Одним прекрасным утром я получила в наследство дом. А в придачу — вредного кота, вязанку дохлых летучих мышей, чучело оборотня и список условий, которые должна выполнять, если хочу, чтобы все это сомнительное богатство стало моим. Моя скончавшаяся прабабка, которую я даже не знала, была ведьмой. Теперь я заняла ее место. Это не так и сложно, когда рядом лучшая подруга и сильный мужчина, готовый встать на мою защиту. Но, похоже, я рано радовалась неожиданному наследству…
-— Конечно, облизывала, — согласилась я. — Ты ж меня знаешь — хлебом не корми, дай только жабу облизать. Вот как вижу незнакомую жабу, так сразу слюнки текут.
– Обычные девушки ведьмины избы не наследуют, – возразил воевода. – Не отнекивайся, Василиса, я тебя, ведьму, сразу почуял – сердце колотится, как в припадке, нутро плавится. Юлька захихикала, но получив от меня локтем в бок, заткнулась. – Я к твоей тахикардии не причастная, – ответила я.
– Как думаешь, я тоже этого… того?
– Ведьма? – спросила Юлька. – А то! Видела бы ты себя, когда мыло варишь, – сплошное колдовство.
– Я серьезно.
– А помнишь, как ты боялась политологию сдавать, а преподаватель с гриппом слег, и у вас аспирант принимал? Или как Варька-стервозина прямо перед тобой споткнулась и в лужу грохнулась? А еще ты ешь в три горла и не толстеешь.
– И все это потому, что я ведьма?
– Нет, конечно, – сонно улыбнулась подруга. – Препод подхватил вирус, Варька – корова, а не толстеешь, потому что фитнесом занимаешься и наследственность хорошая.
- Василиса, - негромко произнёс он, глядя мне в глаза. - Я хотел бы показать тебе кое-что.
- Показывай, - разрешила я. Юлька с интересом прислушивалась к нашему разговору.
- Не здесь. - Взгляд воеводы замер, остановившись на моих губах. Я с облегчением вспомнила, что хоть с помадой у меня всё в порядке - стойкой накрасилась.
- Где же? - Мой голос отчего-то стал чуть хриплым.
- В моих покоях.
[...]
- Я вас здесь подожду. - Юлька шагнула к изящным скамеечкам, расставленным вокруг фонтана, в центре которого три головы Змея Горыныча извергали не огонь, а прозрачные струи воды.
- Нет, конечно, - возмутился Ярополк. - Негоже девушке одной идти в мужские покои! Мало ли, что могут подумать!
Я вздохнула и пошла за воеводой, понимая, что после этой фразы вряд ли он покажет мне что-то действительно интересное.
Юлька благодарно ему улыбнулась, а я с тоской подумала, что если кто здесь и бессовестно хорош, так это воевода. Я успела сто раз пожалеть о том, что не открыла ему дверь сегодня ночью. Хотелось еще хоть разочек прижаться к его груди, растаять от нежности в сильных руках…
– О чем ты думаешь, Василиса? – спросил вдруг Яр.
– Не твое дело, – огрызнулась я.
– Как раз таки мое, – не согласился воевода. – Почему царь гладит меня по заду?
– Давайте покончим с этим поскорее, – смутилась я и заставила царя вытянуть руки по швам.
Яр согласно кивнул и открыл перед нами резные двери часовни.
— Как думаешь, Юля, почему проход все-таки не закрылся? — спросила я подругу.
— Понятно почему, — ответила Юлька. — Потому что для истинной любви нет преград.
— Это ты сейчас о ком говоришь? — осторожно спросила я.
— О нас с тобой, ясен пень, — возмутилась моей недогадливости подруга. — Когда дверь захлопнулась, а ты осталась в доме, я думала, помру прямо у порога.
<...>
— Либо же мы с тобой, как обычно, где-то накосячили, — продолжала Юлька. — Сама посуди: ты ведьма, которая не колдует, у воинов была замена посреди ритуала, а какая из меня царица?
В нашем мире весна пришла как деликатный гость: сначала постучала капелью тающих сосулек, вытерла ноги у порога, обнажая полосы прошлогодней травы, поздоровалась птичьим гомоном. А на моем заднем дворе снег растаял за день и стек по холму в озеро бурными ручьями. На следующее утро из земли уже проклюнулись свежие лучики травы, а еще через день солнце палило так, хоть загорай.