миллионов евреев?» ответила: «Я не думаю, что их было так много». Как известно, Диана стала прототипом "пожирательницы смерти" Беллатриссы Лестрейндж в "Гарри Поттере" - впрочем, в том или ином качестве в книге оказались трое сестер из шести. Именем четвертой - Нэнси - Роулинг назвала свою дочь...

...Любители альтернативной истории до сих пор гадают, что произошло, если бы неистовая Юнити добилась своего и не проиграла битву за сердце Гитлера тихой овечке Еве Браун. Смогла бы она навести мосты между Берлином и Лондоном, на что горячо рассчитывал тот же Мосли? Я в это не верю - хотя бы потому, что даже в семействе Митфорд вирус нацизма поразил всего лишь троих детей из семи (брат Том, тоже симпатизировавший Гитлеру, погиб в 1945 году в Бирме).

...Иммунитет или склонность к фашизму, увы, не объяснить ни воспитанием, ни происхождением, ни начитанностью, ни верой, ни понятиями о чести и совести - та же Диана в отношениях с мужем проявила себя настоящей декабристкой. Что это - генетическая особенность, или просто игра природы, которая заведомо отбраковывает часть популяции, внушая ей самоубийственную страсть к очередному фюреру - кто знает? Хотя и этот довод шаток: Юнити и Том умерли молодыми, но Диана спокойно дожила практически до наших дней, пережив ту же Нэнси на три десятилетия.

Интересно отношение к Митфордам самих британцев: для них эта странная семейка - такая же часть истории, как и прочие. Их изучают, как своего рода символ века: практически ежегодно с момента смерти последней из сестер, Деборы (2014) выходят посвященные им книги, вероятно, будут и фильмы, более того, существует и целое Митфордианское общество, изучающее все связанное с жизнью сестер. Сравните с ситуацией в России, где появление диссертации о генерале Власове вызвало настоящую истерике - и лишение ее автора ученой степени.

Причины понятны: в первобытной языческой традиции, к которой мы принадлежим, само упоминание имени зла равносильно его призыву (та же Роулинг тонко подшутила над этим в Гарри Поттере). Но сейчас на экраны выходит фильм, где Тот, Кого Нельзя Называть, фигурирует под своим собственным именем - Том Рэддл. И зритель пойдет в кино не для того, чтобы содрогнуться от ужаса, а чтобы понять, как именно Рэддл стал Вольдемортом.

Вспомню и еще одну культовую книгу о юных волшебниках и их школе, откуда Роулинг подчерпнула не меньше, чем из биографии сестер Митфорд - "Волшебника Земноморья" Урсулы Ле Гуин. Там начинающий волшебник, случайно выпустив на волю темную сторону своего собственного я, смог ододеть ее, лишь назвав по имени - оно оказалось его собственным.
Так и британцы в случае с Митфрордами проявили похвальную способность разглядеть зло в самих себе - и, не испугавшись, принять его, как часть собственной истории: так вирус превратился в прививку.
Возможно, это и есть главный (и единственный) урок, который дарят нам история и литература.

Поразительно, как легко и непринужденно женщина усваивает идеи того, с кем спит!

После прочтения этой книги я убедилась в том, что английская аристократия недаром существует до сих пор и даже несмотря на драматичный двадцатый век выбить ее из седла не получилось. Потому что это люди настолько цельные, что внушают к себе невольное уважение даже если с их идеями ты не согласен, настолько горячо и последовательно они отстаивают свои убеждения и право жить так, как сами считают нужным, плюя с высокой колокольни на мнение окружающих.

Шесть сестер Митфорд и их брат Том - хрестоматийный тому пример. Вроде как и воспитание одинаковое, а плоды принесло разные, в зависимости от характера каждой. А характеры у всех девушек оказались железобетонными, и они готовы были переть напролом, руководствуясь собственными целями и интересами и ничем иным.

Старшая, Нэнси, всю жизнь смотрела на мир с высоты птичьего полета, что принесло ей популярность и славу на литературном поприще. Хотя и житейские радости и горести были ей не чужды: с детства мечтая о семье и детях, она сделала ставку не на того мужчину, в итоге спешно выскочила замуж опять таки за неподходящего кандидата, а с детьми по воле рока не сложилось. Ее смерть от рака в возрасте 69 лет некоторые из сестер расценили как плату за снедавшие ее злость и зависть к более преуспевшим в любви и браке сестрам, но так устроен человек: всего ему мало. Кто-то наоборот жалеет, что предпочел блистательной карьере возню с пеленками и борьбу с подростковым нигилизмом, совместить успешно все в жизни невозможно.

Вторая дочь, Памела, которую сестры ласково именовали прозвищем Женщина - самая непритязательная из всех, меньше всего стремящаяся к публичности. Эдакая буколическая пейзанка, для которой из всех интересов в жизни только ферма да живность: коровы, курочки, собачки. Вместе с тем терпеть не могла детей и стала иконой ЛГБТ за то, что после развода с мужем в середине века не таясь жила с женщиной, опять-таки по-митфордиански плюя на мнение окружающих.

Третья, красавица Диана, по молодости лет оправдывала ожидания родителей на сто процентов: вышла замуж за богатого аристократа Брайана Гиннесса, родила двоих детей, жила светской жизнью. Тем страшнее был удар, когда в 1932 году она внезапно ушла от мужа к глубоко женатому Освальду Мосли, лидеру британских фашистов, обаятельному красноречивому мужчине, не пропускавшему ни одной юбки (доказано, что он спал даже с сестрами первой жены, Синтии Керзон). Мосли давал понять, что от жены не уйдет, но после ее скоропостижной смерти в 1933 проникся преданностью Дианы и через пять лет таки тайно на ней женился. Диана была верной декабристкой и поддерживала мужа во всем, была ему надежной опорой, во всем разделяла его убеждения, пусть и имела свои. Ради него она пошла на разрыв с семьей, вытерпела остракизм и унижения, тюремное заключение во время войны, бедность, холод и голод. Даже после смерти мужа, которого пережила на 23 года, Диана оставалась преданной его памяти, пусть общество не понимало и не принимало ее, даже собственные сестры.

Четвертая, Юнити, осталась самой непонятной из всех, потому что умерла молодой. Подпав в отрочестве под зловещее обаяние нацизма, с началом войны попыталась покончить с собой, но неудачно, и прожила еще почти десять лет, прежде чем засевшая в голове пуля таки дала роковое осложнение. Биографы бьются в надежде разгадать, что же делала Юнити в Германии, с кем была особенно близка, но дальше слухов дело не идет, вещественных доказательств нет.

Пятая, Джессика, наоборот, сделалась яростной коммунисткой под влиянием возлюбленного Эсмонда Ромилли, племянника, а по слухам сына Черчилля. Поскольку в смутное предвоенное время большая часть семьи, включая родителей, была за мирный пакт с Германией, а некоторые открыто приветствовали идеи Гитлера, Джессика стала парией и вместе с мужем была вынуждена уехать за границу, где всю жизнь прожила и умерла. Ее судьба из всех сестер оказалась самой сложной: мытарства Джессики, которая после счастливого сытого детства в родовом поместье оказалась вынуждена влачить жизнь как последняя работница из доков, похоронила ребенка вследствие кори, потом помоталась по городам и весям, лишилась мужа в сорок первом и все такое прочее... В сравнении с этим стенания Дианы, за которую вписывались все кому не лень, мать возила в тюрьму продукты, регулярно навещали сестры и дети, кажутся смешными. У кого щи, у кого жемчуг... Джессика целью своей жизни выбрала защиту обездоленных и движение за гражданские права, тем не менее, человеческое не было ей чуждым: да, она передала свою часть шотландского имения в пользу коммунистов, но затем именно она на свои гонорары выкупила всю землю и передала матери, хотя это, как водится, осталось незамеченным, вед всем свойственно помнить только плохое.

И наконец последняя, Дебора, единственная из сестер, воплотившая родительскую мечту о счастливой жизни для детей: вышла замуж за второго сына герцога Кавендиша, который впоследствии стал основным претендентом на титул после гибели брата на войне, родила троих детей (пусть и потеряла еще несколько), прожила долгую благодатную жизнь и ни разу не попадала под обстрел критики, потому что вела себя всегда безупречно.

Лора Томпсон обходится с материалом бережно, старается не приукрашивать, но сквозит за ее строками очарование этой семьей. Она пытается распустить этот гобелен на ниточки, распутать прихотливый узор семейных отношений, проследить, как складывались отношения, что на них влияло и как выглядят застарелые ссоры через много лет, когда участники отпускают и пытаются переосмыслить прошлое. У кого-то получается, у кого-то нет. Теперь хочу романы Нэнси Митфорд почитать.

Самая главная претензия к этой книге: сухое, скучное изложение со множеством повторов. В принципе, по большому счету, можно было прочитать одну аннотацию и весьма пространное предисловие. Ну, и послесловие. И все. Остальной текст повторяет всё то, что было в них, расцвечивая текст деталями.
Не могу сказать, что понравилось.
Но вот история сестер зацепила. Мне всегда интересно: как в одной семье, у одних родителях вырастают настолько разные дети?!
Хотя, если честно, у сестер только убеждения были разные. А на это натолкнуло течение жизни, встречи и знакомства, увлечения.
А по характеру, на мой взгляд, они очень даже похожи: упрямые (даже упертые), стойкие, верные себе и своим убеждениям.
А уж по воспитанию, точно: умные, образованные, умеющие себя подать. А ещё очень красивые. В духе своего времени.

Совсем вот даже не натюрлих. Какой-то прямо вот ахтунг

Я в своей читательской жизни прочитала энное количество биографий и автобиографий. Некоторые проштудировала, будучи еще ребенком. Чтиво подобного рода может быть очень даже увлекательным, не хуже какого-нибудь крутого приключенческого романа. Так вот имею сказать, что не встречала еще настолько бездарно, паршиво написанной книги, как эта. И ведь жизнь персон, упомянутых на ее страницах, довольно-таки интересна. И как можно было из таких прекрасных экзотических продуктов сварганить бурду типа несъедобное варево? Ейбо, тут требуется огромный антиталант.

Вообще должна заметить, англы исключительно умеют самопиариться на ничтожных поводах, начиная с королевского семейства. Вот кому в мире по большому счету интересно, в платье какого цвета выйдет герцогиня Катя из роддома опосля рождения очередного принца или принцессы? Новостной повод - полный ноль. Но нет, пишут все, даже в нашем яндексе. Делают ставки и громко дышат. Я упоминаю о самопиаре не в отрицательном смысле, конечно. Умеют чуваки, чегоужтам. Причем, в других европейских королевских семействах тоже полно тайн и интриг, куда как покруче. Но чего-то они ведут себя скромно, не вылезают на люди, стараются скрыть грязное белье. Так и эти Митфордихи, ну можно подумать какие исключительные, других таких феечек в мире нетути, как не единожды внушает читателям Томпсон. Банальные аттеншнвхоры из высшего света, и не более.

Но вернемся таки к книге. Начинается все с долгого, унылого, маловнятного авторского вступления, в котором практически и рассказывается вся жизнь девочек. Э. Э. Э. Ладно, осилила через недоумение. Первая часть. И я как будто бы и не закрывала вступления. Опять повторение того же, что было в начале, с некоторыми вариациями. Градус недоумения нарастает. Причем, Томпсон скачет от одного события к другому с космической скоростью, этакий невнятный поток мыслей, в котором не уцепишься хоть за какую-нибудь конкретику или логику, ибо их нету.

Ну, я усвоила, что дедушки с обеих сторон у девочек были потаскунами, любовницы вполне себе крутились где-то рядом со своими бастардами. Женщины рода тоже гуляли, в общем танцуют все. И я даже не осуждаю, дело житейское и хозяйское. Главное, чтобы всем было в удовольствие, то есть без принуждения и не за счет налогоплательщиков.

А потом опять начались повторы из вступления. Причем Томпсон фиг знает сколько раз повторяет с какими из сестер встречалась лично. Ну достала-то как, а. Люди не встречались лично, но такие биографии писали, что слюнки текут во время чтения, в отличие от твоего писева, тетенька.

И еще добил момент, когда Томпсон с симпатией пишет о сестрах-фашистках и исподволь поливает дерьмецом сестру-коммунистку. Мне так-то пофиг на любой строй, потому что истинной справедливости нет ни в одном, даже в так называемом демократическом. Но я терпеть ненавижу пристрастность в биографической литературе!

И окончательно достало постоянное упоминание, о том как сестры описывали семейный быт в своих литературных опусах. Коммунистка, конечно, подло врала, то есть неправдиво фантазировала. Остальные были молодца. И вот, значит, Томпсон упоминает какой-то семейный факт и чешет про то, как об этом написали одна, вторая, третья сестра. После третьей части я сломалась. Зачем рассказывать читателям о том, что было написано в книге другого писателя, а? Я и без вас, тетенька-горе-биограф, могу почитать эти книги. Так что давай, до свиданья.

Во время чтения книги мне временами хотелось сказать, что так не бывает, что в реальной жизни такого не происходит, это все фантазия автора. Но это документальная книга, история сестер Митфорд, таких непохожих друг друга по своим убеждениям и таких во многом одинаковых.

Да, можно долго говорить, что как же можно было так заблуждаться. Диана, наверняка, увлеклась фашизмом из страстной влюбленности, а Юнити подалась в нацизм из-за склонности к безумию, Джессика ударилась в коммунизм тоже из-за любви. У других сестер тоже были свои мотивы: Нэнси стала писательницей, потому что хотела сохранить дух прошлого и приукрасить быт своей семьи, Памела ушла в себя и сблизилась с природой, так как считала, что только так ей удастся вырваться из семьи и обрести некую гармонию, и только Дебора, наверное, может считать маминой гордостью – герцогиня, благонравная и достойная.

Удивительное семейство – об этом не устаешь думать на протяжении всей книги. Девушки хотели бунтовать против викторианских устоев, которым еще были верны отец и мать, но не хотели работать, чтобы получить независимость – это не приходило им в голову. Разве что Нэнси продавала свои книги. Каждая из них стремилась побыстрее вылететь из быстро ветшающего и беднеющего семейного гнезда, но обрели ли они счастье? За исключением разве что Деборы, которая очевидно все-таки получила от брака, что хотела, остальные выходили замуж неудачно – властные альфа-самцы, жестокие и бездушные эгоисты. Но кому-то удалось переломить судьбу.

Но как же смело эти девушки говорили о том, что думают, во что верят. Совершали поступки без оглядки на осуждение высшего общества или масс, не отрекались от принципов, единожды принятых. Это достойно уважения, пусть, оглядываясь в прошлом, мы и понимаем сейчас чудовищную ошибочность большинства их взглядов. Однако в то же время возникает чувство, что все это для них было какой-то игрой, развлечением. Сестры, к примеру, разделили комнату пополам, где с одной стороны властвовал нацизм, а с другой коммунизм, и шутили не придется ли им расстреливать друг друга.

Такие противоречия, такое разнообразие взглядов у родных сестер, выросших в довольстве и достатке привилегированного общества. Может быть, все было бы по- другому, родись они в иное время, но их юность и молодость пришлись на самое страшное время XX века, на борьбу идеологий, на политический и экономический кризис внутри страны. Кто-то из их круга умудрялся остаться в стороне, но характеры девочек Митфорд им этого не позволили.