Имея таких внимательных друзей, можно было не заводить врагов.
Ладно, надо собираться домой, а то родители решат, что я просветлилась и отправилась в монастырь. Нельзя их так радовать…
— Спасибо за вещи, — не двигаясь с места, поблагодарила я.
— Это платье принадлежало моей покойной сестре, — объявил он, наливая в чашку темный дымящийся напиток. — Тебя это не смущает?
На секунду я замялась.
Хозяин дома явно не испытывал особенного дружелюбия или сочувствия, перед таким типом было проще выглядеть нахальной, нежели растерянной.
— Надеюсь, она умерла не в нем?
— Кто знает. — Знахарь даже не пытался скрыть ироничной ухмылочки. — В то время я еще не вел семейное дело и жил при городской лечебнице.
— В любом случае, вряд ли она обидится, что ты его отдал мне. Как думаешь? — пожала я плечами.
— Все дело в сердечном стуке, Валерия. Ты еще молода и не догадываешься, как важно слышать, что чье-то сердце бьется. Особенно на расстоянии.
Горе доставляет страдания только тогда, когда касается лично.
Фантазии обычно противоречили логике и не позволяли трезво думать.
На некоторое время мы замолчали, смотрели друг на друга, забыв про еду. Я бы хотела, чтобы мы стали деревьями, тесно переплелись корнями, запутались кронами и навеки вечные стояли месте. Всем назло, сплетенные и неделимые. Неважно, какую цену пришлось бы заплатить.
Вообще, существуют ли какие-то правила засыпания с мужчинами? И если существуют, то почему их никогда не описывали в учебниках по артефакторике?!
планы, пусть самые идиотские, доказывают, что жизнь продолжается и даже самая страшная беда тоже пройдет.
— Если вдруг меня не станет, хочу, чтобы он все забыл, — вымолвила я, — как будто меня никогда не существовало.
— Уверен, что Кай был бы против.
— Да, но некоторые воспоминания убивают похуже смертельного яда.
— Не переживай, в Тевете отстрел неугодных женихов проходит только в сезон листопадов.
— В Тевете сейчас как раз сезон листопадов, — заметил Кай.
— Значит, мы обрадуем папу ближе к зиме. Если он спустит тебя с крыльца, то ты закатишься в сугроб, будет не так обидно, как уткнуться носом в ворох грязных листьев.
— Я просто перемещусь.
— Нет, — пригревшись, я почувствовала, как на меня начала накатывать дремота, а веки налились сонной тяжестью. — Ты специально скатишься, чтобы просто к нему подлизаться.
— Как догадалась?
— Вы, неподходящие женихи, такие предсказуемые…
Я от всей души поздравила будущего молодожена и согласилась на то, что летом в дом, где когда-то жила мама, переедет чужая женщина с дочерью, моей ровесницей, и белой болонкой с розовыми бантиками. Болонка из всей троицы мне понравилась больше всех, ее бы я оставила точно.
некоторые воспоминания убивают похуже смертельного яда.
... дверь легко распахнулась, открывая потрясающий вид на обнаженного мужчину, поспешно вытиравшего мокрые волосы.
Мы оба оцепенели. Я — с открытым ртом. Он — с поднятыми руками, точно специально демонстрируя натренированное тело. Мой взгляд медленно скользнул по поросшим темными волосками ногам, от ступней до бедер, и, как приклеенный, остановился на том самом месте, которое у статуй стыдливо прятали под лоскутами. Тут следовало покраснеть и упасть в обморок, но, сама от себя не ожидая, я облизнула губы и неприлично громко сглотнула. Выронив полотенце, молниеносным движением Оливер прикрыл мужское достоинство ладонями.
— Клянусь, мне не с чем сравнивать! — подняла я руки.
В лице онемевшего от изумления мужчины появилось такое выражение, что стало ясно, если бы он был облачен хотя бы в фиговый листочек и имел возможность свободно двигаться, то первым делом свернул бы мне шею.
— Хотя сравнивать неприлично, да? — попятившись, пробормотала я и бросилась наутек.
— У тебя, я смотрю, богатый словарный запас, — усмехнулся он.
— Я, вообще, поговорить люблю. Особенно не вовремя, — мрачно отозвалась я —...