Что делать, если на свадьбе лучшей подруги узнаешь, что все бывшие жены ее будущего супруга пропали без вести? Бежать, спасать подругу? Правильно. Вот только не успела. Меня отравили. А в себя я пришла в другом мире, у алтаря, в роли невесты. И плевать хмурому жениху, что я под венец не собиралась. У него на меня планы. И деваться мне некуда. Потому как замужество мое единственное спасение от эшафота. Ведь я объявлена воровкой, колдуньей и отягчает все проникновение в королевский замок! ...
— Одним хорошим делом сотню плохих не перекроешь!
— Кто вы? — Обрела дар речи женщина.
Я встала, книжечку свою прихватила. Поглотила кусок блина, прихватила еще один в руки. По дороге доем.
— Царь! — Отвесила кивок. — Очень приятно, царь! Царь, очень приятно.
— Я и лорд Эл… Элден… — всхлипнула. — Он сказал, что пришлет мне адвоката!
Ноэль опустилась рядом. Обвела комнату взглядом.
— Он был здесь?
Я кивнула.
Она вздохнула.
— Я бы на его месте тоже с вами развелась. Вы же не жена, вы беда ходячая.
— Я не ждал тебя, — хмуро отрезал Эл. По всему виду было ясно — он не рад неожиданному визиту брата.
— А я как праздник, — расплылся тот в наигранной улыбке. — Сам прихожу!
— Дель, — произнес он раздраженно, так и не удостоив меня взглядом. Направился к шкафу, за стеклянной дверью которого угадывались пузатые бутылки спиртного. Достал одну и налил в высокий бокал. Выпил залпом. Налил еще. И уже неторопливо начал отпивать, продолжая разговор:
— За все время моих женитьб, вы самая живучая и самая большая дура.
Я обиделась.
— Вас что больше напрягает, то что я дура или то, что живучая? — поинтересовалась хмуро.
— И то и другое меня радует, — вдруг неожиданно произнес он
Ох, Дашка, Дашка, сколько себе говорю — будь сдержанней. Мой язык не до Киева, а до белых тапочек доведет.
— Эта дама уже давно не имеет к моему сердцу никакого отношения.
— Ах, ну да, — меня снова понесло. — Там потом еще пятеро побывали. Я не в счет, у нас чисто договорные отношения. Любопытненько, и зачем тогда дамочка к вам захаживала? Уж не спросить ли как ваше здоровье?
— Это не ваше дело! — прошипел герцог.
— Да что вы говорите? — хлопнула глазищами. — Я пока еще ваша жена. И позволять всяким… вас иметь, не позволю.
— Иметь?
— Ты женился на простолюдинке! — продолжала она надменно.
«Ах, мы тоже ханжа!» — я борясь со страхом, что мне все же шею свернуть, в руках мужа вывернулась и уставилась на благородную леди. С вызовом уставилась.
— Может и простолюдинка, а чести поболя имею! — сказала ровно и улыбнулась. — Любимого мужчину ни на кого не променяю.
У женщины напротив лицо вытянулось и побледнело. Она нервно руки сцепила.
— Смотри Элден, сейчас горничные у тебя в статусе, что дальше? Начнешь второсортных девок с помоек в дом вести?
Ответить супругу я не дала.
— Это вы про себя что ли? — невинно глазами хлопнула. — Так это уже пройденный этап, — и очень выразительно ее взглядом смерила.
Я судорожно дышала, слушая перепуганный бой собственного сердца. И сердце герцога отвечало, столь тяжело и надрывно, что мне захотелось поднять голову и посмотреть Элдену в глаза. Я не знала, что именно хочу рассмотреть в вечно холодных зрачках герцога Севарда. Но мне нужно было… необходимо увидеть переживание и ответ на вновь начавшие мучить меня сомнения.
— Вы… — выдохнула я полная праведного возмущения. — Вы меня сейчас кем назвали? Вы сейчас задели мои честь и достоинство! Да если в мире ни одного мужчины не останется, я с вами не лягу!
Он нагло хмыкнул.
— Если я останусь единственным мужчиной, вам придется стоять в самом конце очереди.
У меня дар речи пропал. Замечательно! Еще секунду назад я не горела желанием близости с высокородным мужем, а тут обидно стало. Меня так вежливо еще никто не оскорблял. И чем это, извините, я благородному лорду не подхожу? Или ему только родовитых дам подавай? А вот облом тебе, хамоватый лорд Элден! Не хотят высокосветские леди за вас замуж. Боятся!
Странное это было ощущение, словно меня всю окунули в доброту и нежность.
- Мне кажется, что это какой-то глупый фарс. Вы мне все врете! - разозлилось его змеиное величество.
Я повернулась, на нага посмотрела. Знал бы он, как отчаянно мы ему врем, пытаясь спасти собственные жизни.