Знаменитая работа Ю. В. Мамлеева «Россия вечная» посвящена исследованию русского национального духа во всех его проявлениях: в культуре, искусстве, истории, философии и даже образе жизни; духа, позволяющего русским, по слову автора, «творить вторую реальность». Автор исследует и определяет черты русского самобытного характера, русской культуры, русского ума, пытаясь ответить на главный вопрос: «Что такое Россия?», одновременно стараясь определить взаимосвязь с Востоком, особенно с Индией. Еще Рудольф Штайнер отмечал, что русские не знают в полной мере собственной души. Книга Ю. В. Мамлеева поможет приблизиться к решению проблем русского самопознания и исторического предназначения России.
Впервые в настоящем издании представлена новая версия книги, дополненная главами «Великая Россия», «Россия духа и земли».
Нет, вы как хотите, а лично я считаю сей труд явлением пусть не уникальным, но замечательным совершенно. Перечитывать не устану, по всей видимости, никогда, лекарство от скуки идеальное и прочие биения в литавры. Рекомендовать, с другой стороны, «Россию» кому-либо мне достаточно сложно, ибо патриотически настроенные школьники, — прости господи, — славянофилы в майках с гордой надписью «Rammstein» её просто не поймут (тут действительно никак без подготовки, надобно хотя бы знать, что за явление такое — Веданты), а ежели возьмётся за книжку какой интеллектуал с чувством юмора, то и тут возможно непререкаемое отторжение. Не все любят смеяться над дураками, не всем интересна и тема места Святой Руси во Вселенском Круговороте.
Попытаюсь, однако, переубедить: великолепие книги раскрывается прямо с первых страниц, на которых раскрыто (и как полно!) практически всё духовное наследие, оставленное нам вот всеми, да-да — всеми поэтами Святой Вечной и Круговоротной, как то: Есенин, Пушкин, Блок, Есенин, Есенин, Есенин, Блок, Есенин, Заболоцкий, Есенин. И видим мы, что приближаясь к сестре нашей старшей — Индии, поэты сии затопляют сознание людское, перерождаясь и окрыляя своими гениальными прозрениями. Вообще, тут ещё момент (и это сразу): закрывайте, пожалуйста, глаза на такие слова как «метафизика», «гений» и «прозрение». Не только в этой несчастной главке — во всей этой беспримерного охвата работе они будут приплетены к каждому абзацу, если не к каждой строчке.
Не менее увлекательна глава и о русской литературе, где собраны, как вы уже догадались, все птицы-фениксы окрыляющие и т.д. Другими словами, кроме Гончарова (о нём две строчки) и Достоевского (Тут вообще нет Мамлеева, а есть, извините, — кастрированный Бердяев. Ну, начнёте читать — поймёте, почему я так выразился при всём моём глубочайшем уважении к Николаю Александровичу) есть у Мамлеева ещё Платонов, о котором, впрочем, говорится на протяжении всего, мамлеевского, кхэм, Коловорота. Естественно, эта говорильня выражена в следующем: «метафизика, гениальный, гениальные прозрения, гений, метафизические прозрения, метафизические гениальные прозрения, гений». Всё. Я даже не буду сейчас ничего говорить про отсутствие фантазии и владения языком. Коли ты вспомнил из всей русской литературы меньше школьного мизера (где-то в конце мелькает Гоголь, но там совсем ничего — два-три слова) — чёрт с ним, с языком. Меня другое волнует: вот зачем вновь и вновь напоминать мне того дядечку замечательного, махавшего руками на Соловьёва (понятное дело, что не философа, а телеведущего) доказывая тем самым с какой-то звериной яростью суть метафизического (и тут она, родимая!) взятия Сталинграда? Зачем с такой завидной последовательностью выставлять себя на посмешище? Задорнова-то с Фоменко не все могут постоянно.
Но, конечно, Мамлеев не остановился на двух главах, дозрев до следующего:
Наш ману (то есть архетип нашего человечества) седьмой, его имя по-индусски Vaiavasvata (Вайвасвата), он — сын Солнца, то есть сын Бога.
Savarna (Саварна) — имя Ману, следующей восьмой манвантары, то есть это архетип уже иного человечества, «люди» которого должны быть «построены» (духовно) по весьма иному прототипу. Имя последнего, 14-го ману — Bhantya. Мы не можем здесь останавливаться на сложнейших и тем более эзотерических аспектах всей космологии человечества как мировой иерархии, смысла смен «возвышений» и «падений» разных форм человечества и т. д. (из которых «физическое», теперешнее — лишь малый феномен). Отметим только, что в период «падений» могут быть тайно и частично приоткрыты такие духовно глубинные сферы, которые полностью закрыты в «возвышения», поэтому эпоха «падения» не может описываться исключительно со знаком «минус», в нем, помимо возможностей восстановления духовной вертикали, есть и другие, скрытые и весьма необычные возможности, закрытые в века духовной гармонии. Но для нас здесь важно другое. Поскольку Вечная Россия, в силу своей метафизической уникальности, в силу самой своей сущности, может воплощаться в космологических Россиях, в Россиях всей Вселенной (видимой и невидимой), даже в Россиях иных существ, чем «люди», то тем более она может воплощаться в различных космических периодах человечества, поскольку мы уже имеем налицо одно такое воплощение, то есть нашу историческую Россию.
Космологические русские, включающие чёрти кого, притянутые за уши факты, исследования ничего (тут именно с маленькой буквы и вне философии — Мамлеев действительно ничего не исследует, взамен, он треплет языком, основываясь на Есенине, что примечательно — я не шучу), праязык, роль православия (ну, тут-то и вовсе содрал, опять же — кастрировав, сами понимаете, кого), Бердяев не пошёл дальше (дальше чем ты, ну, тут неоспоримо), про санскрит какие-то истины навысасывал…
Нет, посмеялся я от души, но пока тройка. И это вина не Мамлеева! — это вина моя! Как-то вот стали мне надоедать в последнее время все эти искатели праязыка под Воронежем, накрепко связавшие вирши Пушкина с Ведантой и старшей сестрой Руси — Индией. Отдохну с годик-другой.
И, заканчивая выступление, хочется, присоединившись к словам автора, — «Слава России и её непостижимости!» дополнить его уже от себя: «Слава новому Бодхисаттве-Святогору — Юрию Витальевичу!»
Нет, вы как хотите, а лично я считаю сей труд явлением пусть не уникальным, но замечательным совершенно. Перечитывать не устану, по всей видимости, никогда, лекарство от скуки идеальное и прочие биения в литавры. Рекомендовать, с другой стороны, «Россию» кому-либо мне достаточно сложно, ибо патриотически настроенные школьники, — прости господи, — славянофилы в майках с гордой надписью «Rammstein» её просто не поймут (тут действительно никак без подготовки, надобно хотя бы знать, что за явление такое — Веданты), а ежели возьмётся за книжку какой интеллектуал с чувством юмора, то и тут возможно непререкаемое отторжение. Не все любят смеяться над дураками, не всем интересна и тема места Святой Руси во Вселенском Круговороте.
Попытаюсь, однако, переубедить: великолепие книги раскрывается прямо с первых страниц, на которых раскрыто (и как полно!) практически всё духовное наследие, оставленное нам вот всеми, да-да — всеми поэтами Святой Вечной и Круговоротной, как то: Есенин, Пушкин, Блок, Есенин, Есенин, Есенин, Блок, Есенин, Заболоцкий, Есенин. И видим мы, что приближаясь к сестре нашей старшей — Индии, поэты сии затопляют сознание людское, перерождаясь и окрыляя своими гениальными прозрениями. Вообще, тут ещё момент (и это сразу): закрывайте, пожалуйста, глаза на такие слова как «метафизика», «гений» и «прозрение». Не только в этой несчастной главке — во всей этой беспримерного охвата работе они будут приплетены к каждому абзацу, если не к каждой строчке.
Не менее увлекательна глава и о русской литературе, где собраны, как вы уже догадались, все птицы-фениксы окрыляющие и т.д. Другими словами, кроме Гончарова (о нём две строчки) и Достоевского (Тут вообще нет Мамлеева, а есть, извините, — кастрированный Бердяев. Ну, начнёте читать — поймёте, почему я так выразился при всём моём глубочайшем уважении к Николаю Александровичу) есть у Мамлеева ещё Платонов, о котором, впрочем, говорится на протяжении всего, мамлеевского, кхэм, Коловорота. Естественно, эта говорильня выражена в следующем: «метафизика, гениальный, гениальные прозрения, гений, метафизические прозрения, метафизические гениальные прозрения, гений». Всё. Я даже не буду сейчас ничего говорить про отсутствие фантазии и владения языком. Коли ты вспомнил из всей русской литературы меньше школьного мизера (где-то в конце мелькает Гоголь, но там совсем ничего — два-три слова) — чёрт с ним, с языком. Меня другое волнует: вот зачем вновь и вновь напоминать мне того дядечку замечательного, махавшего руками на Соловьёва (понятное дело, что не философа, а телеведущего) доказывая тем самым с какой-то звериной яростью суть метафизического (и тут она, родимая!) взятия Сталинграда? Зачем с такой завидной последовательностью выставлять себя на посмешище? Задорнова-то с Фоменко не все могут постоянно.
Но, конечно, Мамлеев не остановился на двух главах, дозрев до следующего:
Наш ману (то есть архетип нашего человечества) седьмой, его имя по-индусски Vaiavasvata (Вайвасвата), он — сын Солнца, то есть сын Бога.
Savarna (Саварна) — имя Ману, следующей восьмой манвантары, то есть это архетип уже иного человечества, «люди» которого должны быть «построены» (духовно) по весьма иному прототипу. Имя последнего, 14-го ману — Bhantya. Мы не можем здесь останавливаться на сложнейших и тем более эзотерических аспектах всей космологии человечества как мировой иерархии, смысла смен «возвышений» и «падений» разных форм человечества и т. д. (из которых «физическое», теперешнее — лишь малый феномен). Отметим только, что в период «падений» могут быть тайно и частично приоткрыты такие духовно глубинные сферы, которые полностью закрыты в «возвышения», поэтому эпоха «падения» не может описываться исключительно со знаком «минус», в нем, помимо возможностей восстановления духовной вертикали, есть и другие, скрытые и весьма необычные возможности, закрытые в века духовной гармонии. Но для нас здесь важно другое. Поскольку Вечная Россия, в силу своей метафизической уникальности, в силу самой своей сущности, может воплощаться в космологических Россиях, в Россиях всей Вселенной (видимой и невидимой), даже в Россиях иных существ, чем «люди», то тем более она может воплощаться в различных космических периодах человечества, поскольку мы уже имеем налицо одно такое воплощение, то есть нашу историческую Россию.
Космологические русские, включающие чёрти кого, притянутые за уши факты, исследования ничего (тут именно с маленькой буквы и вне философии — Мамлеев действительно ничего не исследует, взамен, он треплет языком, основываясь на Есенине, что примечательно — я не шучу), праязык, роль православия (ну, тут-то и вовсе содрал, опять же — кастрировав, сами понимаете, кого), Бердяев не пошёл дальше (дальше чем ты, ну, тут неоспоримо), про санскрит какие-то истины навысасывал…
Нет, посмеялся я от души, но пока тройка. И это вина не Мамлеева! — это вина моя! Как-то вот стали мне надоедать в последнее время все эти искатели праязыка под Воронежем, накрепко связавшие вирши Пушкина с Ведантой и старшей сестрой Руси — Индией. Отдохну с годик-другой.
И, заканчивая выступление, хочется, присоединившись к словам автора, — «Слава России и её непостижимости!» дополнить его уже от себя: «Слава новому Бодхисаттве-Святогору — Юрию Витальевичу!»
Некоторые живут как будто во сне (или даже в Нави) и Явь им протовопоказана.
Во многих интервью ЮМ говорит часто вполне разумные, хотя и часто банальные веще. Но когда предается свои снам-фантазиям – туши свет!
Что сказать по содержанию? Болтология.
Чем-то напоминает бред «всеединства», белибердяевщины и пр.
Только у ЮМ это называется чем-то «метафизическим».
Рассуждения о русских поэтах и писателях на уровне продвинутых школьных сочинений.
Впрочем, об этом написаны тонны книг.
Автор отличается от них еще тем, что близок к какому-нибудь Лавкрафту.
Просто псевдо философских спекуляций уже недостаточно, нужно попугать.
Некоторые «ведутся».
Брехунам, выдававшим себя за «русских философов» нельзя простить того, что пока они предавались своим интеллектуальным мастурбациям, реальные враги, поистине БЕСЫ, устроили в России революционный погром. И когда «метафизик» Мамлеев рассуждает об угрозе вторжения из пятого измерения «гогов и магогов», вполне реальные «ягоды и магомеды» устраивают у нас беспредел.
Не зря книжонке дали премию от воровского правительства. Раз Россия «вечная», то от нее не убудет – можно красть и издеваться дальше.
Мамлеев - пародия, злая карикатура на Достоевского.
Мы прошли великий путь. Мы узнали, насколько сакральна и важна для нас русская литература, литература пророков, гениев и национальных ясновидцев, почувствовали внутренний трепет Невидимого древнего мировоззрения нашего, ощутили пространство нашей протоистории, которое до сих пор живет в нас; мы познали дыхание Великого Хаоса, из которого исходит многое наше непостижимое и который охраняет нас от сапог мировых порядков; мы можем теперь проникнуть и в таинственную русскую вторую реальность, скрытую за маской повседневности; перед нашими глазами еще раз — уже который! — прошла Святая Русь во всем ее величественном Единении всемирного мессианства и национального начала (ведь православие — это сокровенный оплот и центр христианства); чрез нашу душу прошла вся непостижимая уму загадочность России, воспетая ее великими поэтами, ее разрывающая сердце противоречивость, ее высшая отстраненность и в то же время любовь к бытию; мы увидели, как наяву, судорогу ее странных сект; и, наконец, предощутили, что даже Окаянная Русь — не какие-то отбросы, а, напротив, даже в греховных проявлениях России есть, пусть и скрытый, аспект выхода, некое тайное, запрятанное «зерно», благодаря которому почти любые формы бытия России становятся парадоксально-драгоценными; мы познали и великую восточную суть России, которая ведет в бездны самопознания; мы познали, таким образом, восставшую из времени Русь Востока; предощутили сибирскую мощь и дух; …и дальше… дальше… Россия, обращенная в Себя. И, через все эти Лики России, то появляющиеся, то исчезающие, чрез всю ее плоть и дух — проходит мистерия Любви, Любви к России ее сынов и дочерей; Любви, временами такой же сверхъестественной и непостижимой по своей глубине, как и сама Вечная Россия.
Запад должен понять Россию, но и Россия должна понять Запад.
Можно даже без преувеличений сказать (учитывая, например, состояние современного человечества), что самое худшее в русских — это то, что они — люди, а самое лучшее — то, что они русские.
В этом случае вся такая Метавселенная как таковая будет ни чем иным, как наиболее полным воплощением Вечной России. Тогда, возможно, весь итог драмы Творения (или Манифестации Абсолюта) сведется к неописуемому воплощенному бытию Вечной России, которая «окончательно» станет Великим Посредником между Богом в Самом Себе и Запредельной Бездной. Останутся трое: Бог, Россия и Бездна вне Абсолюта. Россия, таким образом, это метафизически неизбежное звено между Богом и Запредельной Бездной, звено, которое, по существу, также «необходимо», как и те, которых она «связывает».Самое лучшее, что мы можем получить из внерелигиозной восточной метафизики[40] и философии Индии вообще — это ключ к Самопознанию, но, разумеется, к Самопознанию не просто собственной души (и тем более на внешнем, психологическом уровне), а к Самопознанию Атмана, то есть Божественного «ядра» в человеке, высшего Божественного «Я», которое и есть истинное «Я» каждого человека и которое вечно и бессмертно в абсолютном значении этих слов.
Непроявленность России, таким образом, оставляет поле для тайны, свободу космологического движения, возможность поцелуя, направленного в неизвестное. Иными словами, Россия слишком грандиозна, чтоб быть завершенной. Никакая человеческая идея не может полностью выразить ее. Эта незавершенность, оставляющая пространство для тайны, вероятно, и вызывает чувство тоски, то знаменитое, знакомое всем русским чувство, которое весьма трудно определить. Но его проявление представлено так хорошо в русской поэзии и литературе, что трудно даже остановиться на каких-либо примерах.В этом проявляется явная самобытность русской культуры и русского ума. (Другой несомненный аспект — связь с Востоком, особенно с Индией.) Однако этот процесс русского самопознания, русскоискательства только начат в исторической России. Такое искательство не раз — в разной форме — отмечалось глубокими наблюдателями; в частности, Рудольф Штейнер отмечал, например, что русские еще не знают (в полной мере) собственной души, и реализация Русской Души — дело будущего (в историческом смысле, конечно).