Орегон и его побратимы — лучшие наемники Интариса, и их услуги всегда востребованы. Однако последний заказ оказывается непростым: от них требуется найти проводника через Проклятый лес, где даже спустя пять веков после гибели Изиара, древнего владыки темных эльфов, люди стараются не появляться. Стрегон поначалу сомневался, что сумеет отыскать нужного человека: безумцев, готовых сунуть голову в пасть хмере, в Обитаемых землях было немного. Однако проводник, как ни странно, нашелся. Правда, местные...
- Здравствуй, Rairrae, - почтительно поклонился старший эльф со шрамом на веке.
- Хрена себе сюрпризы! Привет, конечно... вот уж кого не ожидал увидеть... как ты решился выбраться из Чертогов?! Тебя что, выгнали?!
Белка молча уткнулась носом в конскую гриву и промолчала.
— Тьфу на вас обоих, — в сердцах сплюнул Лакр. — Долго тебе так корчиться?
— Пару минут осталось, — прошелестела она, не поднимая головы.
— Жаль. Может, если б весь день промучился, перестал бы насмехаться и дерзить!
— Ох, как же я мог забыть? От тебя разве слова доброго дождешься? Только и пользы, что волосы на парик выдернуть да остроты по балаганам раздавать…
— В следующий раз я тебя сам убью, чтоб не мучился! — огрызнулся Лакр, с облегчением поняв, что ничего страшного не случилось: мальчишка жив, не ранен, почти пришел в себя, значит, кризис миновал. — Только попробуй мне завтра сдохни. Я тебя с того света достану и тут же снова убью, чтоб знал, как пугать нервных и неподготовленных к шуткам людей!
— Да брось. Все нормально. Слегка тряхнуло, а теперь уже отпустило.
— Неужели? — Ланниец с подозрением всмотрелся в усталое лицо Белика. — Такое впечатление, что тебя вывернули, завернули и снова вывернули.
…чем ценнее добыча, тем труднее ее поймать
— Кхм, — удивилась она. — Наконец-то я начинаю верить, что вы шустры настолько, насколько о вас говорят. Даже пинать никого не пришлось! Я поражен. Лакр, не смотри на меня, как голодный южанин — на устрицу, моя раковина тебе не по зубам.
— А я нож возьму, — не стушевался ланниец.
— Думаешь, поможет?
— Не думаю — знаю. Только для устрицы ты больно шустро бегаешь. Прямо не устрица, а благородная креветка.
— А я — вкусная креветка, — внезапно усмехнулась Белка. — Самая вкусная в мире, но и редчайшая. Можно сказать, единственная. Вот и приходится приспосабливаться, чтоб не сожрали...
Всего через полчаса на небольшом пригорке образовался ровный полукруг из сидящих и полулежащих мужчин с наполовину расстегнутыми сорочками, мокрыми воротниками, щедро обляпанными штанами, беспощадно перепачканными пальцами и совершенно счастливыми лицами, которых, к сожалению, было не видно за жутковатыми разводами. Как глиняные куклы, они послушно замерли там, где их посадили, наслаждаясь ощущением покоя и блаженного тепла на измученных веках. Тихие, молчаливые, по-настоящему расслабленные, но немного сонные, потому что странная смесь и витающий вокруг незнакомый сладковатый аромат удивительным образом настраивали на мирный лад. И даже ехидные смешки оттирающего руки пацана не были способны заставить их вынырнуть из этой приятной дремы.
— Чудесная картинка, — хихикнула Белка, по достоинству оценив это дивное зрелище. — Просто пять упырей на отдыхе! Причем несвежих, мордатых, сытых и явно только минуту назад выползших из родного болота!
- Тебе же не нужны проблемы со стражей?
- У меня не бывает проблем со стражей.
- Угу. Это у них бывают проблемы... с тобой!
Нельзя лишать человека права на тайну. Нельзя заставить его признаться в том, во что он не желает посвящать чужаков. И нельзя насильно вызвать чье-то доверие.
Только для устрицы ты больно шустро бегаешь. Прямо не устрица, а благородная креветка.
Не смотри на меня, как благородная старая жаба — на улетевшего из-под носа комара.
Как известно, нет на свете более верного способа успокоить разгневанного мужчину, чем его вовремя и вкусно накормить.