Страшные предсказания начали сбываться, и на Туру пришла война. Она меняет многое: сильные вдруг становятся слабыми и беспомощными перед лицом неизведанного, а слабые проявляют храбрость и силу духа. На кону будущее человечества, но зависит оно не только от правителей и их армий. Далеко-далеко в другом мире идут к своей цели двое путников – юная принцесса и отправившийся на ее поиски нелюдимый маг…
Смогут ли они помочь расколотому миру вновь стать единым целым?
Сил у нее было немного, зато воли хоть отбавляй.
Моя задача – чтобы он жил умным, а не умер дураком.
То, чего не достигнуть волей и желанием, достигается болью, злостью и усталостью.
Корона – слишком тяжелое украшение. Спусти ее чуть ниже – и она становится очень похожа на ошейник.
Главное не кто ты, а какой ты.
Тяжела участь женщины на войне, а в плену и того тяжелее.
Всему свое время, – эхом ее мыслей откликнулся шаман. – И войне, и миру, и продолжению рода. Только любовь вне времени, солнечная королева. Любовь все лечит.
Доверие. Его не купить камнями, золотом и обещаниями, как и не подтвердить ими любовь.
Подобное тянется к подобному.
Если нет возможности, стань этой возможностью…
Дети – лучшие корни и якоря, дети дарят людям бессмертие…
...Если родители не откликаются, детям только и остается, что не просить, а требовать внимания.
— Ей-богу, мне хочется вас выпороть, — рявкнул он, отворачиваясь от греха подальше и ощущаю, как колотится от адреналина сердце. Потому что действительно хотелось схватить ее и встряхнуть хорошенько.
— Это непедагогично.
Спасение от смерти обычно способствует хорошему расположению духа.
Думать, – монотонно говорил ему господин начальник, распекая за очередное рискованное предприятие, – выбей это себе на лбу, Кембритч: сначала думать, потом действовать. Отставить эмоции, включить разум.
Почему-то только когда встречаешься со смертью, понимаешь, как важно, что человек просто жив. Он может быть не с тобой, ты можешь даже никогда его больше не увидеть - но лишь бы знать, что он есть и живет где-то, дышит и чувствует. Лишь бы знать...
Даже самые жестокие боги не делают человека зверем. Зверем себя делает сам человек.
"Я должна смотреть под ноги,на вас, по сторонам и наверх. Одновременно." - Алина
Но у нее была своя отдушина, свой мир, в который она уходила с головой. Рисование. Дар, уже похожий на манию.
Почему-то только когда встречаешься со смертью, понимаешь, как важно,что человек просто жив. Он может быть не сс тобой,ты можешь даже никогда пол больше не увидеть- но лишь бы знать,что он есть и живёт где-то,дышит и чувствует. Лишь бы знать...
То, чего не достигнуть волей и желанием, достигается болью, злостью и усталостью.
Увы, благородный титул не гарантирует благородства натуры.
С другой стороны, если и признавал Вей Ши над собой чью-то власть, то это была власть первопредка, деда, отца и Мастера клинков. И злость, и обида на учителя за эти дни постепенно превратились в глухое упорство. Он докажет Четери, что достоин перенимать его мастерство. И его наказание выдержит с достоинством. И если надо учиться смирению... что же, он попытается, и начнет с раздражающей его навязчивой девчонки. И будет древний воин и на него смотреть с той же гордостью, что и на рыжего мага, до уровня которого Вей Ши еще учиться и учиться. И дед будет.
Вей Ши шестом подхватил с жаровни тяжелый закипевший котел, поставил его у входа, на камни двора, и, зачерпнув деревянным ковшиком кипятка, плеснул его на лавку, на которой сидел старик. И начал натирать ее щеткой. Много больных сюда приходит, и чтобы не распространялась зараза, надо каждый день все тут отмывать.
- А я тебе принесла булочку рисовую. Вы же такие в Йеллоувине едите? Я специально попросила тебе приготовить. На, возьми!
Он повернулся - девочка, слишком сильно накрашенная, увешанная золотыми украшениями, опять стояла за его спиной, - обошел ее, снова набрал в ковшик кипятка, вернулся.
- Я вот сюда положу, - не растерялась девчонка и осторожно, будто в клетку к дикому животному, положила мягкую, пропитанную маслом булочку на подсохший краешек лавки. - Смотри, я написала тут по-йеллоувиньски "для хорошего настроения, Вей Ши".
Наследник императора покосился на булочку с йеллоувиньскими иероглифами и двинулся к другой лавке, на секунду подняв глаза к небу. На запеченном тесте коряво, но узнаваемо было написано "для земляной мыши, Вей Ши".
Тайкахе, такой же морщинистый, черноволосый, маленький и старый, каким она его запомнила, сидел у края озерца, скинув свои шкуры тут же, на берег. Под ними он оказался одет в пеструю полотняную рубашку, вышитую красными оленями, синими зайцами и оранжевыми солнышками с веселыми лучиками. Шаман медитативно жевал табак и водил раскрытой ладонью по поверхности воды, а из нее, почти выскакивая на берег, тыкались к нему, мешая друг другу, карпы и форель. Издалека казалось, что вода кипит под его рукой. Поблизости прыгали по траве воробьи и синички, паслись каким-то образом расплодившиеся зайцы, что ухитрились уберечься от медведицы-Пол, и даже парочка маленьких диких поросят мирно лежала у бока старика, прикрыв в блаженстве глаза.
Полина поумилялась открывшейся пасторали, потом вспомнила, как она радостно ловит и рвет этих поросят и зайцев и немного расстроилась.
- Жалко, что мы не можем сейчас все вместе на праздник собраться, правда? - Каролина положила в рот ещё кусок рыбы. Прожевала. - Все в разных уголках мира. Это грустно, пап.
- Это жизнь, милая, - тихо сказал Святослав. - Кто-то уезжает далеко, кто-то уходит. Это жизнь.