Демоны и злые духи среди нас. Земля — рай для них, а люди — легкая добыча. И только ведьмы и ведьмаки, стражи мира, могут им противостоять.
Вы не знали об этом? Повезло. Меня посвятили в тайну в детстве, но только в юности я осознала, какая непосильная ноша досталась в наследство. Родиться в семье старшей ведьмы дома Вороновых и не сберечь дар — судьба хуже не придумаешь.
Увы, я ошибалась. Горше участи нет, чем стать трофейной ведьмой влюбленного охотника.
Притяжение тел краткосрочно и ложно, ставку нужно делать на притяжение душ.
Порой действия женщины не может предсказать и другая женщина. Что тогда говорить о ведьмах?
Даже если мир катится в бездну хаоса и тьмы, во время ритуала настоящая ведьма остается невозмутимой, делая вид, что все идет по плану.
Убежать легче, чем бороться, лишь на первый взгляд. Сражаться до конца за то, во что веришь, – значит жить полноценно. Постоянно убегать, оглядываясь, – медленно умирать целую вечность.
Говорят, дети остаются детьми до тех пор, пока уверены в исключительности своих родителей.
Свобода – пустое слово, если ее можно отобрать. Свобода горчит, если получаешь ее ценой собственной трусости. Настоящая свобода – делать так, как велит сердце, отстаивать свои идеалы, не боясь умереть за них.
Адреналин способствует лучшему усваиванию нежности.
Правду говорят: выбор девушки, кому она вручит свое сердце, не поддается логике, не высчитывается с помощью самой мудреной формулы.
Шоколад – самое волшебное зелье в мире. Горько-сладкий, умопомрачительно ароматный и завораживающий. Черный или молочный, с орехами, изюмом или другим наполнителем, жидкий или твердый – не важно. Ощущая его удивительный вкус на языке, легко предаваться мечтам и верить в их исполнение. Плитка или чашка шоколада делает женщину мягче, романтичнее и взбалмошнее. Самая строгая растает и поддастся соблазну, если ей предложат пленяющий вкусовые рецепторы десерт. Поразительно, что его придумал обычный человек. Если бы я верила в дьявола, то сказала бы, что сладкое искушение – его рук дело.
– О нет, – обреченно простонала я. – Да выплюнь же!
– Зачем? – наконец поинтересовался тормоз в мужском обличии. – Вкусно ведь. И девчонки клялись, что тут нет ядовитых трав и грибов.
Я тяжко вздохнула и опустилась на стул, чуть не промахнувшись, от расстройства.
– Девчонки?..
– Да, – кивнул довольный Матвей, – тут, оказывается, все такие гостеприимные. Неожиданно.
– Ага, – поддакнула Аврора. Над ее верхней губой белели усы из сахарной пудры. – Я думала, что со вкусностями приходят знакомиться только соседи в американских фильмах.
– «Гостеприимные» девчонки клялись, что нет отравы? – я вспылила. – А что там приворотного зелья двойные и тройные дозы, они не говорили?!
Доверие – штука нежная, сложно передать другому, если вручили его уже одному.
Объятие – лучшее лекарство от душевных мук, надежное убежище от внезапного озарения, что все мы смертны. Когда обнимают, легче пережить боль и разочарование, унять тоску о невозможном, можно быстрее
успокоиться.
Искреннее сочувствие – редкий зверь в мире борьбы за могущество. Ведьм, имеющих эту черту, надо заносить в Красную книгу.
Месть – блюдо холодное, знаю, но порой приходится есть и фастфуд. И тогда ее следует подавать, быстро охладив.
Ненавижу надежду! Она заставляет жить иллюзиями, а когда они развеиваются, делается очень больно. И если кроме надежды больше ничего нет, становится не за чем жить.
В детстве я любила загадку: «На разделочной доске лежат мухоморы и бледные поганки, на тарелке ожидают своего часа дурман, аконит и белладонна. Что это?»
Отгадка: «Это ведьма стряпает к возвращению мужа праздничный обед».
Надежда – часто соблазнительный, но неуловимый мираж.
У слабых ведьм нет чести? Тогда у сильных, наделенных властью, нет совести и души.
– Хм, волк или медведь защитить могут, да. А ворон? Разве только вашего обидчика обгадит сверху.
Какая грубая маленькая девочка… прелестная непосредственность!
Стелла будет в шоке.
Яд зависти отравляет. Омрачает жизнь, заставляя человека почувствовать себя ничтожеством. И, поверив нашептываниям жалящей змеи зависти, он, действительно, становится хуже, особенно когда начинает мстить за свои неудачи другим.