2084: Конец света

Читаю первые 10 страниц… жду, когда же закончится описание мира.
20 страниц, 30, 50, 70… жду… Мир прописан основательно. С мелочами, с рассуждениями, догмами и пр.
100, 120, 150 страниц… Автор от описания основного мира плавно переходит на описание соседних поселений, так сказать «отбросов общества».
Страница 168 – первые диалоги! Жизнь в книге зарождается!
...
Премию книге дали. Автору, точнее. И такую рекламу забубенили… Прям продолжение, прям отзеркаливание, прям концептуально… я не хочу даже в рецензии ставить-то эти цифры рядом, не говоря уж о том, чтобы посметь сравнить эти две книги и назвать вторую из них продолжением.
Как нам говорит аннотация: «… книга развивает ту же тему (ну, что и в «1984»): отношения свободы и тоталитаризма, человеческой личности и бездушного государственного аппарата». Вот знаете, меня бомбит… Если нудное описание выдуманного государства – это именно РАЗВИТИЕ темы, – то я даже не знаю…
Если бы не созвучие с известной антиутопией, никогда бы я не посмотрела в сторону этой книги. Да, я думаю, как и многие читатели.
Не советую. Однозначно не советую.

2084: конец света

Пусть читатель воздержится от мысли, что эта история правдива или имеет какое-то отношение к действительности... Спите спокойно, добрые люди, это совершеннейшие домыслы, и все остается под контролем...

Эти ироничные строки предваряют новый роман Буалема Сансаля «2084: конец света» (Boualem Sansal. «2084: la fin du monde», изд. «Gallimard»), который, вне всякого сомнения, стал настоящей сенсацией 2015 года и продолжает бить рекорды продаж как во Франции, так и за ее пределами. Кажется, среди больших французских литературных премий прошлого года не было ни одной, так или иначе не отозвавшейся на выход этой книги: «2084: конец света» присутствовала в отборочных списках Гонкура (Prix Goncourt), Ренодо (Prix Théophraste Renaudot), «Медичи» (Prix Médicis), «Флоры» (Prix de Flore), «Фемины» (Prix Femina) и «Интералье» (Prix Interallié).

Будущий известный франкоязычный писатель, родился в 1949-м, в небольшом алжирском городке Тениет-Эль-Хад, затерявшемся в отрогах горного хребта Урсенис. Инженер по образованию, он имеет докторскую степень по экономике. Работал преподавателем, консультантом, предпринимателем, занимал высокий пост в министерстве промышленности Алжира, откуда был уволен в 2003 году за критику действующей власти.

Писать начал в 1997-м, когда гражданская война в стране была в самом разгаре. В 1999 году опубликовал свой первый роман — «Клятва варваров» («Le Serment des barbares», изд. «Gallimard»), получивший Премию первого романа (Prix du premier roman). Его книга «Алжир, до востребования» («Poste restante, Alger») — открытое письмо соотечественникам — запрещена алжирской цензурой.

Роман «Скажи мне, рай» («Dis-moi le paradis»), опубликованный в «Gallimard» в 2003 году, являет картину постколониального Алжира в череде персонажей, проходящих перед глазами путешествующего по стране главного героя, Тарика. Критический тон романа, описывающий коррупцию, пронизавшую все уровни власти, и острые стрелы, выпущенные в адрес исламистов, привели к отставке писателя с поста в министерстве промышленности.

Несмотря на угрозы в свой адрес Буалем Сансаль остается на родине и в 2005 году, вдохновленный реальной историей, пишет роман «Харрага» («Harraga», изд. «Gallimard»), повествующий о судьбе двух прозябающих в нищете молодых женщин. Харрага — так по-арабски звучит название дорожной горелки. А еще так именуют тех, кто в поисках лучшей жизни на утлых суденышках и плотах отправляется от побережья Северной Африки к европейским берегам, сжигая по дороге свои документы. Объектом критического пафоса автора произведения вновь становятся плоды шестнадцатилетнего президенства Бутефлики, при котором сверхприбыльные продажи газа и нефти контролируются правящей верхушкой, в то время как большинство населения продолжает жить в нищете и страхе либо вынуждено искать счастья на чужбине.

Роман Буалема Сансаля «Деревня немца, или Дневник братьев Шиллер» («Le village de l’Allemand ou le journal des frères Schiller», изд. «Gallimard», 2008) опубликованный во многих странах, был запрещен на родине писателя, рискнувшего провести параллель между исламизмом и нацизмом. В основу сюжета книги легла попавшая в прессу реальная история о двух живущих во Франции братьях, обнаруживших, что их отец был офицером СС: сбежав после поражения фашистской Германии в Египет, он стал героем алжирской освободительной армии и в итоге с почестями удалился на покой в отдаленную деревню.

В последующие годы Буалем Сансаль будет награжден многочисленными премиями Франции, Бельгии и Германии, в том числе Премией мира немецких книготорговцев 2011 года (Der Friedenspreis des Deutschen Buchhandels), традиционно вручаемой в рамках Франкфуртской книжной ярмарки.

В 2011 году он публикует роман «Улица Дарвина» («Rue Darwin», изд. «Gallimard») — историю семьи в период гражданской войны в Алжире. Это очень личное произведение увидело свет через три месяца после смерти матери автора и содержит вполне узнаваемые автобиографические черты. Достаточно сказать, что на улице Дарвина писатель жил в детстве, причем буквально в сотне шагов от этого места жил в свое время и Альбер Камю. Присуждение «Улице Дарвина» Премии арабского романа (Prix du Roman arabe) в 2012 году вылилось в грандиозный скандал: спонсировавший эту награду Совет арабских послов приравнял поездку лауреата на Международный форум писателей в Иерусалим к «акту измены».

Название нового романа Буалема Сансаля — «2084» — звучит своеобразным рефреном к знаменитой антиутопии «1984» Джорджа Оруэлла. Действие книги разворачивается в рожденной авторским воображением могущественной и бескрайней империи Абистан. 2084 год — дата «священной войны с Великим Неверием». Автор не жалеет фантасмагорических красок в описании возможного будущего устройства общества. Там безгранична власть Аби — того, кого считают посланником бога Иолаха на Земле. Нескончаемое повторение строк из новой священной книги «Гкабюль» должно исключить рождение собственных мыслей в головах граждан: «Откровение одно, оно уникально и универсально. Оно не предусматривает ни дополнений, ни изменений, ни критики, ни даже веры и любви. Лишь Принятие и Покорность. Бог Иолах жестоко наказывает высокомерных». Отсутствие мыслей и знаний — святое неведение — вот главная добродетель для абистанцев. Специальные телепатические устройства следят за появлением предмыслей и... предостерегают от дальнейших размышлений.

«Аби — Посланник, несет спасение» — таково приветствие друг к другу жителей Абистана, сопровождаемое прикосновением тыльных сторон их левых ладоней. Другое имя Аби (откровенная отсылка к Большому брату) — «Большой глаз» — говорит о его способности следить за всем и всё видеть. Имитация вездесущести Аби достигается еще и таким гротескным способом как перемещение скромного домика, где он увидел свет, из одной провинции в другую каждые одиннадцать лет — и «не был абистанцем тот, кто не имел маленькой копии священного жилища».

Единым языком, преподносимым как сплав всех предшествующих, становится абиланг (ну как тут опять не вспомнить оруэлловский новояз?!), сама структура которого, его грамматические конструкции, краткость слов, состоящих из одного-двух слогов, стимулируют замкнуться в круге обсуждения повседневных физиологических забот без посягательств на пространные размышления.

Главное общественное событие в Абистане — происходящее каждый четверг побивание камнями «неверных», позволивших себе думать. Это действо, заменяющее и молитву, и футбольный матч, символизирует акт полного духовного единения абистанцев.

Провозглашаемая тотальная поддержка власти населением постепенно подменяет идеологию как таковую. Речь идет не о радикальном квази-исламизме, а скорее, о тоталитаризме в его апогее, но под знаменами, намекающими на ислам. Именно утверждение, что тоталитаризм может вызреть в любом обществе, а его национальный, религиозный или любой другой характер — лишь его маски, и роднит «2084» со знаменитым романом Джорджа Оруэлла.

Молодой человек по имени Ати — центральный персонаж романа — убежден в гибельности слепой, механической, не задающейся вопросами веры: «Как убедить в чем-либо тех, кто уверовал, что им уже уготовано место в раю, как зарезервированный номер в роскошном отеле?».

Повествование о пребывании Ати в лагере для неблагонадежных представлено как испытание человеческого достоинства для людей, поставленных на колени в присутствии скорбной Природы, и заставляет читателя на мгновение вспомнить «Колымские рассказы» Варлама Шаламова.

Ати убежден в том, что каждый человеческий ум и каждое человеческое сердце имеют рубеж, за который не распространяется власть Аби. Возможно ли покинуть этот лабиринт Минотавра, хотя бы и на четвереньках? Найдутся ли те, кто последует за Ати в ситуации, когда даже выход через распахнутую дверь требует огромного мужества? Вот главные, на мой взгляд, поставленные автором вопросы.

Неизбежны сравнения романа «2084» с другой нашумевшей современной антиутопией — «Покорностью» Мишеля Уэльбека (Michel Houellebecq. «Soumission», изд. «Flammarion»), мнения о котором расходятся в диапазоне от исламофобского памфлета до романа-предупреждения. Как мы помним, намек на предсказания именно этого романа — в день его выхода в свет 7 января 2015 года — присутствовал на обложке сатирического еженедельника «Charlie Hebdo», когда его редакция была расстреляна исламистами.

Основное отличие романа Уэльбека состоит, пожалуй, в том, что последний ищет в самой сущности ислама причину склонности усталой и разочарованной Европы встать под его эгиду. Следует заметить все же, что и Сансаль, и Уэльбек сходятся во мнении, что надежды на то, что арабский мир под влиянием Европы станет более демократичным, не оправдались. Наоборот, большая убежденность и отсутствие рефлексии, присущие исламу, способны оказать фатальное влияние на мировоззрение и жизнь европейцев. Мишель Уэльбек не преминул отметить, что прогноз на будущее у Сансаля «много хуже» его собственного, но ведь нельзя ничего исключить...

Так или иначе роман Буалема Сансаля «2084» сразу по выходу в свет стал объектом всеобщего пристального внимания и предметом жарких споров, ярким литературным событием, заслуженно увенчанным Гран-при романа Французской академии (Grand Prix du roman de l’Académie française).

Не путайте с Оруэллом

Даже и не знаю с чего тут начать. Скажу так, что единственной причиной покупки этой книги, стала надпись о том, что данное произведение позиционируется, как «1984» нового века. Вот это заявочка подумала я и отдала, не глядя 600 рублей. Но! Названным выше «1984» тут даже и не пахнет, ну кроме упоминания «Большого брата», на этом и закончим.
Действие этой книги разворачивается в Абистане, где вся идеология завязана на религии. Это все, что нужно знать о сюжете, да и собственно ничего большего я оттуда и не вынесла. Нет каких-то основ мира, не дается никакого пояснения, что вообще в данный момент творится на планете. Война случилась, это я поняла. Ну, неужели осталось только одно государство? Ладно. Как я поняла, там очень много аллюзий на современные страны Востока и их традиции, но сказать честно, я их почти не уловила, потому что мало знакома с культурой и религией современных восточных стран.
Самая главная проблема этой книги - язык. Тема интересная и с правильной подачей могла бы стать вполне занимательной, но тут все совсем наоборот. Написано настолько уныло, скучно, сухо, что прочитав 5 страниц, я смотрела, сколько мне еще осталось. Дошло до того, что финальные страниц 30 я просто пролистала и дочитала только эпилог, никогда не позволяю себе такого, но здесь не могла удержаться, потому что страдала и так слишком долго.
В итоге, никому не советую эту книгу. И если вы собираетесь ее приобрести и не можете решить надо оно вам или нет, то скорее нет, чем да.

Гіперболізована проблема ісламської релігії із натяком на сусіднє царство.

Не маючи звички читати анотації та описи книжок, і, переважно, обираючи їх цілком інстинктивно, очевидно, що я не побачила у описі книги фразу "...оповідається про небезпеку ісламської релігійної диктатури, яка насувається на нашу цивілізацію". Цікаво те, що це жодним чином не вплинуло на сприйняття роману - він і справді з перших же імен наштовхує на думку про Іслам і враження опису цієї релігії зберігається аж до самого завершення. О'кей, про це написано відкрито, як і про діалог із Оруелівським "1984", а тому жодних претензій до цього бути не може. Що особисто в мене викликало доволі змішані почуття - це присутність в українському перекладі якихось дуже прозорих, ледве вловимих натяків на чи то Російську Федерацію, чи то Радянський Союз, що для мене проглянулося хоча б у скороченнях на кшталт "КДБ", хоча, не виключено, що це я перенасичена інформаційним сміттям ззовні. За враженнями, книгу важко назвати цілковитою антиутопією, кінець можна було б назвати змазаним, якби сюжет до цього справді тримав в напрузі, але, чи то на жаль, чи то на щастя, у мене увесь роман не викликав якихось сильних емоцій, натомість дав мені змогу задуматися над речима як глобального соціального та філософського значення, так і вузького особистісного, що, як на мене, все ж цінніше у літературному творі. Окреме велике дякую перекладачеві за ту кількість імен та слів "абімови", які не створюють у голові повного хаосу і не відволікають від самої історії. Чи читати? Безперечно. Чи перечитувати? Можливо, уривками та цитатами.

Желание высказаться погубило сюжет

Трибьют антиутопии Оруэлла «1984».
Находящийся в санатории на лечении от туберкулеза главный герой романа, Ати, неожиданно для себя начинает задумываться о происходящем в своей стране, загадочном Абистане. А ведь любая неугодная мысль карается смертью. Но Ати решает докопаться до истины.
Граждане страны беспрекословно влачат существование, надеясь на чудо, что однажды либо лично, либо кто-то из их близких или потомков отправится в паломничество. Ведь кроме этого пряника ничего хорошего в их жизни нет. Они выполняют свою функцию, посещая рабочее место, отвлекаясь лишь на молитвы и восхваление страны и их духовного лидера, а домой возвращаются, чтобы поспать. И так по кругу. У них нет свобод, нет выбора. Нет прошлого, нет будущего. Есть только сегодня, только вера. И враг. Безликий, безымянный, но устрашающий.
Язык алжирца Сансаля простой, как и стилистика, но всё-таки слишком много вовлечения в антураж, в детали происходящего в стране (отсюда и самоповторы). До середины романа практически отсутствует действие, почти нет диалогов (которых и во второй половине не так уж и много). Затем начинаются подвижки, но к концу всё снова идёт на спад. Финал скомкан и остался открыт.
Разве можно привлечь этой неказистой аморфной историей главного героя к своим религиозно-тоталитарным страхам и недовольствам, которые запрещённый на своей родине Сансаль выпятил и приукрасил (обезобразил) с лихвой? Я ожидал абсолютно иного наполнения. Лично для меня это больше похоже на литературную карикатуру, чем на роман-антиутопию. Хотя Французская академия, присвоившая роману гран-при, думает иначе.