Автобиография Марины Абрамович – это вербальное высказывание, дышащее такой же силой и бесстрашием, как и ее в основном невербальные художественные перформансы. Она с присущим ей сухим юмором рассказывает о детстве и юности, которые прошли под жестким контролем авторитарной матери, о своем искусстве, пронизанном неисчерпаемым любопытством и желанием познать людей. Центральная часть книги посвящена ее отношениям и коллаборации с художником Улаем – отношениям, которые после 12 лет завершились совместным зрелищным перформансом на Великой Китайской стене.
«Многие не любят перформанс, потому что видели много плохих перформансов. Сказать по правде, человеку вообще-то выпадает мало хороших перформансов в жизни»
Перформативное искусство – самый неоднозначный и провокационный вид современного искусства. Перфоманс не создает ничего материального, для перфоманса важны лишь место, время, тело художника (или группы художников) и непосредственная взаимосвязь художника (-цы, -ков) и зрителей. Иммерсивное шоу, приправленное огромной толикой безумия.
Марина Абрамович - сербская художница из Белграда, носящая титул «бабушка искусства перфоманса». В своем творчестве Абрамович исследует физическую и психическую выносливость человека.
Намного позже я прочитала у Брюса Наумана: "Искусство - это вопрос жизни и смерти".
Думаю, многие хоть раз слышали о ее самых известных перфомансах – например, «Ритм 0» 1974 года, смысл которого заключался в том, что на протяжении 6 часов любой из пришедших мог делать с Мариной все, что душа пожелает, посредством 72 предметов, которые были представлены зрителям. В числе тех предметов были и колюще-режущие, и даже заряженный одной пулей пистолет. Спустя три часа безобидных действий начался кромешный ад. Никто не ожидал, что люди смогут зайти настолько далеко – кто-то из посетителей порезал Марине горло и начал пить ее кровь, другой же подставил заряженный пистолет к ее лицу в ее же руке и положил ее палец на курок. Чем закончилось это событие и как это восприняла Абрамович (это был один из ее первых масштабных перфомансов), можно прочесть в данных мемуарах.
Художница выросла в послевоенной Югославии, в семье коммунистов, которые спали с пистолетами в изголовье кровати, и никогда не баловали вниманием и нежностью ни ее, ни друга друга. Мать была деспотичной, убежденной коммунисткой, страдала от ОКР (помешательство на чистоте) и дочери больше предпочитала младшего сына (родного брата Марины). Отец в итоге ушел из семьи и женился на молодой девушке. Конечно же, в дальнейшем это отразилось на творчестве Абрамович.
Значительное место в мемуарах занимает Улай - немецкий художник, творческий партнер и возлюбленный Абрамович на протяжении 12 лет. Творчество Абрамович можно разделить на три периода: до Улая, вместе с ним и после. Безумно интересно было читать об этой уникальной паре, их поиске, творчестве и совместной работе.
Для меня книга оказалась настоящей находкой - я и раньше симпатизировала Абрамович и восхищалась ее выносливостью, выдержкой и трудолюбием, а после прочтения и вовсе всей душой полюбила эту необычную, поразительно стойкую и талантливую женщину.
Ее история безусловно вдохновляет!
Провалы очень важны - они очень много для меня значат. После большого провала я впадаю в глубокую депрессию и ухожу куда-то в темную часть себя, но вскоре после этого возвращаюсь к жизни, к чему-то другому. Художники успешные, чего бы они не делали, вызывают у меня вопрос - мне кажется это говорит о том, что такие художники просто воспроизводят себя и не рискуют.
«Многие не любят перформанс, потому что видели много плохих перформансов. Сказать по правде, человеку вообще-то выпадает мало хороших перформансов в жизни»
Перформативное искусство – самый неоднозначный и провокационный вид современного искусства. Перфоманс не создает ничего материального, для перфоманса важны лишь место, время, тело художника (или группы художников) и непосредственная взаимосвязь художника (-цы, -ков) и зрителей. Иммерсивное шоу, приправленное огромной толикой безумия.
Марина Абрамович - сербская художница из Белграда, носящая титул «бабушка искусства перфоманса». В своем творчестве Абрамович исследует физическую и психическую выносливость человека.
Намного позже я прочитала у Брюса Наумана: "Искусство - это вопрос жизни и смерти".
Думаю, многие хоть раз слышали о ее самых известных перфомансах – например, «Ритм 0» 1974 года, смысл которого заключался в том, что на протяжении 6 часов любой из пришедших мог делать с Мариной все, что душа пожелает, посредством 72 предметов, которые были представлены зрителям. В числе тех предметов были и колюще-режущие, и даже заряженный одной пулей пистолет. Спустя три часа безобидных действий начался кромешный ад. Никто не ожидал, что люди смогут зайти настолько далеко – кто-то из посетителей порезал Марине горло и начал пить ее кровь, другой же подставил заряженный пистолет к ее лицу в ее же руке и положил ее палец на курок. Чем закончилось это событие и как это восприняла Абрамович (это был один из ее первых масштабных перфомансов), можно прочесть в данных мемуарах.
Художница выросла в послевоенной Югославии, в семье коммунистов, которые спали с пистолетами в изголовье кровати, и никогда не баловали вниманием и нежностью ни ее, ни друга друга. Мать была деспотичной, убежденной коммунисткой, страдала от ОКР (помешательство на чистоте) и дочери больше предпочитала младшего сына (родного брата Марины). Отец в итоге ушел из семьи и женился на молодой девушке. Конечно же, в дальнейшем это отразилось на творчестве Абрамович.
Значительное место в мемуарах занимает Улай - немецкий художник, творческий партнер и возлюбленный Абрамович на протяжении 12 лет. Творчество Абрамович можно разделить на три периода: до Улая, вместе с ним и после. Безумно интересно было читать об этой уникальной паре, их поиске, творчестве и совместной работе.
Для меня книга оказалась настоящей находкой - я и раньше симпатизировала Абрамович и восхищалась ее выносливостью, выдержкой и трудолюбием, а после прочтения и вовсе всей душой полюбила эту необычную, поразительно стойкую и талантливую женщину.
Ее история безусловно вдохновляет!
Провалы очень важны - они очень много для меня значат. После большого провала я впадаю в глубокую депрессию и ухожу куда-то в темную часть себя, но вскоре после этого возвращаюсь к жизни, к чему-то другому. Художники успешные, чего бы они не делали, вызывают у меня вопрос - мне кажется это говорит о том, что такие художники просто воспроизводят себя и не рискуют.
Марина Абрамович Пройти сквозь стены
Случайно наткнулась на аудиоверсию в библиотеке MyBook и буквально провалилась в эту книгу. Интересно, что не зная имени художницы, я помнила суть и содержание многих её перформансов и при этом никогда не задумывалась над тем, что за ними стоит (всегда казалось, что я не способна понять людей, которые раздеваются и режут себя при большом скоплении народа). Оказалось, что если хорошо объяснить, всё возможно. В общем, меня чрезвычайно заинтриговала необычная биография этой женщины, а её бескомпромиссность в творчестве прямо-таки повергла в шок. Такой путь, конечно, не каждому по силам, но как же вдохновляют подобные истории! А самое интересное — то, что она до сих пор работает, и в 2020 году выходит в свет её проект «7 смертей», билеты уже продаются. Очень хотелось бы посмотреть и послушать, а пока оставлю себе на память её Манифест жизни художника.
«Я всегда верила, что смерть должна праздноваться».
Лучшая книга прошлого года от знаменитой исполнительницы перформансов Марины Абрамович. Вы узнаете: Как Марина обращалась к ясновидящему. Как путешествовала в фургоне по Америке. Как использовала тему автомобильных катастроф на начальном этапе занятий искусством. Как ходила к тибетскому шаману. Как жила с аборигенами. Абрамович пишет о том, чего многие могут стыдиться: непростые отношения с матерью на грани ненависти, измены и аборт. Откровенные мемуары - это полное обнажение перед зрителем, уникальное и личное высказывание.
Такса Чехова
Духоподъемное чтиво и урок для девочек из постсоветского пространства о том, что все свои детские травмы и опыт сожительства с ненадежными мужчинами можно прожить, пережить и преобразовать в искусство. “Искусство выносливости”, конечно же.
Общение с шаманами, решения, основанные на кофейной гуще, преобразование сквота героинщиков в элитное жилье, благодарности личному тренеру и массажисту в посвящении: эта книга – разговор с очень уверенной и любящей себя женщиной, эксцентричной, порывистой, обостренно чувствующей, в чем-то смешной и неказистой. Она напомнила мне сразу всех моих лучших подруг и дала ощущение близкого знакомства с автором, а чего еще можно хотеть от мемуаров?
Не могу не отметить, что отредактирована книга так себе: под конец на странице может быть до пяти опечаток, одни и те же улицы называются по-разному, видно калькирование, огрехи перевода – но и эта небрежность странным образом добавляет свой шарм повествованию, добавляет “акцент”, может, и не задуманный автором, но отлично вписавшийся.
Другие впечатления о книгах — в моем телеграм-канале "Книгири"
Марина Абрамович «Пройти сквозь стены».
Я давно слышала про эту удивительную женщину. Её перформанс «Ритм 0» много раз мелькал в моей новостной ленте. Но я даже подумать не могла, какой силой духа обладает этот человек, и какую великую цель она преследует всю свою жизнь.
Ее называют мастером искусства выносливости, а это именно то качество, которое как магнит притягивает меня к людям, именно то, что я пытаюсь воспитывать в себе долгие годы.
Неудивительно, что узнав про эту книгу, я немедленно погрузилась в чтение.
С самого начала захватывает рассказ о сложном детстве Марины под надзором строгой матери, вынужденной страдать от измен мужа. Ее отец был более снисходителен к дочери, но вместо того, чтобы показывать свои чувства, он учил её быть сильной.
Далее было обучение в художественной академии, первые перформансы и важная часть ее жизни — Улай.
«Общий день рождения был больше чем просто совпадение. С самого начала, мы дышали одним воздухом, а наши сердца бились в унисон. Мы заканчивали предложения друг друга, точно зная что имел ввиду другой, даже во снах.»
«В нашем творческом партнерстве, эго мы пытались оставлять за пределами, равно как такие понятия как мужественность и женственность. Мы пытались выплавить нечто третье, что для меня и было высшей формой искусства».
Они купили старый полицейский фургон, «ситроен», и поселились в нем. Переезжали с места на место, туда, где хотели увидеть их работы. Взяли собаку из приюта.
«Мы были счастливы - так счастливы, что даже сложно описать.»
Пол года они прожили в австралийской пустыне с аборигенами, изучая их жизнь и сознание. (Истории об этом опыте очень меня впечатлили.);
А потом... они в течение 3-х месяцев шли с разных сторон Великой Китайской стены навстречу друг другу, для того, чтобы с поставить точку в своих отношениях.
После этого, было еще очень много интересного.
Марина купила старинный дом, который был местным наркопритоном, и многое вложила в его восстановление.
Продолжала творить, и изучать возможности своего тела (во многом ей помогли индийские практики, основанные на медитации, ограничениях в пище и уединении).
Многие последующие перформансы были основаны именно биологических ограничениях, присутствии в моменте, изменении энергетического поля.
А потом она снова встретила любовь.
—
Творчество Марины шокирует людей, которые не могут понять искусство перфоманса. Но если углубиться в изучение этого вопроса, могут расшириться границы восприятия. :)
«В деле искусства единственное, что имело значение для меня,- смысл работы. Весь смысл «Искусство должно быть красивым, художник должен быть красивым» был в том, чтобы разрушить образ красоты. Я верила, что искусство должно беспокоить. искусство должно задавать вопросы, искусство должно предугадывать будущее.»
«Перфоманс нельзя потрогать, его нельзя повесить на стену, как картину. Все что ты можешь делать - чувствовать.»
«Если вы можете изменить умы людей — вы можете изменить мир.»
Постоянная нехватка всего и серость повсюду. Есть что-то в коммунизме и социализме – особая эстетика, основанная на уродливости.
Мне нужно было произнести молитву Таре один миллион сто одиннадцать тысяч сто одиннадцать раз. Я должна была считать с помощью четок, не расслабляясь, – я должна была три часа кряду читать молитву, потом три часа спать, потом три часа снова читать молитву и так далее, все это время представляя себя в виде Зеленой Тары. Вскоре я поняла, что делать это сложно. Я не могла перестать думать о том, как нездорово я бы выглядела, если бы была зеленой.
Каждое утро раздавался тихий удар в дверь, он означал, что один из монахов оставил мне еду у двери. Никаких разговоров с монахами, никакого рода коммуникации – еду просто оставляли, монах уходил, я открывала дверь и ела. Еда была вегетарианской, и приносили ее один раз в день. Очень безвкусная – соль и специи, считалось, возбуждают эмоции. И бутылка воды. Поесть нужно было до полудня.
В течение трех месяцев у меня бывали тяжелые моменты, глубокие депрессии. Но постоянное повторение мантры оказывало стабилизирующий эффект на разум и тело: периоды бодрствования и сна становились единым целым, сны вплетались в реальность. И в тот момент, когда ты попадаешь в это другое состояние ума, неограниченная энергия становится доступной тебе, это место, из которого ты можешь сделать все, что захочешь. Ты более
не маленький ограниченный человечек – «бедняжка Марина», которая плачет, как дитя, порезавшись, нарезая лук. Когда приходит свобода такого рода, ощущение, что соединяешься с космическим сознанием. То же происходит, как я вскоре поняла, и в каждом хорошем перформансе: ты существуешь в других масштабах, пределов нет.
Ответы, которые мне меньше всего нравятся, это обычно ответы, которые больше всего меня учат.
Меня всегда сопровождали семеро солдат, но от провинции к провинции они менялись. В одной провинции нам встретился майор, который был в таком восторге от меня – женщины, совершавшей переход по Великой Китайской стене, –
«что взял с собой несколько солдат, чтобы сопровождать меня. Однажды мы подошли к очень отвесному склону, практически вертикальному, и я, будучи во главе, начала карабкаться по нему, в то время как солдаты начали кричать.
«Что они говорят?» – спросила я у Дахай-хана.
«Они говорят, что нужно обойти этот холм, мы не можем на него вскарабкаться», – ответил он.
«Почему?» – спросила я.
«Этот холм называется Неступанным, – сказал переводчик. – Никто никогда не ступал на его вершину. Ты не можешь на него взобраться».
«Но кто это сказал?» – спросила я.
Он посмотрел на меня как на самого глупого человека на Земле. «Это просто данность, – сказал он. – Так было всегда. Нам нужно его обойти».
Майор и солдаты устроили привал, чтобы съесть свой обед. Я посмотрела на Дахай-хана, сказала «о’кей» и стала карабкаться вверх по склону. Прямо вверх. Это не действовало – я продолжала карабкаться вверх, а солдаты продолжали есть свой обед. Наконец, я вскарабкалась наверх и посмотрела оттуда на них. Тут майор начал кричать на солдат, и они стали карабкаться по склону. Тем вечером в деревне, где мы остановились на ночь, майор произнес большую речь про меня. Нельзя воспринимать препятствия как должное, сказал он. Вы должны встречаться с ними лицом к лицу и тогда смотреть, возможно ли их преодолеть. Эта иностранка научила их всех отваге. Я была так горда.
Женщины всех возрастов, включая пожилых и детей, спали скученно в отделении для женщин, а я вклинивалась где-то между ними. У всех в изголовье стояли ночные горшки, потому что выходить для этого на улицу было очень холодно. Запах стоял невыносимый.
Я старалась вставать рано, чтобы ходить в туалет одной, но это было невозможно. Как только я просыпалась, они тоже просыпались. Со мной всегда увивалось с десяток женщин, пытающихся подержать меня за руку хотя бы раз, потому что я была в новинку для них – для них женщина без мужчины, без детей, иностранка, совершающая переход по Стене, была чем-то неслыханным. И все они пытались подержать меня за нос. Когда я спросила переводчика, почему, он ответил, что они считают, это поможет им забеременеть, так как мой нос был большим и напоминал им фаллос.