Лестница в небо

Все прелести писательской кухни

На самом деле портрет был великолепен. Парадокс заключался в том, что в 1939 году я увидел что-то прекрасное и сказал его творцу, что это позор. А теперь, почти полвека спустя, я прочел что-то ужасное и, когда меня спросят, наверняка стану это хвалить. Поистине бессовестное поведение.

Меня зовут Эрик Аккерман. Я родился в 1922 году и моя бабушка была еврейкой. Можно считать, что я на четверть еврей. Моё детство прошло в Германии и в 1939 году мне исполнилось 17 лет. Немецкое правительство посчитало меня недостаточно евреем, чтобы отправить в лагерь. Хотя я знал людей, которых отправляли в лагеря за двух евреев в роду. Можно сказать мне повезло и «нацистский определить еврейства» посчитал меня «нормальным человеком». Сейчас это кажется какой-то дичью, но в то время людей делили именно по национальному признаку и решение о твоей дальнейшей судьбе зависело от национальности твоих мамы и папы, дедушки и бабушки. Такова суть нацизма.
Забыл сказать, я ещё и гомосексуалист. Так сложились звёзды. С моей первой любовью я повстречался до войны. Оскар был моего возраста и мечтал стать художником. Он покорил моё сердце, хотя был натуралом. Вот такая вот сложилась ситуация.
С Морисом Свифтом я встретился гораздо позже. И это знакомство оказалось для меня роковым.

- Я отчаянно хочу отойти от рассказов и начать роман. Мне просто нужно найти сюжет.
- Любовь, - сказал я. - Сюжет всегда любовь.
- Не для вас, - ответил он.
- Но что есть одиночество, - заметил я, - как не отсутствие любви?

Меня зовут Идит. Мы с Морисом Свифтом женаты уже пять лет, но детей у нас нет.
Я автор одного успешного романа.  До «несчастного случая», я написала вторую книгу и готовилась представить её публике. Но Морис Свифт пустил под откос мою жизнь и планы на новую книгу.

Кто же такой Морис Свифт?  Талантливый автор и только? Или человек с маниакальным желанием стать тем, кем быть не может?

Источник

Раз - ступенька, два - ступенька (с)

- У меня такое чувство, что все истории на свете уже рассказали.
- Но это неправда, - стоял на своем я. - У человека с воображением их нескончаемый запас.

Не скажу, что обладаю абсолютным нюхом на книги (хотя всячески стараюсь развить в себе эту способность), но иногда мне просто чертовски везёт! Увидела среди новинок этот роман и буквально загорелась его прочитать. Да что там! Если бы не обстоятельства, могла бы купить книгу, что называется, не глядя, потакая внутренней уверенности, что не разочаруюсь. Ну ничего, всё впереди и надежда поставить на полку синюю обложку под бочок к зелёной ("Незримые фурии сердца") очень жизнеспособна.

В аннотации написано, что роман "еще и острая сатира на весь нынешний литературно-издательский мир. После него ни одна книга уже не покажется вам просто книгой". Да уж. Много мыслей приходит в голову о писателях и их творчестве после того, как закрыта последняя страница. Конечно, некая провокация у Бойна присутствует и мир писательства вряд ли глобально отчитается от мира актёрства, к примеру, с его террариумом единомышленников и откровенным серпентарием. Так что, это мы уже проходили, знаем и не впервые слышим слово "плагиат". Но всё равно я сейчас думаю, а откуда вон тот писатель взял свой сюжет? А воон та писательская пара - кто из них пишет по-настоящему? И вообще, как функционирует этот водоворот замыслов в природе?

Главный герой Морис Свифт болен писательством. Его одолевает навязчивая идея стать знаменитостью и ради своей цели смазливый молодой человек готов шагнуть за любую черту. Плагиат? Предательство? Убийство? Продажа своего юного тела стареющему гею ради продвижения наверх, на Олимп литературной Премии? Да ради Бога, не вопрос.
Бойн бесстрашно приоткрывает перед нами кухню своей профессии, он с лёгкостью выписывает пируэты замечательных иронических диалогов, в его тексте свободно себя чувствуют реальные знаменитости. К примеру, "Интерлюдия. Ласточкино гнездо" просто искрит звёздными именами, да и сам её главный персонаж Видал Гор заслуживает аплодисментов тем, как он выписан. А двойные ему овации за точную оценку Мориса и всё, что за этим последовало.

Текст построен и от первого и от третьего лица, найдётся в нём место переживаниям и раздумьям, шагам вместе с героем к пропасти, обманчиво воспринятой им как восхождение к небу. Книга приводит к размышлениям: о судьбе Эриха Аккермана с его скелетом в шкафу, отношение к которому однозначно неоднозначное. О человеческой подлости внутри одной семьи, о том какую первостепенную важность предают люди славе, о бумеранге поступков, возвращающемся в самый неподходящий момент.

Концовка не подкачала. Хотя, если честно, я боялась некоего снижение планки. Но нет, получилось изящно и предсказуемо в той самой степени, когда очень заинтересованно наблюдаешь как именно вывернется автор из ситуации. Я поверила в откровенность Мориса, разговаривающего с Тео. По-крайней мере, поняла почему он это сделал. И причина всё так же в духе мистера Свифта
Роман безусловно из тех, которые хочется обсудить!

В качестве окончания рецки, пожелаю всем-всем скорейшего выполнения всего ранее задуманного, а себе - непременно приобрести "Лестницу в небо" при первой же возможности.
Пять баллов за интересно проведённое время и буквально заглатывание электронных страниц)

Я не поверила этому роману и его героям. Все выглядит очень надуманным, притянутым за уши и нереалистичным (разве что Гор Видал светлое пятно). Эрих, который носит в себе тайну 50 лет, выбалтывает ее малознакомому юноше, потому что в 66 лет по-прежнему думает членом вместо головы, как в 17 (и рассказывает о трагическом финале уже после того, как юноша его несколько раз кинул и спер сюжет про разводящуюся пару в ресторане). Эдит, которая знает как никто, что у ее мужа проблема с собственными сюжетами и он заимствует чужие, даже не запароливает файлы своего романа на компьютере. Морис, который с юности очень хотел детей, предпочитает убить сына-подростка, а не попытаться с ним объясниться и донести до него свою точку зрения (и удивительно, что не сел еще тогда, про расследование смерти Дэниела вообще ничего нет). Тот же Морис, якобы психопат и нарцисс, по пьяной лавочке рассказывает всю свою историю такому же "восторженному поклоннику", какого изображал он сам с Эрихом. Что это, блин, было?

Про литературный мир интересно, конечно. Писатели берут сюжеты откуда угодно, и очень часто их персонажи (ну если это не картонные фигуры) заимствованы из реальной жизни, у них есть прототипы. Плагиатом и переписыванием старых историй на новый лад тоже не удивишь, вспомним английское "наше-все" Уильяма Шекспира. А уж сколько переосмыслений греческих мифов, библейских историй, старых сказок... имя им легион. В использовании других людей с целью пробиться наверх тоже нет ничего нового (собственно, почему столько критики движения #metoo в Голливуде - сколько среди тех, до кого домогались, вот таких Морисов?). А больше всего меня взбесила, кстати, чуть ли не единственная абсолютно реальная ситуация из романа: когда сестра Эдит подкинула в компьютер бывшему мужу детское порно, а потом анонимно стуканула в "Блюстителей правопорядка", чтобы лишить его права совместной опеки над двумя детьми. Вот из-за таких людей я категорически против анонимных доносов.

Отдельный минус за редактуру. Переводчик Максим Немцов известен своей модой записывать имена-названия транслитерацией и категорическим отказом эти странные имена собственные менять, поэтому по тексту все эти Хенри, Хауарды, внезапные Гауптбанхофы (почему не Хауптбанхоф? где логика?), и тут же Юпитер и Меркурий - а почему не Джупитер и Меркьюри? Ну то ладно. Но когда читаешь роман про мир литературы, в котором переводчик и редактор давно вертятся, и натыкаешься на такие вопиющие ляпы как "через пару недель агент выставит роман на опцион" (в оригинале, конечно же, auction, да и по смыслу ясно) и "Питеру Уиллзу-Буше так повезло, что Морис у него в списках" (в оригинале on his list, т.е. Питеру повезло представлять Мориса, быть его агентом), а еще герои в Лондоне без конца ездят на Трубе (The Tube, метро имеется в виду), рука поневоле тянется к лицу.

Человек без свойств (и совести).

Бойн обманул меня с этим романом. Начиная чтение, я вообразила, что стареющий писатель-гомосексуал Эрих Акерманн будет главным героем.
Издательство "Фантом" обмануло меня тоже. Зачем выдавать какие-то дикие спойлеры на задней части обложки?!

Обманчиво-неторопливое, спокойное начало. Берлин 1986 года, немцы, нарастающие нотки фашизма и расплаты. Писатели повсюду. Геи повсюду. И вдруг бац! Кульминация, смена декораций и пеосонажей. И так несколько раз. Всестороннее раскрытие личности героя. Нарастающее напряжение в середине романа оборачивается настоящим преступлением, а в финале и возможным возмездием.

Эта книга состоит из историй. И рассказывают её люди, так или иначе пострадавшие от деяний Мориса Свифта. Это история манипулятора, человека без совести, почти что робота. Но какие страсти кипят вокруг!
Сомнительный и аморальный главный герой - много ли вы таких найдёте в литературе? К нему не испытываешь жалости. Жалость - это почти что доброе, позитивное чувство. А Морис вызывает лишь негатив.
Читая книгу, в ключевых моментах ты понимаешь, что произойдёт через несколько страниц. Но Бойн рассказывает это таким языком, что и плевать на свою прозорливость.

-Вы не слышали поговорку про честолюбие?
Он покачал головой.
-Это как ставить лесенку в небо. Бессмысленная трата энергии.

Парадокс, но Морису Свифту таки удалось взобраться на небо :(

Вниз по лестнице, ведущей вверх (британское издание)

Неужто издавать книги никогда не перестанут? – спрашивал себя Гор. Быть может, хорошая это мысль – чтобы все на пару лет прекратили писать и дали бы читателям нагнать упущенное.

Оттолкнул откровенной конъюнктурностью "Истории одиночества", очаровал "Абсолютистом" В писательском бестиарии занял полку химеры, от которой стоит держаться подальше. Так, на всякий случай. Целее будешь. Вот, поймала свое ощущение от Джона Бойна.

Он гениальный манипулятор. Вводит во искушение, посягает на внутреннюю целостность, а я питаю сентиментальную привязанность к себе, какая есть - не люблю собирать после чтения из кусочков. Но есть факторы, на время приглушающие природную ̶б̶р̶е̶з̶г̶л̶и̶в̶о̶с̶т̶ь̶ осторожность: мнение о книге человека, которого уважаю или перевод. Тут сошлись оба, Немцов переводчик с эталонным литературным вкусом - значит хорошие сапоги, надо брать.

"Лестница в небо" занятный читательский опыт. Софтовый постмодерн под маской традиционной истории. Таки да, он мастер, а назначенный героем Морис Свифт, соединивший имя писателя-академика посредственных литературных дарований с фамилией великого ирландского охальника, с ходу кое-что скажет продвинутому читателю.

Он так и будет разворачивать свою историю в двух плоскостях: для простецов и для искушенных. Никто не уйдет обиженным. На поверхности рассказ о молодом человеке, столь же привлекательном, сколь беспринципном, желающим стать модным и признанным писателем. Почему именно литератором? А бог его знает, "чтоб музыкантом быть, так надобно уменье", то же относится к живописи и прочим видам искусства, в спорте сызмальства калечишь себя гипернагрузками и не факт, что пробьешься. А грамотность у нас всеобщая, пиши себе, да и пиши.

Проблема Мориса в неумении придумывать сюжеты. Конечно, пустая и надуманная. Жизнь полна сюжетами, как бродячая собака блохами: открой глаза, смотри, а не хочешь или не можешь увидеть вокруг - возьми сборник мифов и легенд. Все уже было в подлунном мире, ты не первый и не последний, кто прибегнет к такому способу творческой стимуляции.

Бойн, в отличие от незадачливого протеже, романист от бога, а значит, может убедить читателя в логичности самых абсурдных посылов. В созданном им мире они реальны, как реальны те, чьи головы человек без свойств Морис сделает ступеньками своей лестницы в небо. Мы будем ужасаться, негодовать, печалиться - проживем их жизни, чего еще и желать от книги?

Если бы я была способна считать верхний слой, оставшись нечувствительной к более глубокому, осталась бы от книги в совершенном восторге - "на всякого мудреца довольно простоты", "сколько веревочке не виться" и "горбатого могила исправит". Что, в целом, скорее оптимистично, к мерзавцу герою успеваешь против воли привязаться, да и в конце концов "капля камень точит".

Но глубже автор выступает в точности тем же компилятором, собравшим роман из множества чужих историй: Жорж Дюруа ("Милый друг" Мопассана), Отто Новак ("Прощай, Берлин" Ишервуд) и куча других, которых вдруг не вспомнишь. Хотя кое-кого из них он упоминает с пресыщенной элегантностью ("читатель ждет уж рифмы " розы?. На вот, возьми ее скорей").

В конце концов постмодерн весь литературная игра и фабуляция. Разбивающая мир, а с ним читателя. И есть ли что, увлекательнее игры "собери себя из осколков".

С благодарностью sq

Источник