Она — не та, с чьим именем на устах рыцари совершают подвиги и чью красоту воспевают менестрели. Зато она умна, энергична, властолюбива… Знакомьтесь — Катриона Ринавиэль Уитримана, принцесса Оитлона. В простонародье — утырка. И пусть от наследницы Оитлона сбегают все женихи — ее враги их обгоняют. И пусть никто, даже собственные родители, не любят — зато все боятся. Но все это не может сделать Катриону счастливой… пока в один далеко не прекрасный день ее не похищает Динар Грахсовен, правитель...
Ошибки - это каменная плитка устилающая дорогу к успеху.
Толпу мужиков если что то и может объединить, то исключительно совместная попойка.
- Так, - медленно произнесла я, - сегодня будет скандал. - Сегодня я занят, нежная моя, - мгновенно ответил кесарь.... - И чем же вы будете заняты, позвольте поинтересоваться? - собственно поинтересовалась я.... - Пришлите ко мне вашего секретаря. - Зачем? - холодно спросил император. - Внесу в ваше сегодняшнее расписание мою истерику, ваше императорское величество. ... - Истерика неизбежна. Но так как в данный момент мне есть чем заняться, мы перенесем ее на время ужина. И мне совершенно плевать - заняты вы сегодня или нет. Ко всему прочему я планирую сегодня как минимум три скандала. Для первых двух повод уже имеется, для третьего - найду.
И пространственное окно заискрившись исчезло, оставляя меня наедине с моей надеждой. Надеждой, у которой как и у любви было два крыла, потому что одно я знала точно — сколько бы лет не прошло, сколько бы событий не миновало, сколько бы вод в реке не утекло — Динар меня вспомнит.
— Ревность страшное чувство, нежная моя.
— И что случилось с?.. — договаривать не стала.
Знала, что кесарю это не требуется, он понимал меня с полуслова, полунамека, полумысли… да и вообще всегда, везде и во всем. Понял и сейчас.
— Желаешь страстного признания в любви?
— Избави Великий Белый Дух! — мгновенно открестилась я. — Поверьте, ваши чувства в принципе последнее, с чем бы я желала столкнуться!
Даже сильнейшие из нас гибнут, если сражаться приходится с собственными чувствами.
Чёрное светило восходит позже, но сияет дольше.
Ошибки - это каменная плитка, устилающая дорогу к успеху.
Да озарит светило путь ваш вон из моей канцелярии.
Да озарит светило путь ваш вон из моей канцелярии.
Что ж, по крайней мере, я попыталась. А жизнь такая штука, что лучше сожалеть о содеянном, чем о том, что не успел сделать.
Мм-м, – глубокомысленно протянула я, делая еще глоток вина и чувствуя, как медленно, но верно ширится и множится моя глубокомысленность.
– Пришлите ко мне вашего секретаря. – Зачем? – холодно спросил император. – Внесу в ваше сегодняшнее расписание мою истерику, ваше императорское величество.
– Доверие – вещь крайне ненадежная.
Я осознаю, что как принцесса, леди и прочая женская братия имею полное право на незапланированные обморочные, полуобморочные, многообморочные и прочие истероидные состояния. В конце концов, я женщина, и меня такой создали.
Религия определяет слишком многое. Она может стать опорой и поддержкой государственного строя, а может повиснуть кандалами на руках правителей, связывая не только государственных мужей, но и искусства, науки, медицину и, собственно, весь ход развития цивилизации.
После чего я потребовала еще вина. В приказной и ультимативной форме, сообщив, что либо я получаю вино, либо… я получаю вино.
Ошибки – это каменная плитка, устилающая дорогу к успеху.
Каждый народ радостно изгаляется в меру своей испорченности и, к слову, имеет на это полное право.
Люди от животных отличаются тем, что несут ответственность за свои поступки! Ответ-ственность! За каждый поступок, за каждое дело, за каждое принятое решение.
пять дней назад валялись кто где, замерзшие, высохшие трупики, скинутые темными в пропасть и разбившиеся, недоразвитые в недовыросших яйцах, а теперь смотри-ка, уже учатся ловить ветер.
Итог – сижу, страдаю и от любопытства, и от похмелья
заметила: – Я могла бы ответить вам тем же, разве что заменив слово «человеческое» на более подходящее