После смерти короля Истленда принц Рауль готовится взойти на престол. Однако кто-то пытается воспрепятствовать молодому человеку, методично покушаясь на его жизнь. Айрин Рэндалл, обладательница редкого магического дара находить общий язык с животными, помогает принцу в поисках преступника. Для того чтобы оказаться в кругу представителей королевской крови, она притворяется фавориткой его высочества. Сможет ли Айрин вычислить преступника? Удастся ли ей, погрузившись в хитросплетение дворцовых...
– У тебя слишком маленькая кровать, – рассмеявшись, посетовала я.
А про себя подумала: «Если сейчас он ответит что-нибудь в духе: «Другие ни разу не жаловались», расцарапаю ему лицо. Впрочем, если он скажет, что на это жаловались абсолютно все, его лицо пострадает не меньше».
– Хочешь, чтобы я приказал поставить кровать побольше? – усмехнулся Рауль, даже не догадываясь, под какой угрозой только что пребывал его внешний вид.
Черт с тобой, мой принц. Ты победил. Ради коротких, но невероятно ярких минут счастья я, кажется, готова мучиться все остальное время.
Наверное, я все-таки сделал в своей жизни что-то хорошее, раз Бог подарил мне тебя, – серьезно сказал он. – Это тебя так наказали за грехи, – беззаботно возразила я, кладя ладонь ему на грудь. – Если так, значит, я буду грешить подобно Люциферу. Определившись с линией поведения, он снова впился в мои губы, и мы перекатились по кровати обратно.
– А говорить правду вообще в большинстве случаев неприлично, – заметил Ридз.
Удар в спину чаще всего приходит от тех, кто находится наиболее близко, – отметил Рауль. – А родственников не выбирают.
Как раз когда выходишь замуж, броское надевать уже ни к чему, – наставительно сказала Аманда. – Тогда бросаться поздно. Одного захомутала по-любому, а на остальных можно и не заглядываться. Другое дело ты. Тебе как раз самое время блистать и привлекать внимание.
Людям вообще свойственно относиться к представителям своего пола с меньшим снисхождением, чем к представителям противоположного.
я дождалась позднего вечера, когда вся кипучая деятельность во дворце, включая следствие, застыла в ожидании утра, которое, как известно, вечера мудренее. Признаться, в справедливости последней поговорки я сомневаюсь. В моем случае дело обстоит с точностью до наоборот. Умные мысли по большей части приходят в голову вечером, а то и глубокой ночью. С утра же всю черепную коробку занимает только одна всеобъемлющая мысль, а именно: «Хочу спать».
Быть может, это специальный чулан, в котором постоянно сидит шпион, записывающий каждое произносимое в комнате слово? Каково же в таком случае ему приходится в те часы, когда принца посещает очередная пассия?
А те, кому статуя по-настоящему загораживала обзор, уже успели передвинуться и теперь стояли, вытянув шеи и при этом делая вид, будто смотрят куда-то в сторону.
Если сюда заявится стражник с редким именем Джон и навязчивой идеей одеть кого-нибудь в розовое платье, просто громко скажите «фас!». Остальное собаки сделают сами.
Мы же король, – яростно сказала я. – Повелитель. Пуп земли. Нам все можно. Чуть что не так – уволю, сгною в темнице, отправлю к палачам, отрублю голову.
Однако факт остается фактом: твоя собака напала на моего слугу. – А нечего было распускать руки, – заявила я. – Пусть скажет спасибо, что я спустила на него всего лишь болонку. В следующий раз так легко не отделается.
Это совсем не то, что вы думаете, – деловито сказала я, садясь на кровати. При этом одеяло немного сползло, открывая взору уже оголенные плечи. – Просто в моей комнате разобрали камин. Там теперь очень холодно, а надо же мне где-то спать. Вот его высочество и был столь любезен, что предложил переночевать в его кровати. Добиться желаемого результата удалось: визг прекратился. Теперь Эльвира стояла, раскрыв рот, и молча пожирала меня глазами. – А у вас в комнате что, тоже ремонт? – невинно захлопала глазками я. – Ну не знаю, вы смотрите, у принца все-таки кровать не резиновая. Ему же и самому где-то спать надо. Эдак вы его на коврик сгоните.
Говорил я тебе: не надо пускать одну девицу, когда внутри другая, – тихо пробурчал первый стражник, выходя из комнаты. – А ты заладил, мол, две сразу – это еще лучше будет…
Но он же принц! – простонал Юджин. – Ну и что, что принц? – пожала плечами камеристка. – Принц – он что же, не человек?
Готова? – Нет, конечно, – вздохнула я. – Но разве вас это остановит?
Проси все, чего хочешь. – Хорошо. Хочу, чтобы вы все-таки поймали мне того дельфина сачком. – Проси все, чего хочешь, кроме этого, – внес поправку принц. – Ладно, тогда хочу большой букет ромашек, лично вами собранный. – В это время года? Может, тебе еще подснежников нарвать? – Можно и подснежников, – милостиво разрешила я. – Но ромашек – обязательно. – Издеваешься?
Ну, знаете, попробуй тут отговорись! А если бы вы разозлились и бросили меня в темницу? – Ты всерьез думаешь, что я мог бы так поступить после всего, что ты для меня сделала? – Похоже, принц начал сердиться. – А кто вас знает? – огрызнулась я. – Ты специально пытаешься меня разозлить, чтобы я тебя прогнал? Я не выдержала и, рассмеявшись, простонала: – Ну в кого вы такой догадливый? – Статус обязывает.
Мне представилась замечательная картинка: страшная и толстая любовница в прозрачной ночной рубашке – розовой, непременно розовой! – бегает за Раулем вокруг кровати, а он громко кричит, призывая на помощь стражников. Сдержать улыбку не получилось. – О чем ты подумала? – подозрительно спросил принц. – Ни о чем. – Судя по выражению твоего лица, это «ни о чем» было очень язвительным. – Я просто прикидывала, что именно мне нужно сделать, чтобы ты позвал на помощь.
У любой наглости должны быть свои пределы.
Я, конечно, ангел во всех отношениях, но крылья за спиной все никак не прорастут…
– Вот, забирай, в хозяйстве пригодится! – сказала я, передавая сапог камердинеру. Тот с удивлением уставился на врученный предмет, сперва припоминая, сколько сапог только что было на принце, а затем прикидывая, сколько у принца ног.
Это правда, что ты в одиночку вызволила принца из лап бандитов? – чеканя слова, повторил Юджин. – Ну, в некотором смысле можно сформулировать и так. Наверняка та добрая дюжина волкодавов, которых я привезла с собой, здесь ни при чем. Бандиты просто испугались моего свирепого вида.
– Почему ты рассматриваешь мои сапоги? – спросил Рауль, проследив мой взгляд. – Хочешь определиться с размером, прежде чем в следующий раз подарить мне мой собственный сапог?