Новый роман Веры Арье – это история о потерянном во время оккупации Парижа шедевре и о потерянных во времени людях.
Герои книги – журналист Родион Лавров и его юная спутница – берутся за заказное расследование, затрагивающее судьбы очень разных людей: одержимого московского коллекционера и обаятельного парижского махинатора, талантливого французского скульптора и его русской музы…
Современная Москва, довоенный Париж, пленительная атмосфера южного берега Франции – таковы декорации к этой многослойной истории, пронизанной верой в безграничную силу любви.
Я очень ждала продолжения расследований журналиста Лаврова, тем более что автором почти сразу после выхода первой книги («Парадокс Апостола») была обещана вторая. И хотя роль «детектива» теперь отдана спутнице Родиона, это только добавляет интереса. Бродя по барахолкам и антикварному рынку, по знакомым московским и незнакомым французским улицам, узнаешь об удивительных переплетениях судеб художников и тех, кто их вдохновлял или вдохновлялся их творчеством, тех, кто хранил наследие и кто пытался на этом банально заработать... В общем настоящий квест — и для героев, и для читателя. К тому же парижский, хотя, казалось бы, написать что-нибудь новое об этом городе невозможно. И от себя добавлю — увлекательнейший!
Я очень ждала продолжения расследований журналиста Лаврова, тем более что автором почти сразу после выхода первой книги («Парадокс Апостола») была обещана вторая. И хотя роль «детектива» теперь отдана спутнице Родиона, это только добавляет интереса. Бродя по барахолкам и антикварному рынку, по знакомым московским и незнакомым французским улицам, узнаешь об удивительных переплетениях судеб художников и тех, кто их вдохновлял или вдохновлялся их творчеством, тех, кто хранил наследие и кто пытался на этом банально заработать... В общем настоящий квест — и для героев, и для читателя. К тому же парижский, хотя, казалось бы, написать что-нибудь новое об этом городе невозможно. И от себя добавлю — увлекательнейший!
Мелодрама с интригующим криминальным сюжетом. Книга, в которую ныряешь с головой и до последней страницы не всплываешь на поверхность. В ней есть все: и нарастающее с каждой главой напряжение, и очень фактурные герои (французский мастер и его русская муза, пронырливый парижский арт-дилер и отчаянный московский коллекционер), и сложная интрига, и множество исторических фактов, и любовные хитросплетения (прописаны так деликатно и, при этом, психологически точно, что не остается никакого приторного послевкусия). Есть немного Москвы и много Парижа, а также масса деталей повседневной жизни парижан (блошиные рынки, турниры игры в петанк, быт обитателей барж на Сене), их менталитета и привычек. Очень живое повествование, красочное и стремительное - словом именно то, что принято называть емким словом "роман".
Вот забавный фрагмент, мне понравился:
Новый день не сулил ничего хорошего.
Сделав несколько рабочих звонков и разобрав почту, Родион поднялся на седьмой этаж, где в квартире одинокой мадам Рожэ происходило ежегодное собрание жильцов. Когда он вошел в гостиную, оказалось, что все места за овальным столом уже заняты, и он вынужден был примоститься на табурете рядом с соседом по лестничной клетке.
Горячо дыша в ухо чем-то смрадным, отдаленно напоминающим смесь камамбера с неблагородным сортом рыбы, тот тут же принялся начал вводить Родиона в курс дела. Ну а как же еще: новый жилец – материал пластичный, его нужно правильно настроить, подготовить к принятию взаимовыгодных решений...
Мадам Рожэ с этими уловками, видимо, уже была знакома, поэтому волевым голосом призвала всех к коллективному обсуждению накопившихся проблем.
Жильцы шелестели страницами повестки дня, которая включала тридцать шесть пунктов. В углу, под клеткой с полинявшей унылой птицей сидела секретарь собрания, уже что-то протоколируя на своем компьютере.
Началась перекличка.
Мужчина в облегающей майке оказался представителем мадам Корню с третьего этажа – та, всем назло, уехала на лето в Бордо. Дама с осанкой Иды Рубинштейн и вечно хлюпающим носом – дерматологом с первого этажа. Изможденная красавица, постоянно шуршащая обертками от конфет без сахара, – соседкой Родиона справа. Интеллигентный господин, перед которым стопка бумаг с повесткой дня лежала вверх ногами, – беспринципным соседом снизу. И наконец сонная китаянка, которая плохо владела французским и этим очень мешала обсуждению, – соседкой сверху...
Чуть в стороне, опираясь на газовую плиту, стоял зловещий господин Мишо, занимавший весь последний этаж с его обширной террасой. Он развлекал себя тем, что саботировал принимаемые большинством решения, голосуя против или же воздерживаясь. Между делом Мишо по-гусарски подмигивал секретарю собрания, словно говоря ей: «Как только все это свернется, пойдемте ко мне обедать?»
Коммунальное шоу длилось два часа. Когда в соседней церкви пробил полуденный колокол, перешли к обсуждению второстепенных вопросов: что делать с дамой с третьего этажа, которая все время в Бордо – к ней в квартиру никак не могут попасть специалисты по уничтожению нежелательных насекомых; как быть с протоколами собраний в сто страниц – ведь их по закону нужно хранить десять лет, а места в квартирах нет... и главное: почему наглец Мишо курит в душе?!
Очень увлекла эта история. Жанр определить не берусь, но повествование захватывает сразу. Подкупает обилие деталей - ощущается, что автор знает парижскую жизнь с изнанки. Стремительно, ярко, необычно.
Тема могла бы оказаться тяжеловесной для легкого жанра, но книга написана очень живо и увлекательно. Получил эстетическое удовольствие и многое узнал. Любителям Франции - ее истории, культуры - рекомендую. Пара нескучных вечеров вам обеспечена.
Вряд ли кто-то еще умеет так хорошо плести интриги, как французы). И в них же и разбираться. Героиня этого романа, совсем еще молодая парижская журналистка, сумела распутать довольно затейливую семейно-криминальную историю, связанную с похищением шедевра известного французского мастера в годы Второй мировой. ,
Сюжет построен по принципу "матрешки" - то оказываешься в оккупированном Париже и пытаешься разобраться в хитросплетениях любовной и творческой истории скульптора и его музы, то переносишься в современность, где ловкие арт-дилеры водят за нос богачей, бесстыдно "впаривая" им подделки и неликвид.
Ну и, конечно, в романе есть "тот самый дворецкий", то есть наблюдательная горничная, которая и внесла финальный штрих в раскрытие хитрого преступления.
Я бы назвала эту книгу качественно сработанной беллетристикой, довольно познавательной и изящно написанной. Легко читается и ненавязчиво расширяет кругозор, хотя это и не исторический роман, а жанровая книжка.
... два огненных жала извивались, и мутноватые капли катились по восковым стволам, застывая, как «лунное молоко» на стенах пещер…
Выйдя от соседей на улицу под истеричное гавканье растревоженных деревенских псов, я впервые за эти дни заплакала. Отчаяние и сожаление выходили из меня толчками, разрывая нутро, словно открылся какой-то защитный клапан, и потеря только сейчас приобрела настоящий масштаб. Я прижалась лбом к ограде дома, в котором прожила столько лет и, как загульный пропойца, что-то выхаркивала из себя, выдавливала, выкорчевывала, пока не поняла, что избавиться от этих чувств невозможно…
Габи умела замечательно слушать. Она не перебивала, однако по ее подвижному, эмоциональному лицу было видно, как искренне она проживает историю: по нему то скользили солнечные зайчики восхищения, то проносились хмурые тени сомнения, то едва уловимо, в самых уголках губ, залегали складки печали.
Брови Габи взлетели вверх, как потревоженные выстрелом чайки
За окном больничной палаты сгустился сумрак, сверкают скальпели молний, протыкая набрякшую тучную плоть